Сговорились пять воров... (2)
(Продолжение. Начало: 1)
3. Лицедеи, или Потерянные сыновья
Проходит некоторое время, вся шайка из гор перебралась обратно в город, чтобы заниматься там своим промыслом. В тот прекрасный день, когда начинается третье действие, Бэнтэн-Кодзо: и Рикимару придумали, как им выманить деньги у торговца тканями. Оба они, как мы знаем, искусные лицедеи; но на этот раз выступают в других ролях, чем в начале пьесы. Кикуносукэ переодевается барышней-щеголихой из знатной семьи, Рикимару - её телохранителем. Они заходят в лавку, приказчики низко кланяются и всячески стараются угодить богатой покупательнице, расстилают перед нею шёлк и парчу для её свадебного платья, - но барышня привередлива и переборчива, ничто ей не по вкусу!
Копаясь в очередном тюке, Кикуносукэ незаметно засовывает туда принесённый с собою небольшой отрез ткани. А потом, вытащив его так, чтобы приказчик это заметил, начинает торопливо и неуклюже запихивать себе за пазуху. Приказчик пытается остановить воровку, та возмущённо отмахивается, оба спотыкаются, и в свалке оказывается, что приказчик ранил барышню счётной доской прямо в лоб (по крайней мере, так она заявляет, да и сам приказчик не спорит - мог случайно задеть, когда отбирал отрез). Вмешивается телохранитель Рикимару: у него есть расписка, этот отрез барышня не стащила здесь, а честно купила прежде в соседней лавке! А наглый простолюдин ни за что ни про что ей лоб разбил, можно сказать, изуродовал!
Гравюра Тоёкуни Третьего. Такими счётами, как в руках у торговца, и впрямь убить можно…
На уровне приказчиков уже не разобраться - вызывают сперва хозяйского приёмного сына Со:носукэ, потом является сам владелец лавки, Ко:бэй. Скандал разрастается, вмешиваются соседи, тщетно пытаясь примирить лавочника и разбушевавшихся покупателей. Рикимару требует, чтобы за ущерб, нанесённый госпоже, торговец выплатил сотню золотых - а то хуже будет! Ко:бэй торгуется, но в конце концов вынужден уступить.
Оба жулика уже готовы ускользнуть со своей добычей - но тут откуда ни возьмись появляется грозный самурай, представляется как Итто Тамасима и задерживает обоих. Он заявляет купцу, что тот - болван, рявкает на перепуганную «барышню», хватает её за рукав… И из-под задравшегося рукава показывается татуировка - цветущие вишни, очень красивая, но совершенно не подобающая девушке из хорошей семьи. Тамасима дёргает платье сильнее, так что открывается не только наколка во всей красе, но и то, что знатная особа - несомненный парень.
Кикуносукэ разоблачён, он в отчаянии, он пытается оправдаться, но в конце концов распахивает платье (грудь у него тоже роскошно татуирована) и признаётся: да, он - жулик Бэнтэн-Кодзо:, и как раз сегодня ему немного не повезло! (Это самый знаменитый его монолог, по ходу которого он постепенно «меняет пол»). Рикимару, видя, что его товарищ готов сдаться, тоже больше не притворяется телохранителем и сдаётся.
Редкий вариант (тоже Тоёкуни Третьего) - татуировка у Бэнтэн-Кодзо: на правой руке, а не на левой, как обычно
Разгневанный таким подлым обманом честного лавочника самурай грозится снести обоим мошенникам головы прямо тут, на месте. Ко:бэй поражён; Ко:бэй смущён; Ко:бэй совершенно не хочет, чтобы его лавка прослыла заведением, где головы летят… Он готов замять это досадное недоразумение; он даже даёт Бэнтэн-Кодзо: несколько грошей, чтобы тот купил пластырь - заклеить разбитый лоб… Кикуносукэ собирает в охапку свой дамский наряд и вместе с Рикимару поспешно удаляется; впрочем, прямо за порогом они начинают делить деньги, данные им на пластырь. Потом спорят, кто понесёт узел с одёжками «дамы» и «телохранителя» и наконец договариваются: сперва несёт один, как только по дороге встретится лысый - узел передаётся второму, и так до следующего лысого… Весело балагуря, мошенники удаляются, нимало не расстроенные провалом своего замысла.
