90-е
Я все-таки напишу тоже. Фотографий за этот период негусто, да и то половина лежит у мамы, но вот эта - сразу попалась на глаза.
На фотографии мы на даче. Не на нашей - у нас тогда был только огородик, домик приобрели уже позже - а на даче соседки, Зинаиды Павловны.
В недавнем фейсбучном обсуждении Аня Сидорова-Мильштейн aka anni_sanni вспоминала, что в 90-е ее отцу дали зарплату селедкой, которую они ели несколько месяцев на разные лады, так что Тося Кислицина со своими ста блюдами из картошки нервно курила в сторонке. Три раза ха. Моя мама работала в бюро прогнозов. Зарплату могли дать - правильно, прогнозами. От слабого до умеренного.
В Гидрометцентре снимал кабинет под продуктовый магазин предприниматель Паша. Паша давал продукты в долг и иногда привозил по дешевке просрочку - хорошую, не мятую-битую, только-только с «гарантии». Помню невероятно вкусный импортный йогурт, баночка была не вульгарным стаканчиком, а ровным цилиндриком, не белая, а бежевого цвета, с гофрированными стеночками.
Свести продовольственный дебет с кредитом помогала она - дача, спасенье и проклятье миллионов российских семей. Наша была на левом берегу Амура, ехать туда надо было к ебени матери на белом катере «Москва-88». На нижней палубе - теплее, но и народу больше. Наверху можно было даже присесть, и даже иногда не на свою сумку, а на скамейку, но туда без куртки лучше было не соваться даже летом. Ехать около часа в одну сторону, минут сорок обратно. Комары и мошка. Мошка и комары. Комары. КОМАРЫ.
Мама была та еще дачница - ну, во всяком случае, на мой детский взгляд. Вкусные вещи, типа малины, клубники и яблочек, у нас росли плохо. Чаще всего не росли совсем. С грехом пополам выживала съедобная картоха и помидоры, каждый с тремя носами и восемью опухшими губами (и только спустя двадцать лет понимаешь, что ни в один магазин, ни на один рынок так и не завезли томатов вкуснее). Иногда удавались огурчики, хоть и в форме китов. По большей же части на даче росли совершенно непригодные для еды вещи - перцы, кабачки и баклажаны цвета наканунешнего синяка.
(Сейчас я понимаю, какая непростая задача стояла перед моей мамой. Ей надо было не просто придумать, чем в принципе кормить семью, а еще и изобрести, КАК этим накормить не по статусу привередливую девочку. Ей удавались удивительные гастрономические кульбиты типа тыквенной каши и кабачковых оладий, в которых вкус ненавистных овощей был приглушен настолько, что противная Танечка соглашалась их отведать. Зато какой ностальгией меня накрыло прошлой зимой, когда нам перепала банка домашних маринованных огурцов с помидорами, и мы их наворачивали с жареной картошкой! Вторая волна нагнала нынче перед первым сентября, когда я внезапно купила у бабушки на тополевском рынке букет астр - дачные цветы маме удавались отлично).
Мама, может, и не ввязалась бы в дачную эпопею, если бы не ее вышеупомянутая коллега (к тому моменту уже на пенсии) и соседка по участку - Зинпална. Зинпална заражала своим дачным энтузиазмом всех, до кого могла дотянуться. Каждый год она заезжала на дачу с первым теплоходом и, не считая вылазок за продуктами и по делам, жила там до закрытия навигации - в компании всегда молчаливого Виталия Степановича, роскошной полупородистой лайки Ники и кошки Нюськи, которая каждый сезон находила себе нового кавалера и радовала детвору пачкой разноцветных котят. На летние каникулы к Зинпалне отправлялись внуки-внучки. На фотке мы как раз с ее родственниками пожираем домовыращенный арбуз - бледный, но не сдавшийся.
Зинпална к дачному искусству подходила со всей серьезностью. В домике висели вырезки из садово-огородных газет и свежий лунный календарь. Грядки всегда были ровны, аккуратны и урожайны. Но неутомимая женщина не останавливалась на достигнутом.
