Д.Рубина "Бонжорно, команданте!" - ч.2
"В моей картине "Ночное кафе" я пытался показать, что кафе - это место, где можно погибнуть, сойти с ума или совершить преступление. Словом, я пытался, сталкивая контрасты нежно-розового с кроваво-красным и винно-красным, нежно-зеленого и веронеза с желто-зеленым и жестким сине-зеленым, воспроизвести атмосферу адского пекла, цвет бледной серы, передать демоническую мощь кабака-западни. И все это под личиной японской веселости и тартареновского добродушия".
**
Он написал картину - пустое кресло с двумя книгами и одинокойй горящей свечой на плетеном сиденье, вставленной в простой подсвечник. Назвал полотно - "Кресло Гогена". Кажется, что пространство картины заливает поток боли. Поразительно - насколько кротким и преданным мог быть этот неистовый человек... Еще он написал Гогену письмо, дружеское и такое же кроткое, с надеждой, что тот не держит зла на "бедный желтый домик"...
**
Мы поднялись на второй этаж: вдоль длинного мрачного коридора тянулся ряд комнатушек с зарешеченными окнами. В одной из них и жил когда-то художник. страдающий - как следует из записи в реестре больных"помешательством в острой форме со зрительными и слуховыми галлюцинациями". Возле железной вдовьей кровати стоял стул, из таких, какие он вставлял в свои картины, - с плетеным сиденьем, и простой деревянный мольберт, с установленной на нем копией картины "Дорога с кипарисами и звездой", написанной им здесь: "...ночное небо с тусклой луной... и преувеличенно яркая, нежно-розовая и зеленая звезда в ультрамариновом небе, где плывут облака..."
**
Мы как раз и говорили о свободе, вернее, о том, кого можно назвать внутренне свободным человеком. Того, кто свободен от ассоциаций, утверждала я, от паутины культурных ассоциаций.
- например, помнишь, в Париже мы сидели в знаменитом парке Тюильри...? А ведь этот легендарный парк ни в коей мере не может сравниться с парком в Виннице, с его гигантскими деревьями, лужайками и таинственными аллеями прямо из гоголевской прозы? В свою очередь, парк в Виннице не идет ни в какое сравнение с грандиозным, ошеломительной красоты парком в Умани... по сравнениюс которым тот самый знаменитый Тюильри - просто парчок за пивной будкой...
**
Гору Сан-Виктуар, запечатленную на стольких полотнах Сезанна, лепит воздух. Она поднимается неожиданно на горизонте, не поддержанная никакой грядой. Сама по себе - Гора.
**
С пребыванием в Сен-Реми в жизни Винсента закончился период Юга. И хотя он писал брату: "Сам видишь - на юге мне везет не больше, чем на севере. Всюду примерно одно и то же". Тео решает перевезти его поближе к себе...
По рекомендации "папаши Писсарро", Тео списывается с неким доктором Гаше из Овер-сюр-Уаз, деревушки в 30 км от Парижа. Странный, эксцентричный человек, специалист по меланхолии, он и сам, как впослдствии уверял Ван Гог, мог бы стать самому себе пациентом. Ярко-рыжий, с васильковыми глазами, орлиным носом и выступающим подбородком, доктор Гаше являл собой классический образ городского чудака. Тем не менее, его привечали многие художники, дарили ему картины: например, первое, что увидел Винсент в его огромном, захламленном доме, была "Обнаженная" Гийомена...
Они понравились друг другу...
Холмистые пейзажи Овера: хижины, крытые желтой соломой, пшеничные поля, исполинские каштаны... стали сюжетами его последних полотен.
Написал он и портрет доктора Гаше. Специалист по меланхолии сидит в классически меланходличной позе, подперев склоненную голову рукой. Синий фон, веточка наперстянки на столе с гроздкой лиловых цветов и общая волнистость всех лини сообщают портрету проникновенную грусть...
Именно этот портрет и стал самым дорогим полотном 20 века, проданным на одном из аукционов за немыслимую, неадекватную смыслу всей истории мировой культуры цену...
**
Вот последнее письмо, написанное им брату:
"В сущности, говорить за нас должны наши полотна. Да, дорогой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз... что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое-каких полотен, которые даже в бурю сохраняют спокойствие. Мы создали их, и они существуют, а это самое главное, что я хотел тебе сказать... Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка..."
Он не закончил этого письма.
**
"Подобно тому, как нас везет поезд,.. смерть уносит нас к звездам. Впрочем, в этом рассуждении юесспорно лишь одно: пока мы живем, мы не можем отправиться на звезду, равно как, умерев, мы не можем сесть в поезд. Вполне вероятно, что холера, сифилис, чахотка, рак суть не что иное, как небесные средства передвижения, играющие ту же роль, что пароходы, омнибусы и поезда на земле. А естественная смерть от старости равнозначна пешему способу передвижения..."
