для себя. нельзя запрещать себе жизнь
Щас вы меня все отфрендите, но я скажу.
Меня тут неделю на Родине не было, я всегда в феврале, когда в школе каникулы, и даже до того, как начала работать в школе, старалась и стараюсь сбежать из России куда-нибудь туда, где весна. Ну или хотя бы в марте. Или, если не получилось раньше, то в апреле. Туда, где солнце и нет этих усталых черных сугробов, серых теней на снегу, еще даже не начавших голубеть, усталых людей, снежной каши, черноты и тоски.
(Да, я в курсе, что люди, точно знающие всю правду, не велят россиянам ездить по отпускам и каникулам, пока те не выполнили свою историческую задачу).
Впрочем, то ли это климат такой, то ли дементоры к февралю звереют, но без этого мне реально не хватает сил дотянуть не то что до решения исторической задачи своими силами, но хотя бы до того момента, как появятся первые листики.
В общем, неделю меня тут не было, и это была очень тошная неделя, с одной стороны, потому что отпуск со свежим горем - это так себе отпуск.
А с другой стороны, он дает ясное понимание того, что жизнь не сводится к вечному февралю, в котором мы увязли - даже не как мухи в янтаре, а как какие-то мамонты, вмороженные в вечную мерзлоту.
Власть захватили дементоры. Дементорам очень на руку, если мы разучимся любить, радоваться, ценить жизнь, ценить красоту, вообще будет очень хорошо, если мы все дружно, как лемминги, пойдем и утопимся.
Дементорам очень на руку, если мы сами будем бить по башке каждого, кто скажет, что жизнь возможна.
Сейчас кажется, что невозможна.
Тот момент, когда жена Иова говорит ему: похули Бога и умри.
Вот так сидишь в самолете без связи несколько часов, потом включаешь телефон - и опять тебя бьют по башке новости.
И рука тянется написать в фб, что вот - мрак уже два года, и все темнее, и никакого рассвета не видать.
И тут бьешь себя по рукам, потому что никому не добавишь света констатацией, что кругом мрак. Только уныния. Только безнадежности и леммингового желания топиться.
Если они хотят удушить нас тоской (это у них отлично получается), то почему мы должны им в этом помогать?
Если они пихают нас в Азкабан и окружают дементорами - почему мы должны добровольно отдать им при обыске весь шоколад? (если кто не читал Роулинг - шоколад помогает от дементоров, которые высасывают из человека всю радость, а потом и всю душу). Почему мы сами должны добровольно отдать им все то, ради чего мы живем, что любим?
Я вообще часто думаю о книге Иова. И в такие моменты, как сейчас, мне кажется, что я немножко приближаюсь к пониманию той загадочной главы, где Господь говорит с Иовом. И не объясняет ему - мол, я позволил это все сделать с тобой потому, что мы с дьяволом поспорили, возможна ли бескорыстная любовь, и ты, по сути, победил дьявола, показав, что бескорыстная любовь возможна, то есть возможен Бог, то есть победа за Мной, а не за ним. Так что ты, дорогой мой, помог одержать победу над дьяволом и показать, что не он рулит миром.
Вместо всего этого Бог говорит - смотри, какой у Меня левиафан! А какой у Меня бегемот! Что ты знаешь о том, как устроен этот мир? Ты не знаешь ни числа волос на своей голове, ни сколько капель в дожде...
(Какой цинизм, говорят читающие это современники - человек всего лишился, включая любимых детей, а ему бегемота взамен суют).
И я вдруг понимаю: это о том, что Божий мир прекрасен - и что мы и знать не знаем, что там у нас впереди. И тут мне, с одной стороны, вспоминается офигенный отрывок из протопопа Аввакума, где тот, еле живой, добредает в оковах до Байкала пешим этапом - и пишет в восторге, какие там скалы, какие там птицы, какая там красота. А с другой - тексты, которые у меня в голове крутятся все эти два года - Георгия Иванова "В тринадцатом году, еще не понимая..." и ахматовский "Думали - нищие мы..."
И когда я неделю провожу вне России, я начинаю думать, что обступивший мрак - это морок (полногласие-неполногласие, ага). "Похули Бога и умри" - это сдайся сатане и признай его победу.
Не для этого мы живем.
Я, может, еще не все капли в дожде пересчитала и левиафана не видела. Не гоббсовского и не звягинцевского, а вот этого, которого ты не можешь сделать игрушкой для своих девочек.
Это я не в качестве призыва к одним - постить цветы и котиков, а к другим - перестать на них за это цыкать.
Я просто о том, что нельзя запрещать себе жизнь, превращая ее в аскезу смерти, торжество смерти, торжество мрака, торжество морока.
Не время для эпикурейства - да. Не время хвастаться праздностью и безмятежностью, когда льется кровь. Но невозможно сказать, что это не время для любви, не время для жизни.
Вот тут, мне кажется, и есть тонкая грань в этой дилемме между утверждением жизни и констатацией смерти.
Для любви время всегда.
Иначе никакого смысла ни в чем - в том числе в сопротивлении злу. Похули Бога и умри.
