Оскол. Святые горы. Место силы.
Всехсвятский скит, Святогорскъ. Здесь я пытался тырить арбузы.
Высоки на Руси Святые горы, глубоки их ущелья, страшны пропасти. Не растут там ни берёзка, ни дуб, ни сосна, ни зелёная трава. Там и волк не пробежит, орёл не пролетит, - муравью и тому поживиться на голых скалах нечем. Только богатырь Святогор разъезжает между утёсов на своём могучем коне. Через пропасти конь перескакивает, через ущелья перепрыгивает, с горы на гору переступает. И я там был, через босы ноги силу пил. О том и расскажу. Приятно вспомнить былое тепло, на серо-черно-белое и ледяное через окно глядючи.
"Решила как-то одна моя знакомая Люся начать интересоваться военной археологией. Потому, что это опасно и жутко романтично. И конечно, предложила мне составить своей персоной компанию для увлекательной поездки в глухие комариные леса над задумчивой рекой Оскол. Несет эта небольшая река свои зеленые, чистые воды по пескам Белгородщины и Харьковщины, через сосновые боры, ароматные травяные луга. То здесь, то там ее неспешную гладь тревожат удары рыбьих хвостов - то щуки и голавли хватают стрекоз и мелкую рыбешку. А в лесах грибов без счета, лещины и диких яблок. Места, прямо скажем, поэтические". Так начиналось одно из наиболее эпохальных моих произведений "Про Люсю и военную археологию", известное посетителям военно-исторических форумов и одного полузаброшенного журнала.
Оскол. Рассвет. Здесь рыбы нет :)
С тех пор прошли годы. Грибов нет, поскольку сухо. Рыбу повывели сетями и электроудочками. Но природа все так же прекрасна и орнитофауна, друзья, одна из богатейших в стране. Несмотря на явный переизбыток отдыхающих граждан. В общем, съездили летом освежить впечатления.
12 часов в пути, пять откапываний под дождем (два из них - в густой, липкой, черной жиже), экстренная перестановка лагеря на освободившуюся, любимую поляну - и вот перед моим взором встали милые сердцу пейзажи юности, заметно изменившиеся под антропогенным влиянием.
Как выяснилось совсем вскоре, изменился и животный мир. Справа и слева от нашей палатки в кустах обнаружилось гнездовье норок. Они питаются остатками рыбы в реке. Очаровательные твари хотя, если разобраться, норка - это всего лишь дырка :) Иногда по утрам они устраивали бешеные драки с катанием по земле и в воде, в порыве ярости залетая в палатку. Однажды на рассвете злобные хищники с мелодичным звоном врезались головами в металлическую канистру и, нимало не смутившись, понеслись дальше.
Животное отлично плавает и ныряет, и никогда не возвращается без добычи. Чего не скажешь обо мне. Нырял, рыбу видел, даже пытался по ней стрелять. Но честно сказать - из принципа, стрелять там особо не по кому стало. Ни щуки, ни сома, ни голавля - одни окуни в ладошку да плотвица. И еще черепахи. И гадюки. Любители рыбалки стоят целыми днями кидают окуневую блесну и потом страшно гордятся тем, что кушают уху из пяти рыбок. А я, было дело, кажный день с утра в лагерь по щуке приносил да кила два-три мелочевки. Щучьи головы с чесноком! А казалось бы, каких-то 10-12 лет прошло.
Остров черепах и полукилограммовых "мидий". Жрать их с голодухи можно, но на вкус - старая калоша.
А так, конечно, да - покататься на лодочке, посмотреть на закат, попрыгать с мостков в омут, поваляться на пляжу... Хорошо! И не припомню дня, чтобы я не пил разливного, холодного пива, которое в изобилии было представлено в магазине в соседнем селе, через лес. Кому-то, понимаете, в святом источнике искупаться, а потом ближнего нафиг послать и в лесу намусорить. А кому-то мирские удовольствия. Зато в лесу мы не гадим и нафиг посылаем только при крайней необходимости. Кстати, в том же селе обнаружился дикий перепеловод, а потому кроме пива мы имели возможность кушать яичницу из 20 яиц. Но маленьких.
И еще одна антропогенная деталь. Первую ночь ночевали на берегу реки мой ранней юности, когда я впервые приобщился к лесным делам, увлекался птицами и мечтал о будущих биологических свершениях. На Северском Донце. Так вот: дров в лесу нет (все почистили людишки), на берегах сплошь палатки, на воде байдарочники, сама вода попахивает. Короче, жесть. Планета явно перенаселена. Даже комары как-то повывелись.
Дикие голуби. Жирные и недоверчивые
Помню, подлетает эдакая машина, слышно его за три метра, и с разгону пробивает одежды. Если сядет на руку - не сдуешь, токо крылья трепещут. Валялся как-то с температурой, весь опухший от укусов. А щас что? Ходил в шортиках и дырявой маечке всю дорогу - так, ноги немного погрызли. Апокалипсис близок, короче...
