Добыли мне тут интереснейшую книжку: А. А. Носович. (А. Черноморцев). Красный Царицын. Взгляд изнутри. Записки белого разведчика. М.: АИРО-ХХI, 2010. -- 96 стр., 500 экз
( Read more... )
> Мне кажется что все же скорее имело место со стороны Носовича некое косвенное понимание реакции Снесарева и чувство вины.
Если чувство вины -- так уж перед Ковалевским (и его тродственниками). Снесарев-то тут при чем? О его дневниковой записи Носович знать не мог, чтобы вот так на нее отреагировать...
Безусловно - знать не мог - но так я и написал про косвенное понимание того, как прореагирует Снесарев. Именно что плохо написать про него он не мог, и при этом понимал, что Снесарев к его поступку отнесется плохо - поэтому предпочел не писать ничего. Впрочем, все это безусловно слова, которые ничем не докажешь - мне более существенным все же представляется сама запись в дневнике.
> Тем более что ИМХО вряд ли Снесарев писал этот кусочек в своих дневниках для отмазки.
Во-первых, он не мог не учитывать, что любые записи могут попасть в руки ЧК. Во-вторых, от контактов с подпольной организацией и ее представителями до готовности на прямую измену -- дистанция огромного размера. Носович много пишет о своих "антисоветских" разговорах с другими военспецами -- а вот о Снесареве полностью молчит. Отсюда можно предположить, что эти контакты (по крайней мере, в глазах Носовича) были более глубокими чем, например, его беседы с Каменевым.
Во-первых - безусловно - но человек, который в 1918 году под Царицыным носил генеральские погоны - как мне кажется, вряд ли стал бы писать в дневниках записи, изначально предназначенные для отмазки от ЧК. Мне эта запись представляется искренней. А что до во-вторых - то я думаю, здесь как раз могло иметь место специальное желание «замарать» служивших красным военспецов (ведь записки публиковались в разгар ГВ), а в отношении Снесарева он на это пойти не смог.
В общем, в любом случае факт любопытен - вообще дождусь книжку с Озона - почитаю с удовольствием.
> плохо написать про него он не мог, и при этом понимал, что Снесарев к его поступку отнесется плохо - поэтому предпочел не писать ничего.
Так вот я как раз и не вижу оснований для этих предположений -- почему Носович был уверен, что Сневарев к его поступку отнесется плохо, и почему он было озабочен именно мнением Снесарева?
> человек, который в 1918 году под Царицыным носил генеральские погоны - как мне кажется, вряд ли стал бы писать в дневниках записи, изначально предназначенные для отмазки от ЧК. Мне эта запись представляется искренней.
Слово "отмазка" употребил не я :-) Между неправдой и не всей правдой -- дистанция огромного размера. По-моему, для ситуации 1918-го вполне естественно кое-о чем в дневнике не упоминать.
отмазку употребил я )) - поскольку когда я привел слова с осуждением Снесаревым поступка Носовича в его дневнике, Вы упомянули, что возможно он это сделал, поскольку не исключал попадания дневника в ЧК. Но в таком случае, если подобная запись неискренняя и сделана для чужих глаз, то это именно отмазка. Мне представляется все же, что слова Снесарева искренни, а если это так, то он вряд ли был глубоко законспирированным членом к.-р. организации. Вариант же того, что он был членом организации, но при этом осуждал Носовича за побег - возможен, но все же представляется мне лично сильно натянутым.
> Но в таком случае, если подобная запись неискренняя и сделана для чужих глаз
Почему неискренняя?
Снесарев осуждает Норсовича не за убеждения сами по себе, а за бегство, кторое подставило Ковалевского. Про Ковалевского Носович, кстати, тоже ничего не пишет -- возможно, он просто не знал его судьбы.
А начет вредительской деятельности Ковалевского я почти уверен -- составленная им сводка распределения сил противника по участкам сильно искажает реальную ситуацию, существенно занижая группировку Донской армии на Балашовском направлении и преувеличивая -- на Воронежском. Именно эта неверная оценка послужила причиной прорыва донцов в полосе 9-й армии, на участке, который в штабе Вацетиса считали второстепенным, все резервы бросив под Воронеж.
