для себя (март). про внутреннюю и внешнюю эмиграцию
Недавно услышала от подруги мысль, с одной стороны, лежащую на поверхности.
А с другой стороны, развернувшую для меня реальность под непривычным углом.
О том, что, по сути, если не все, то почти все в Советском союзе были эмигрантами.
И не по своей воле.
Все. Просто вдумайтесь.
Практически у всех были вынужденные разрывы с семьей и переезды - у кого-то ссылки и лагеря, у кого-то эвакуация в войну, кого-то отправляли работать в союзные республики.
Кто-то ехал осваивать целину и оседал там.
Кто-то уезжал по распределению, и теоретически можно было вернуться, но далеко не все возвращались.
Тут же мне возразили, что "когда язык не меняется, это ненастоящая эмиграция".
Но тут я отвечу, что в эмиграции сложнее всего не смена языка, а то, что меняется система ценностей людей вокруг тебя, их представления о добре и зле, о почетном и стыдном.
И с этой точки зрения переезд, например, из Петербурга в Магадан - это как из Парижа в Пакистан.
Это разные породы людей.
Я немедленно села считать, и только в истории своей семьи, далеко не заглядывая, насчитала эвакуацию, ссылку и несколько переездов по распределению.
Мой прадед оказался в лагере за неудачно подобранную фотографию Сталина (он был редактором газеты).
Моя прабабушка приехала из Питера на Урал во время эвакуации.
И так далее.
Так вот оно что, растерянно сказала я.
Россия - страна эмигрантов во втором, максимум третьем поколении.
И мы с вами - дети и внуки людей, которых выдрали из всех привычных связей.
Людей, которые не могли опереться на большую семью - ни в воспитании собственных детей, ни в том, чтобы позволить себе слабость, ни в чем.
Большинство этих людей прожили жизнь, лихорадочно ища хоть какие-то опоры.
Пытаясь ощутить - где мое место? Кто такой я, черт возьми?
Они изобретали какие-то "традиции" для своих детей с нуля, часто довольно неуклюжие.
И бесполезные.
Кто-то из них так всю жизнь и прожил, сжавшись в тревоге - а если сейчас еще куда-нибудь отправят, пошлют, заставят все порвать и все накопленное бросить?
Многие именно поэтому инстинктивно отказывались обзаводиться имуществом, обустраивать быт, да просто уютно жить.
Это опасно.
Бессмысленно.
Больнее будет терять.
Да и непонятно, как.
Не у кого подсмотреть.
Тут же мне сказали - но было ведь и любопытство, покорение новых земель, освоение целины! Многие ехали добровольно и с радостью, с гитарой, и приживались на новых местах.
И это тоже правда.
Ехали.
С радостью.
И приживались, и покоряли.
Но в популяции таких "людей дороги" всегда заметно, в разы, в десятки раз меньше, чем тех, кто никуда бы добровольно не поехал, боже упаси.
Кому важна стабильность среды и ценны связи с сородичами.
И они - не привыкают.
Не приживаются или приживаются ценой постоянной очень высокой тревожности.
Разрыв аукается им много, много раз в течение жизни.
Как эхо в колодце.
Собственно, из этого напрашивается три очевидных вывода:
1. Как же жаль всех
2. Многие вещи, которые мы склонны приписывать персональным изъянам и "патологиям" наших родителей, бабушек и дедушек - просто следствие того, что они оказались, по сути, сиротами без питательной семейной среды.
Они искренне не понимали, кто они теперь, к какой культуре принадлежат и у кого бы пойти спросить.
3. Однако же, эти люди выжили и какие-то стратегии "как быстро адаптироваться к миру, который летит вверх тормашками" создали. Для нас с вами это хорошая новость, потому что вдруг в этом багаже найдется что-то полезное и для нас.
Давайте, я пока спрошу вас - какие стратегии использовались в вашей семье?
А чуть попозже напишу, какие стратегии бывают в принципе - от удачных до патологических.
Начиная с тревожной установки "кругом враги, доверяй только узкому кругу семьи" и заканчивая в принципе неплохой установкой "выжми максимум из системы образования и займись наукой".
Начиная с алкоголизма и заканчивая походами с палаткой в горы, чтобы ночевать под звездами.
Что было у вас?