Святогорская Лавра, некогда просто монастырь.
Для пущего эффекту в один из дней отправились побродить туристическими тропами по Святогорску и окрестностям. Тоже, конечно, "город контрастов". Сделали набережную напротив Лавры, понастроили пафосных ресторанов, сама Лавра вылизана, а на берегу - форменный гадюшник. Хотя это еще ничего. Самое интересно нас ждало впереди.
Вид от Николаевской церкви. Стоит она на меловой скале и еще диких ногайцев помнит.
Ну, а Святые горы, конечно, красивы вечно. Возможно, Святогор-богатырь здесь проживал не потому, что Мать Сыра Земля его не носила. Просто пейзажи отличные. Пограничье. Дикая степь здесь начиналась, далеко видать. Вот и мы налюбовались, набродились вволю, сходили в скит по натоптанной дорожке, лесенка там, перила кто-то сколотил. Помню, мы туда зимой по стене обледеневшей лазили. А тут прямо тропа здоровья (с неизменными пластиковыми бутылками). Кто не в курсе - скит этот вырублен в меловой скале, там смирял свою плоть Иоанн Затворник. Его за это канонизировали потом. Холод ледяной, темно, страшно. А он там полтора года сидел, по 700 земных поклонов в день бил, по сто поясных, молитв Иисусовых произносил по тысяче, столько же Богородичных. Короче, так увлекся - еле вывели его оттеда. А пещеры углубились, расширились и всякое такое. Кто хочет - может и заблудиться.
Мост через Северский Донец к Лавре. В старые времена монахи взимали плату и за проход, и за проплыв :)
Лестничка в скит
Пещер там вообще много, часть из них открыта для экскурсий (в выходные и церковные праздники - с 9 до 12). Монахи Святогорского монастыря, видите ли, постоянно жили под угрозой наезда степных уркаганов. Места пустынные, Святогор давно помер (передав часть своей силы Илье Муромцу), а значит защиты от кочевников просить было особо не у кого. Поэтому рылись норки (они же дырки) в податливом меле. Там святые отцы и ныкались от всяких ногайцев. А теперь потомков людей, надававших ногайцам по рогам и заселившим безлюдные просторы, обвиняют в том, что они понаехали. Такая вот странность бытия.
Когда мы выбрались из ледяного подземелья на свет Б-жий, тело обволокло влажными пальцами близкого и обильного дождя. Мы бежали как горные лани, спеша подняться из огромной котловины наверх, чтобы не скользить потом по раскисшей глине, и едва выскочили на край леса - хлынул ливень страшной силы. Пока до машины дошли - хоть выжимай. Хорошо, что всегда есть запасная одежда, а по дороге - разливное пиво и сардельки "Богатырские" Макеевского мясокомбината! И как я раньше ходил пешим под рюкзаком? Просто не понимаю!
Вот этого я никогда не понимал. "Заверните, пожалуйста, пару кило вон тех святых"
Горы вокруг Лавры известны не только норками. Здесь очень была война. Точнее сказать, фронт проходил по Северскому Донцу в общей сложности три года. И в сорок третьем на высотах, где Лавра, крепко засели немцы. Вид оттуда был просто превосходный. В панораму артиллерийского орудия. Здесь когда-то начиналось мое увлечение поиском, я еще был несознательным и мечтал найти пулемет. По ходу напитываясь информацией о былом.
Там вот было ныне представлено колючей проволокой, по сей день натянутой на склонах, оплывшими траншеями, которые вычистили после войны саперы и, "дубом Камышева". Согласно легенде, гвардии лейтенант Владимир Камышев после окончания училища был направлен в артиллерийскую разведку, где служил корректировщиком. Поскольку советским артиллеристам приходилось стрелять из-под горы, нужна была правильная траектория. А, следовательно, и человек, который будет ее поправлять. Задача корректировщика - заныкаться где-то на верхотуре и сообщать, куда стрелять. "Левее-правее", условно говоря.
Здесь, в Святогорье, верхотура была только одна - в тылу у гансов. А чтобы туда попасть, нужно было незаметно преодолеть семь линий обороны. А каждая линия -это окопы, колючая проволока и мины. И пронести с собой помимо всей положенной амуниции радиостанцию, которая в те годы весила около десяти килограммов.
Загвоздка состояла еще и в том, что если пушкари ни с того, ни с сего начинали попадать, враг немедленно приходил к правильной мысли: где то засел наблюдатель. А засесть он мог, как мы уже сказали, только в одном районе. Который тоже вычисляется элементарно: туда не стреляют. И тогда все собираются и топают искать. В общем, 17 июля 1943 г. Владимир Камышев вызвал огонь на себя и забрал с собой еще три десятка немецких солдат.