Каждую зиму она, вынужденно отрезанная от любимого огорода, изучала теорию садоводства огородничества и новинки селекции - и каждую весну спешила опробовать их на практике. То по распоряжению супруги Виталий Степанович, поругиваясь, вместо обычных грядок нарезал длинные и узкие, на два ряда растений (в моем мозгу до сих пор занозой сидит застрявшее в нем в то лето слово «Митлайдер»). То вместо обычных синюшных баклажанов у нее на делянах внезапно вырастали полосатые, как кот Матроскин, футуристичного вида овощи. То целая гряда засаживалась новинкой сезона - диковинным растением под названием шпинат-малина (кустики были крайне бодрыми, и Зинпална все лето взахлеб рассказывала о достоинствах новой культуры и записывала очередь на семена. На исходе августа ш.-м. покрылась ягодками - вполне малинообразными… и по вкусу напоминавшими сухую полынь. Очередь тактично самоликвидировалась).
Каждую весну на наш участок приносились «не поместившиеся» в Зинпалнином царстве тинейджеры культурных растений выдающихся сортов, которые маме необходимо было непременно посадить, строго следуя инструкции. Летом в каждый наш приезд Зинпална непременно несла в качестве угощенья какой-нибудь неуродившийся у нас плодоовощ (таковых, как описано выше, было большинство). А осенью, окинув взглядом наш тощий огородец (тощий, напомню, за исключением не в меру разожравшихся перцев и баклажанов), непременно выделяла царский подарок - ведерко ягод или ранеток.
Каждый год неизменно на День гидролога, а также на летние дни рождения на дачу к Зинпалне съезжался весь коллектив, родственники, друзья, дети и домашние животные. Под дубами накрывался стол, выставлялись овощные разносолы. Хозяйка управлялась со всей оравой легко и изящно, никогда не суетясь, ладно и споро пристраивая каждого к делу, всегда энергичная, приветливая, словоохотливая. На даче у нее всегда был особый уют - все были при месте, при деле, всё росло, копошилось, лаяло, мяукало, удирало на протоку купаться и всегда - в полном составе босых ног и пушистых хвостов - как по команде прибегало на обед.
…Ее не стало как-то в один момент, внезапно, мешком по голове - «как умерла? не может быть!» - и до сих пор в одном предложении с ее именем не умещается, топорщится слово «была». Зинпална терпеть не могла похоронных церемоний, соплей и уныния. На кладбище ее зять Женя, аудиофил и коллекционер пластинок, привез антикварный патефон. Вместо траурного марша из него звучала ее любимая песня - «Я люблю тебя, жизнь».
На фотографии мы на даче. Не на нашей - у нас тогда был только огородик, домик приобрели уже позже - а на даче соседки, Зинаиды Павловны.
В недавнем фейсбучном обсуждении Аня Сидорова-Мильштейн aka anni_sanni вспоминала, что в 90-е ее отцу дали зарплату селедкой, которую они ели несколько месяцев на разные лады, так что Тося Кислицина со своими ста блюдами из картошки нервно курила в сторонке. Три раза ха. Моя мама работала в бюро прогнозов. Зарплату могли дать - правильно, прогнозами. От слабого до умеренного.
В Гидрометцентре снимал кабинет под продуктовый магазин предприниматель Паша. Паша давал продукты в долг и иногда привозил по дешевке просрочку - хорошую, не мятую-битую, только-только с «гарантии». Помню невероятно вкусный импортный йогурт, баночка была не вульгарным стаканчиком, а ровным цилиндриком, не белая, а бежевого цвета, с гофрированными стеночками.
Свести продовольственный дебет с кредитом помогала она - дача, спасенье и проклятье миллионов российских семей. Наша была на левом берегу Амура, ехать туда надо было к ебени матери на белом катере «Москва-88». На нижней палубе - теплее, но и народу больше. Наверху можно было даже присесть, и даже иногда не на свою сумку, а на скамейку, но туда без куртки лучше было не соваться даже летом. Ехать около часа в одну сторону, минут сорок обратно. Комары и мошка. Мошка и комары. Комары. КОМАРЫ.
Мама была та еще дачница - ну, во всяком случае, на мой детский взгляд. Вкусные вещи, типа малины, клубники и яблочек, у нас росли плохо. Чаще всего не росли совсем. С грехом пополам выживала съедобная картоха и помидоры, каждый с тремя носами и восемью опухшими губами (и только спустя двадцать лет понимаешь, что ни в один магазин, ни на один рынок так и не завезли томатов вкуснее). Иногда удавались огурчики, хоть и в форме китов. По большей же части на даче росли совершенно непригодные для еды вещи - перцы, кабачки и баклажаны цвета наканунешнего синяка.