А вот фиг.
И. Лукьянова (февраль)
Меня тут неделю на Родине не было, я всегда в феврале, когда в школе каникулы, и даже до того, как начала работать в школе, старалась и стараюсь сбежать из России куда-нибудь туда, где весна. Ну или хотя бы в марте. Или, если не получилось раньше, то в апреле. Туда, где солнце и нет этих усталых черных сугробов, серых теней на снегу, еще даже не начавших голубеть, усталых людей, снежной каши, черноты и тоски.
(Да, я в курсе, что люди, точно знающие всю правду, не велят россиянам ездить по отпускам и каникулам, пока те не выполнили свою историческую задачу).
Впрочем, то ли это климат такой, то ли дементоры к февралю звереют, но без этого мне реально не хватает сил дотянуть не то что до решения исторической задачи своими силами, но хотя бы до того момента, как появятся первые листики.
В общем, неделю меня тут не было, и это была очень тошная неделя, с одной стороны, потому что отпуск со свежим горем - это так себе отпуск.
А с другой стороны, он дает ясное понимание того, что жизнь не сводится к вечному февралю, в котором мы увязли - даже не как мухи в янтаре, а как какие-то мамонты, вмороженные в вечную мерзлоту.
Власть захватили дементоры. Дементорам очень на руку, если мы разучимся любить, радоваться, ценить жизнь, ценить красоту, вообще будет очень хорошо, если мы все дружно, как лемминги, пойдем и утопимся.
Дементорам очень на руку, если мы сами будем бить по башке каждого, кто скажет, что жизнь возможна.
Сейчас кажется, что невозможна.
Тот момент, когда жена Иова говорит ему: похули Бога и умри.
Вот так сидишь в самолете без связи несколько часов, потом включаешь телефон - и опять тебя бьют по башке новости.
И рука тянется написать в фб, что вот - мрак уже два года, и все темнее, и никакого рассвета не видать.
И тут бьешь себя по рукам, потому что никому не добавишь света констатацией, что кругом мрак. Только уныния. Только безнадежности и леммингового желания топиться.
Если они хотят удушить нас тоской (это у них отлично получается), то почему мы должны им в этом помогать?
Если они пихают нас в Азкабан и окружают дементорами - почему мы должны добровольно отдать им при обыске весь шоколад? (если кто не читал Роулинг - шоколад помогает от дементоров, которые высасывают из человека всю радость, а потом и всю душу). Почему мы сами должны добровольно отдать им все то, ради чего мы живем, что любим?
Я вообще часто думаю о книге Иова. И в такие моменты, как сейчас, мне кажется, что я немножко приближаюсь к пониманию той загадочной главы, где Господь говорит с Иовом. И не объясняет ему - мол, я позволил это все сделать с тобой потому, что мы с дьяволом поспорили, возможна ли бескорыстная любовь, и ты, по сути, победил дьявола, показав, что бескорыстная любовь возможна, то есть возможен Бог, то есть победа за Мной, а не за ним. Так что ты, дорогой мой, помог одержать победу над дьяволом и показать, что не он рулит миром.
Вместо всего этого Бог говорит - смотри, какой у Меня левиафан! А какой у Меня бегемот! Что ты знаешь о том, как устроен этот мир? Ты не знаешь ни числа волос на своей голове, ни сколько капель в дожде...
(Какой цинизм, говорят читающие это современники - человек всего лишился, включая любимых детей, а ему бегемота взамен суют).
И я вдруг понимаю: это о том, что Божий мир прекрасен - и что мы и знать не знаем, что там у нас впереди. И тут мне, с одной стороны, вспоминается офигенный отрывок из протопопа Аввакума, где тот, еле живой, добредает в оковах до Байкала пешим этапом - и пишет в восторге, какие там скалы, какие там птицы, какая там красота. А с другой - тексты, которые у меня в голове крутятся все эти два года - Георгия Иванова "В тринадцатом году, еще не понимая..." и ахматовский "Думали - нищие мы..."
И когда я неделю провожу вне России, я начинаю думать, что обступивший мрак - это морок (полногласие-неполногласие, ага). "Похули Бога и умри" - это сдайся сатане и признай его победу.
Не для этого мы живем.
Я, может, еще не все капли в дожде пересчитала и левиафана не видела. Не гоббсовского и не звягинцевского, а вот этого, которого ты не можешь сделать игрушкой для своих девочек.
Это я не в качестве призыва к одним - постить цветы и котиков, а к другим - перестать на них за это цыкать.
Я просто о том, что нельзя запрещать себе жизнь, превращая ее в аскезу смерти, торжество смерти, торжество мрака, торжество морока.
Не время для эпикурейства - да. Не время хвастаться праздностью и безмятежностью, когда льется кровь. Но невозможно сказать, что это не время для любви, не время для жизни.
Вот тут, мне кажется, и есть тонкая грань в этой дилемме между утверждением жизни и констатацией смерти.
Для любви время всегда.
Иначе никакого смысла ни в чем - в том числе в сопротивлении злу. Похули Бога и умри.
А вот фиг.
И. Лукьянова (февраль)