Бэнтэн-Кодзо: на гравюре Цуруя Ко:кэя
Потому что замысел вовсе не провалился. Мало того, что сотню золотых Бэнтэн-Кодзо: и Рикимару так и унесли с собою. Ко:бэй как раз зазывает храброго и честного самурая, пришедшего к нему на выручку, в контору - выпить с ним чарку-другую. И уже там самурай Тамасима выхватывает меч и сообщает: «Вообще-то меня зовут Ниппон Даэмон - слышали про такого? А ну, купчина, выкладывай все свои денежки - и если уж ты так легко согласился отдать сотню золотых, я не поверю, что у тебя не припрятано втрое больше!» (В некоторых постановках Бэнтэн-Кодзо: и Рикимару тут тоже врываются в лавку - уже в разбойничьем виде, чтобы поддержать атамана). Со:носукэ, однако, бросается между ними и собственной грудью заслоняет отца от разбойничьего клинка. Даже Даэмон впечатлён такой сыновней преданностью; он вкладывает меч в ножны, смахивает слезу: «А ведь и у меня был сынок, только пропал совсем маленьким - сейчас был бы как раз в твоих годах…» Ограбление забыто, все трое сидят и выпивают, обсуждая свои семейные дела. И, как и следовало ожидать в такой драме, вскоре выясняется, что Со:носукэ и есть сынок Даэмона, потерявшийся когда-то на празднике возле храма Хасэдэра. Ко:бэй усыновил его, потому что незадолго перед тем сам потерял своего родного сына - и по всем приметам получается, что сейчас этого мальчика, уже выросшего, зовут Бэнтэн-Кодзо:. Каждый из отцов клянётся и дальше всячески заботиться о сыне другого. Впрочем, Ко:бэй настойчиво убеждает Даэмона вернуться к честной жизни вместе со всей его шайкой. Увы, отвечает Даэмон, в нашем деле назад пути нет.
Больше того, из дальнейшей беседы зрители узнают, что Ко:бэй не всегда был торговцем (недаром имя у него вполне самурайское) - некогда он состоял на службе у князей Кояма. Ему не везло, и наконец, он потерял место и докатился до нынешнего положения - зажиточного торговца, но, увы, всего лишь торговца! Хотя теперь, говорят, у Кояма пропали сразу и юная княжна, и драгоценная курильница; если бы Ко:бэю удалось возвратить господам ту или другую, может быть, его восстановили бы в прежнем почётном звании… На прощанье купец дарит Даэмону нарядную одежду для всей его шайки и приглашает на следующий день пятерых удалых воров быть его гостями. Прощание своевременно: напуганные приказчики уже вызвали стражу, впрочем, как всегда, неторопливую, и вот теперь стражники как раз подоспели. Но Ко:бэй и Со:носукэ помогают Даэмону (или Даэмону со товарищи) беспрепятственно покинуть лавку.
Ниппон Даэмон и Рикимару в подаренных Ко:бэем обновах
(Продолжение будет)
3. Лицедеи, или Потерянные сыновья
Проходит некоторое время, вся шайка из гор перебралась обратно в город, чтобы заниматься там своим промыслом. В тот прекрасный день, когда начинается третье действие, Бэнтэн-Кодзо: и Рикимару придумали, как им выманить деньги у торговца тканями. Оба они, как мы знаем, искусные лицедеи; но на этот раз выступают в других ролях, чем в начале пьесы. Кикуносукэ переодевается барышней-щеголихой из знатной семьи, Рикимару - её телохранителем. Они заходят в лавку, приказчики низко кланяются и всячески стараются угодить богатой покупательнице, расстилают перед нею шёлк и парчу для её свадебного платья, - но барышня привередлива и переборчива, ничто ей не по вкусу!
Копаясь в очередном тюке, Кикуносукэ незаметно засовывает туда принесённый с собою небольшой отрез ткани. А потом, вытащив его так, чтобы приказчик это заметил, начинает торопливо и неуклюже запихивать себе за пазуху. Приказчик пытается остановить воровку, та возмущённо отмахивается, оба спотыкаются, и в свалке оказывается, что приказчик ранил барышню счётной доской прямо в лоб (по крайней мере, так она заявляет, да и сам приказчик не спорит - мог случайно задеть, когда отбирал отрез). Вмешивается телохранитель Рикимару: у него есть расписка, этот отрез барышня не стащила здесь, а честно купила прежде в соседней лавке! А наглый простолюдин ни за что ни про что ей лоб разбил, можно сказать, изуродовал!
Гравюра Тоёкуни Третьего. Такими счётами, как в руках у торговца, и впрямь убить можно…
На уровне приказчиков уже не разобраться - вызывают сперва хозяйского приёмного сына Со:носукэ, потом является сам владелец лавки, Ко:бэй. Скандал разрастается, вмешиваются соседи, тщетно пытаясь примирить лавочника и разбушевавшихся покупателей. Рикимару требует, чтобы за ущерб, нанесённый госпоже, торговец выплатил сотню золотых - а то хуже будет! Ко:бэй торгуется, но в конце концов вынужден уступить.