(Сейчас я понимаю, какая непростая задача стояла перед моей мамой. Ей надо было не просто придумать, чем в принципе кормить семью, а еще и изобрести, КАК этим накормить не по статусу привередливую девочку. Ей удавались удивительные гастрономические кульбиты типа тыквенной каши и кабачковых оладий, в которых вкус ненавистных овощей был приглушен настолько, что противная Танечка соглашалась их отведать. Зато какой ностальгией меня накрыло прошлой зимой, когда нам перепала банка домашних маринованных огурцов с помидорами, и мы их наворачивали с жареной картошкой! Вторая волна нагнала нынче перед первым сентября, когда я внезапно купила у бабушки на тополевском рынке букет астр - дачные цветы маме удавались отлично).
Мама, может, и не ввязалась бы в дачную эпопею, если бы не ее вышеупомянутая коллега (к тому моменту уже на пенсии) и соседка по участку - Зинпална. Зинпална заражала своим дачным энтузиазмом всех, до кого могла дотянуться. Каждый год она заезжала на дачу с первым теплоходом и, не считая вылазок за продуктами и по делам, жила там до закрытия навигации - в компании всегда молчаливого Виталия Степановича, роскошной полупородистой лайки Ники и кошки Нюськи, которая каждый сезон находила себе нового кавалера и радовала детвору пачкой разноцветных котят. На летние каникулы к Зинпалне отправлялись внуки-внучки. На фотке мы как раз с ее родственниками пожираем домовыращенный арбуз - бледный, но не сдавшийся.
Зинпална к дачному искусству подходила со всей серьезностью. В домике висели вырезки из садово-огородных газет и свежий лунный календарь. Грядки всегда были ровны, аккуратны и урожайны. Но неутомимая женщина не останавливалась на достигнутом.
Каждую зиму она, вынужденно отрезанная от любимого огорода, изучала теорию садоводства огородничества и новинки селекции - и каждую весну спешила опробовать их на практике. То по распоряжению супруги Виталий Степанович, поругиваясь, вместо обычных грядок нарезал длинные и узкие, на два ряда растений (в моем мозгу до сих пор занозой сидит застрявшее в нем в то лето слово «Митлайдер»). То вместо обычных синюшных баклажанов у нее на делянах внезапно вырастали полосатые, как кот Матроскин, футуристичного вида овощи. То целая гряда засаживалась новинкой сезона - диковинным растением под названием шпинат-малина (кустики были крайне бодрыми, и Зинпална все лето взахлеб рассказывала о достоинствах новой культуры и записывала очередь на семена. На исходе августа ш.-м. покрылась ягодками - вполне малинообразными… и по вкусу напоминавшими сухую полынь. Очередь тактично самоликвидировалась).
Каждую весну на наш участок приносились «не поместившиеся» в Зинпалнином царстве тинейджеры культурных растений выдающихся сортов, которые маме необходимо было непременно посадить, строго следуя инструкции. Летом в каждый наш приезд Зинпална непременно несла в качестве угощенья какой-нибудь неуродившийся у нас плодоовощ (таковых, как описано выше, было большинство). А осенью, окинув взглядом наш тощий огородец (тощий, напомню, за исключением не в меру разожравшихся перцев и баклажанов), непременно выделяла царский подарок - ведерко ягод или ранеток.
Каждый год неизменно на День гидролога, а также на летние дни рождения на дачу к Зинпалне съезжался весь коллектив, родственники, друзья, дети и домашние животные. Под дубами накрывался стол, выставлялись овощные разносолы. Хозяйка управлялась со всей оравой легко и изящно, никогда не суетясь, ладно и споро пристраивая каждого к делу, всегда энергичная, приветливая, словоохотливая. На даче у нее всегда был особый уют - все были при месте, при деле, всё росло, копошилось, лаяло, мяукало, удирало на протоку купаться и всегда - в полном составе босых ног и пушистых хвостов - как по команде прибегало на обед.
…Ее не стало как-то в один момент, внезапно, мешком по голове - «как умерла? не может быть!» - и до сих пор в одном предложении с ее именем не умещается, топорщится слово «была». Зинпална терпеть не могла похоронных церемоний, соплей и уныния. На кладбище ее зять Женя, аудиофил и коллекционер пластинок, привез антикварный патефон. Вместо траурного марша из него звучала ее любимая песня - «Я люблю тебя, жизнь».
Click to view