(Все картинки из Википедии)
**
Он написал картину - пустое кресло с двумя книгами и одинокойй горящей свечой на плетеном сиденье, вставленной в простой подсвечник. Назвал полотно - "Кресло Гогена". Кажется, что пространство картины заливает поток боли. Поразительно - насколько кротким и преданным мог быть этот неистовый человек... Еще он написал Гогену письмо, дружеское и такое же кроткое, с надеждой, что тот не держит зла на "бедный желтый домик"...
**
Мы поднялись на второй этаж: вдоль длинного мрачного коридора тянулся ряд комнатушек с зарешеченными окнами. В одной из них и жил когда-то художник. страдающий - как следует из записи в реестре больных"помешательством в острой форме со зрительными и слуховыми галлюцинациями". Возле железной вдовьей кровати стоял стул, из таких, какие он вставлял в свои картины, - с плетеным сиденьем, и простой деревянный мольберт, с установленной на нем копией картины "Дорога с кипарисами и звездой", написанной им здесь: "...ночное небо с тусклой луной... и преувеличенно яркая, нежно-розовая и зеленая звезда в ультрамариновом небе, где плывут облака..."
**
Мы как раз и говорили о свободе, вернее, о том, кого можно назвать внутренне свободным человеком. Того, кто свободен от ассоциаций, утверждала я, от паутины культурных ассоциаций.
- например, помнишь, в Париже мы сидели в знаменитом парке Тюильри...? А ведь этот легендарный парк ни в коей мере не может сравниться с парком в Виннице, с его гигантскими деревьями, лужайками и таинственными аллеями прямо из гоголевской прозы? В свою очередь, парк в Виннице не идет ни в какое сравнение с грандиозным, ошеломительной красоты парком в Умани... по сравнениюс которым тот самый знаменитый Тюильри - просто парчок за пивной будкой...
**
Гору Сан-Виктуар, запечатленную на стольких полотнах Сезанна, лепит воздух. Она поднимается неожиданно на горизонте, не поддержанная никакой грядой. Сама по себе - Гора.
**
С пребыванием в Сен-Реми в жизни Винсента закончился период Юга. И хотя он писал брату: "Сам видишь - на юге мне везет не больше, чем на севере. Всюду примерно одно и то же". Тео решает перевезти его поближе к себе...
По рекомендации "папаши Писсарро", Тео списывается с неким доктором Гаше из Овер-сюр-Уаз, деревушки в 30 км от Парижа. Странный, эксцентричный человек, специалист по меланхолии, он и сам, как впослдствии уверял Ван Гог, мог бы стать самому себе пациентом. Ярко-рыжий, с васильковыми глазами, орлиным носом и выступающим подбородком, доктор Гаше являл собой классический образ городского чудака. Тем не менее, его привечали многие художники, дарили ему картины: например, первое, что увидел Винсент в его огромном, захламленном доме, была "Обнаженная" Гийомена...
Они понравились друг другу...
Холмистые пейзажи Овера: хижины, крытые желтой соломой, пшеничные поля, исполинские каштаны... стали сюжетами его последних полотен.
Написал он и портрет доктора Гаше. Специалист по меланхолии сидит в классически меланходличной позе, подперев склоненную голову рукой. Синий фон, веточка наперстянки на столе с гроздкой лиловых цветов и общая волнистость всех лини сообщают портрету проникновенную грусть...
Именно этот портрет и стал самым дорогим полотном 20 века, проданным на одном из аукционов за немыслимую, неадекватную смыслу всей истории мировой культуры цену...
**
Вот последнее письмо, написанное им брату:
"В сущности, говорить за нас должны наши полотна. Да, дорогой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз... что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое-каких полотен, которые даже в бурю сохраняют спокойствие. Мы создали их, и они существуют, а это самое главное, что я хотел тебе сказать... Что ж, я заплатил жизнью за свою работу, и она стоила мне половины моего рассудка..."
Он не закончил этого письма.
**
"Подобно тому, как нас везет поезд,.. смерть уносит нас к звездам. Впрочем, в этом рассуждении юесспорно лишь одно: пока мы живем, мы не можем отправиться на звезду, равно как, умерев, мы не можем сесть в поезд. Вполне вероятно, что холера, сифилис, чахотка, рак суть не что иное, как небесные средства передвижения, играющие ту же роль, что пароходы, омнибусы и поезда на земле. А естественная смерть от старости равнозначна пешему способу передвижения..."
(Все картинки из Википедии)