Оба жулика уже готовы ускользнуть со своей добычей - но тут откуда ни возьмись появляется грозный самурай, представляется как Итто Тамасима и задерживает обоих. Он заявляет купцу, что тот - болван, рявкает на перепуганную «барышню», хватает её за рукав… И из-под задравшегося рукава показывается татуировка - цветущие вишни, очень красивая, но совершенно не подобающая девушке из хорошей семьи. Тамасима дёргает платье сильнее, так что открывается не только наколка во всей красе, но и то, что знатная особа - несомненный парень.
Кикуносукэ разоблачён, он в отчаянии, он пытается оправдаться, но в конце концов распахивает платье (грудь у него тоже роскошно татуирована) и признаётся: да, он - жулик Бэнтэн-Кодзо:, и как раз сегодня ему немного не повезло! (Это самый знаменитый его монолог, по ходу которого он постепенно «меняет пол»). Рикимару, видя, что его товарищ готов сдаться, тоже больше не притворяется телохранителем и сдаётся.
Редкий вариант (тоже Тоёкуни Третьего) - татуировка у Бэнтэн-Кодзо: на правой руке, а не на левой, как обычно
Разгневанный таким подлым обманом честного лавочника самурай грозится снести обоим мошенникам головы прямо тут, на месте. Ко:бэй поражён; Ко:бэй смущён; Ко:бэй совершенно не хочет, чтобы его лавка прослыла заведением, где головы летят… Он готов замять это досадное недоразумение; он даже даёт Бэнтэн-Кодзо: несколько грошей, чтобы тот купил пластырь - заклеить разбитый лоб… Кикуносукэ собирает в охапку свой дамский наряд и вместе с Рикимару поспешно удаляется; впрочем, прямо за порогом они начинают делить деньги, данные им на пластырь. Потом спорят, кто понесёт узел с одёжками «дамы» и «телохранителя» и наконец договариваются: сперва несёт один, как только по дороге встретится лысый - узел передаётся второму, и так до следующего лысого… Весело балагуря, мошенники удаляются, нимало не расстроенные провалом своего замысла.
Бэнтэн-Кодзо: на гравюре Цуруя Ко:кэя
Потому что замысел вовсе не провалился. Мало того, что сотню золотых Бэнтэн-Кодзо: и Рикимару так и унесли с собою. Ко:бэй как раз зазывает храброго и честного самурая, пришедшего к нему на выручку, в контору - выпить с ним чарку-другую. И уже там самурай Тамасима выхватывает меч и сообщает: «Вообще-то меня зовут Ниппон Даэмон - слышали про такого? А ну, купчина, выкладывай все свои денежки - и если уж ты так легко согласился отдать сотню золотых, я не поверю, что у тебя не припрятано втрое больше!» (В некоторых постановках Бэнтэн-Кодзо: и Рикимару тут тоже врываются в лавку - уже в разбойничьем виде, чтобы поддержать атамана). Со:носукэ, однако, бросается между ними и собственной грудью заслоняет отца от разбойничьего клинка. Даже Даэмон впечатлён такой сыновней преданностью; он вкладывает меч в ножны, смахивает слезу: «А ведь и у меня был сынок, только пропал совсем маленьким - сейчас был бы как раз в твоих годах…» Ограбление забыто, все трое сидят и выпивают, обсуждая свои семейные дела. И, как и следовало ожидать в такой драме, вскоре выясняется, что Со:носукэ и есть сынок Даэмона, потерявшийся когда-то на празднике возле храма Хасэдэра. Ко:бэй усыновил его, потому что незадолго перед тем сам потерял своего родного сына - и по всем приметам получается, что сейчас этого мальчика, уже выросшего, зовут Бэнтэн-Кодзо:. Каждый из отцов клянётся и дальше всячески заботиться о сыне другого. Впрочем, Ко:бэй настойчиво убеждает Даэмона вернуться к честной жизни вместе со всей его шайкой. Увы, отвечает Даэмон, в нашем деле назад пути нет.
Больше того, из дальнейшей беседы зрители узнают, что Ко:бэй не всегда был торговцем (недаром имя у него вполне самурайское) - некогда он состоял на службе у князей Кояма. Ему не везло, и наконец, он потерял место и докатился до нынешнего положения - зажиточного торговца, но, увы, всего лишь торговца! Хотя теперь, говорят, у Кояма пропали сразу и юная княжна, и драгоценная курильница; если бы Ко:бэю удалось возвратить господам ту или другую, может быть, его восстановили бы в прежнем почётном звании… На прощанье купец дарит Даэмону нарядную одежду для всей его шайки и приглашает на следующий день пятерых удалых воров быть его гостями. Прощание своевременно: напуганные приказчики уже вызвали стражу, впрочем, как всегда, неторопливую, и вот теперь стражники как раз подоспели. Но Ко:бэй и Со:носукэ помогают Даэмону (или Даэмону со товарищи) беспрепятственно покинуть лавку.
Ниппон Даэмон и Рикимару в подаренных Ко:бэем обновах
(Продолжение будет)