> Вариант же того, что он был членом организации, но при этом осуждал Носовича за побег - возможен, но все же представляется мне лично сильно натянутым.
Я не уверен, что и Носович был членом какой-то организации, мало ли что н потом говорил. В 1918-м все было очень зыбко, разговоры военспецы могли вести между собой совершенно разные (за такие разговоры в следующем году и Вацетиса притянули) -- но все определялось лишь тогда, когда надо было решаться на конкретные действия. А уже потом, задним числом, этому решению можно было приписать веские основания, но оставляющие иного выбора.
С белой стороны было совершенно то же самое -- вспомним адьютанта Макарова. Или, к прнимеру, поручика Говорова... :-)
Про Ковалевского Носович вероятно как раз ничего не пишет, потому как его то он явно подставил. И что-то писать ему просто не с руки, поскольку себя он в таком случае выставит не в лучшем свете. А то, что он не знал его судьбы в 1919 году - мне это представляется маловероятным.
Про сводку с распределением сил можно поподробнее, если не секрет - кстати очень интересная и любопытная информация. Хотя вообще - если посмотреть например оценки численности и распределения сил противника по 4-му тому Директив ГВ, то там вообще в начале ГВ жесткие ошибки в оценках (и огромные завышения, и проблемы с распределением). Причем чем дальше - тем ситуация лучше, причем имеется зависимость от приоритетных фронтов - сначала ситуация с оценками улучшилась на Восточном, колчаковском фронте (уже примерно весной 1919 года оценки стали все больше приближаться к реальности), а летом-осенью 1919 года чем дальше тем точнее оказались оценки численности ВСЮР.
Я думаю, что имело место слабо поставленная еще пока работа разведслужбы (хотя не исключаю и фактов саботажа со стороны военспецов, но все-таки я бы не ставил эту проблему на первое место).
Ну и что касается сабжа - если и Носович не состоял членом никаких организаций, то тем более непонятно, каким образом его молчание о Снесареве может свидетельствовать о том, что последний был глубокозаконспирированным участником таковой, или же просто явным и активным сторонником Белого дела. В общем и целом мне все же представляется что вывод об участии Снесарева в к.-р. деятельности (или активное сочувствие) только на основании молчания о нем Носовича является хоть и не невозможным в принципе (в то время возможно было все), но крайне маловероятным и натянутым.
То, что Снесарев не был идейным большевиком или близким к ним по убеждениям, это в общем-то наверно бесспорно, но такими было процентов 90% военспецов из числа кадрового офицерства (и даже больше) - здесь ничего особенного я лично не вижу.
Если чувство вины -- так уж перед Ковалевским (и его тродственниками). Снесарев-то тут при чем? О его дневниковой записи Носович знать не мог, чтобы вот так на нее отреагировать...
Безусловно - знать не мог - но так я и написал про косвенное понимание того, как прореагирует Снесарев. Именно что плохо написать про него он не мог, и при этом понимал, что Снесарев к его поступку отнесется плохо - поэтому предпочел не писать ничего. Впрочем, все это безусловно слова, которые ничем не докажешь - мне более существенным все же представляется сама запись в дневнике.
> Тем более что ИМХО вряд ли Снесарев писал этот кусочек в своих дневниках для отмазки.
Во-первых, он не мог не учитывать, что любые записи могут попасть в руки ЧК.
Во-вторых, от контактов с подпольной организацией и ее представителями до готовности на прямую измену -- дистанция огромного размера. Носович много пишет о своих "антисоветских" разговорах с другими военспецами -- а вот о Снесареве полностью молчит. Отсюда можно предположить, что эти контакты (по крайней мере, в глазах Носовича) были более глубокими чем, например, его беседы с Каменевым.
Во-первых - безусловно - но человек, который в 1918 году под Царицыным носил генеральские погоны - как мне кажется, вряд ли стал бы писать в дневниках записи, изначально предназначенные для отмазки от ЧК. Мне эта запись представляется искренней.