А.Рубцова
(у меня-то как раз там, на северах, все обошлось без расстрелов, ссылок и переездов. я вообще первый переселенец в семье)
А с другой стороны, развернувшую для меня реальность под непривычным углом.
О том, что, по сути, если не все, то почти все в Советском союзе были эмигрантами.
И не по своей воле.
Все. Просто вдумайтесь.
Практически у всех были вынужденные разрывы с семьей и переезды - у кого-то ссылки и лагеря, у кого-то эвакуация в войну, кого-то отправляли работать в союзные республики.
Кто-то ехал осваивать целину и оседал там.
Кто-то уезжал по распределению, и теоретически можно было вернуться, но далеко не все возвращались.
Тут же мне возразили, что "когда язык не меняется, это ненастоящая эмиграция".
Но тут я отвечу, что в эмиграции сложнее всего не смена языка, а то, что меняется система ценностей людей вокруг тебя, их представления о добре и зле, о почетном и стыдном.
И с этой точки зрения переезд, например, из Петербурга в Магадан - это как из Парижа в Пакистан.
Это разные породы людей.
Я немедленно села считать, и только в истории своей семьи, далеко не заглядывая, насчитала эвакуацию, ссылку и несколько переездов по распределению.
Мой прадед оказался в лагере за неудачно подобранную фотографию Сталина (он был редактором газеты).
Моя прабабушка приехала из Питера на Урал во время эвакуации.
И так далее.
Так вот оно что, растерянно сказала я.
Россия - страна эмигрантов во втором, максимум третьем поколении.
И мы с вами - дети и внуки людей, которых выдрали из всех привычных связей.
Людей, которые не могли опереться на большую семью - ни в воспитании собственных детей, ни в том, чтобы позволить себе слабость, ни в чем.
Большинство этих людей прожили жизнь, лихорадочно ища хоть какие-то опоры.
Пытаясь ощутить - где мое место? Кто такой я, черт возьми?
Они изобретали какие-то "традиции" для своих детей с нуля, часто довольно неуклюжие.
И бесполезные.
Кто-то из них так всю жизнь и прожил, сжавшись в тревоге - а если сейчас еще куда-нибудь отправят, пошлют, заставят все порвать и все накопленное бросить?
Многие именно поэтому инстинктивно отказывались обзаводиться имуществом, обустраивать быт, да просто уютно жить.
Это опасно.
Бессмысленно.
Больнее будет терять.
Да и непонятно, как.
Не у кого подсмотреть.
Тут же мне сказали - но было ведь и любопытство, покорение новых земель, освоение целины! Многие ехали добровольно и с радостью, с гитарой, и приживались на новых местах.
И это тоже правда.
Ехали.
С радостью.
И приживались, и покоряли.
Но в популяции таких "людей дороги" всегда заметно, в разы, в десятки раз меньше, чем тех, кто никуда бы добровольно не поехал, боже упаси.
Кому важна стабильность среды и ценны связи с сородичами.
И они - не привыкают.
Не приживаются или приживаются ценой постоянной очень высокой тревожности.
Разрыв аукается им много, много раз в течение жизни.
Как эхо в колодце.
Собственно, из этого напрашивается три очевидных вывода:
1. Как же жаль всех
2. Многие вещи, которые мы склонны приписывать персональным изъянам и "патологиям" наших родителей, бабушек и дедушек - просто следствие того, что они оказались, по сути, сиротами без питательной семейной среды.
Они искренне не понимали, кто они теперь, к какой культуре принадлежат и у кого бы пойти спросить.
3. Однако же, эти люди выжили и какие-то стратегии "как быстро адаптироваться к миру, который летит вверх тормашками" создали. Для нас с вами это хорошая новость, потому что вдруг в этом багаже найдется что-то полезное и для нас.
Давайте, я пока спрошу вас - какие стратегии использовались в вашей семье?
А чуть попозже напишу, какие стратегии бывают в принципе - от удачных до патологических.
Начиная с тревожной установки "кругом враги, доверяй только узкому кругу семьи" и заканчивая в принципе неплохой установкой "выжми максимум из системы образования и займись наукой".
Начиная с алкоголизма и заканчивая походами с палаткой в горы, чтобы ночевать под звездами.
Что было у вас?
А.Рубцова
(у меня-то как раз там, на северах, все обошлось без расстрелов, ссылок и переездов. я вообще первый переселенец в семье)