А что до во-вторых - то я думаю, здесь как раз могло иметь место специальное желание «замарать» служивших красным военспецов (ведь записки публиковались в разгар ГВ), а в отношении Снесарева он на это пойти не смог.
В общем, в любом случае факт любопытен - вообще дождусь книжку с Озона - почитаю с удовольствием.
Reply
Так вот я как раз и не вижу оснований для этих предположений -- почему Носович был уверен, что Сневарев к его поступку отнесется плохо, и почему он было озабочен именно мнением Снесарева?
> человек, который в 1918 году под Царицыным носил генеральские погоны - как мне кажется, вряд ли стал бы писать в дневниках записи, изначально предназначенные для отмазки от ЧК. Мне эта запись представляется искренней.
Слово "отмазка" употребил не я :-)
Между неправдой и не всей правдой -- дистанция огромного размера. По-моему, для ситуации 1918-го вполне естественно кое-о чем в дневнике не упоминать.
Reply
Reply
Почему неискренняя?
Снесарев осуждает Норсовича не за убеждения сами по себе, а за бегство, кторое подставило Ковалевского. Про Ковалевского Носович, кстати, тоже ничего не пишет -- возможно, он просто не знал его судьбы.
А начет вредительской деятельности Ковалевского я почти уверен -- составленная им сводка распределения сил противника по участкам сильно искажает реальную ситуацию, существенно занижая группировку Донской армии на Балашовском направлении и преувеличивая -- на Воронежском. Именно эта неверная оценка послужила причиной прорыва донцов в полосе 9-й армии, на участке, который в штабе Вацетиса считали второстепенным, все резервы бросив под Воронеж.
> Вариант же того, что он был членом организации, но при этом осуждал Носовича за побег - возможен, но все же представляется мне лично сильно натянутым.
Я не уверен, что и Носович был членом какой-то организации, мало ли что н потом говорил. В 1918-м все было очень зыбко, разговоры военспецы могли вести между собой совершенно разные (за такие разговоры в следующем году и Вацетиса притянули) -- но все определялось лишь тогда, когда надо было решаться на конкретные действия. А уже потом, задним числом, этому решению можно было приписать веские основания, но оставляющие иного выбора.
С белой стороны было совершенно то же самое -- вспомним адьютанта Макарова. Или, к прнимеру, поручика Говорова... :-)
Reply
Про сводку с распределением сил можно поподробнее, если не секрет - кстати очень интересная и любопытная информация. Хотя вообще - если посмотреть например оценки численности и распределения сил противника по 4-му тому Директив ГВ, то там вообще в начале ГВ жесткие ошибки в оценках (и огромные завышения, и проблемы с распределением). Причем чем дальше - тем ситуация лучше, причем имеется зависимость от приоритетных фронтов - сначала ситуация с оценками улучшилась на Восточном, колчаковском фронте (уже примерно весной 1919 года оценки стали все больше приближаться к реальности), а летом-осенью 1919 года чем дальше тем точнее оказались оценки численности ВСЮР.
Я думаю, что имело место слабо поставленная еще пока работа разведслужбы (хотя не исключаю и фактов саботажа со стороны военспецов, но все-таки я бы не ставил эту проблему на первое место).
Ну и что касается сабжа - если и Носович не состоял членом никаких организаций, то тем более непонятно, каким образом его молчание о Снесареве может свидетельствовать о том, что последний был глубокозаконспирированным участником таковой, или же просто явным и активным сторонником Белого дела. В общем и целом мне все же представляется что вывод об участии Снесарева в к.-р. деятельности (или активное сочувствие) только на основании молчания о нем Носовича является хоть и не невозможным в принципе (в то время возможно было все), но крайне маловероятным и натянутым.
То, что Снесарев не был идейным большевиком или близким к ним по убеждениям, это в общем-то наверно бесспорно, но такими было процентов 90% военспецов из числа кадрового офицерства (и даже больше) - здесь ничего особенного я лично не вижу.
Reply
Leave a comment