Памятник на месте последнего боя лейтенанта был установлен вскоре после войны. Небольшой обелиск соседствовал с разрушенным деревом. В 1970 г. состоялось перезахоронение на месте гибели, а в 1972 - 1985 гг. проведена реконструкция памятника, во время которой он приобрел современный вид. Конечно же, современные воззрения отрицают саму возможность подвига советского солдата, поскольку это ж "тупой скот, который гнали воевать под пулеметами". Однако подвижники современных воззрений элементарно боятся получить по морде и воюют только на клавиатуре. Какой уж тут огонь на себя...
И вот еще что.
Каменный Артем работы Кавалеридзе. Удивительно, но этот 27-метровый мужик умудрился простоять всю войну, причем на переднем крае немецкой обороны. Только правый кулак и отбился. Кстати, здесь хорошу видно высоту, на которой оборонялись немцы. А если вы еще раз взглянете на фото Лавры с ее правой стороны, то по центру снимка просматриваются очертания с. Богородичное, на пологой террасе за рекой, обтекающей советские позиции справа. Оттуда гансова артиллерия работала - мама не горюй, все как на ладони.
С недавних относительно пор за горами, неподалеку от известного донецким и харьковским копателям Круглого леса, появился Всехсвятский скит ("Всех святых, в земле русской просиявших"). Здесь проживают те, кому лаврская суета, экскурсанты и пышные службы во где сидят. Целых 15 человек таковых набралось. Сидят за частоколом очень тихо, чем занимаются - непонятно. Наверное, молятся. А арбузы охраняет боец из обслуживающего Лавру Святогорского казачьего полка. Я узнал об этом в тот момент, когда уже выбрал на бахче арбуз поспелее и примерялся его срезать. Деяние, безусловно, не Б-гоугодное, но бодрящее Да и арбузики без нитратов.
Но, как выяснилось, монахи все предвидели, и из посадки выскочил рыжеусой мужчинка с сапогах и ожесточенно замахал руками. Пришлось сделать вид человека, интересующего арбузами исключительно в художественном смысле. Казак поверил. Посидели, поговорили о погодах, что сушь нонче несусветная и дождь - он во благо. И пошел я восвояси. А он остался охранять арбузы - в сапогах гармошкой, пластиковых пуговицах с облезшим искусственным серебрением, грязной, мятой форме, небритый и немытый. Передовой рубеж сил Добра, так сказать.
Скит, кстати говоря, по архитектурным своим особенностям, совершенно не в местных традициях и потому уникален. Русское деревянное зодчество, 16-17 век. Прообраз - Спасская церковь 17 века из якутского Зашиверска. Как утверждают справочники, "возведен на месте скита св. Арсения, разрушенного в период Великой Отечественной войны". Тут продолжение хоздвора: пашут, сеют, собирают. Фруктовый сад. Медоносы. Сенокосы. Кстати, в час трапезы в Лавре так вкусно пахнет везде! Ммм... Товарищ там обедал как-то, ездил аудиосистемы устанавливать в главном храме (ггг), говорит - просто, но мило: рыбка, грибочки, картошечка... Правда, делать заказ на технику монашки приезжали в областной центр на двухместном спортивном "Порше".
И напоследок обещанное о гадюшнике. Так приятно заканчивать плохим :)
Была у меня, друзья, давнишняя мечта посетить Краснооскольское водохранилище. Люди хвалили в свое время, да и карта обещала дивные пейзажи. А мечты надо реализовывать. Поэтому я погрузил подводную снарягу и поехал, трепеща от предвкушения.
Сказать, что мои мечты о пейзажах не оправдались - соврать. Природа там действительно чудесная - просторный, светлый сосновый лес, неглубокая теплая вода, плавно уходящее дно, из которого бьют прохладные роднички, небо, солнце... Только все это теряется на фоне сочащихся несвежей вонью куч мусора, натурально куч, выше двух метров и орд варваров, облепивших берег на всем его протяжении. Натурально, я петлял по лесу, выезжая на берег все в новых и новых местах, удаляясь от первоначальной точки на 5, 10, 15 километров - сплошная лента не просто палаток - а целых поселков с заборами из всякого говна, машин, прицепов-бытовок, кухонь с газовыми плитами, собаками на цепи, орущими детьми, музыкой, матами и мусором, мусором, мусором... Кто-то даже завез в лес (!) для забора (!) листы шифера!!!
Это просто непостижимо, недоступно! Во-первых, какой же это отдых? Во-вторых, как можно срать под себя, жить буквально в броске камня от громадных свалок? В-третьих, почему нельзя оборудовать нормальные туалеты, а при всех этих заборах ходить для дефекации в лес? В четвертых, о какой рыбе может идти речь? Все видимое пространство водного зеркала покрыто пластиковыми бутылками-поплавками. Приехало животное, бросило якорь, уехало - оставило. И этих якорей там столько!.. В такие моменты хочется сделать две вещи: заплакать от безысходности, а поплакав, выжечь все это напалмом. Людей почему-то не жалко абсолютно.
Кузнечики тоже в ужасе хватаются за голову
Видимо, на волне этого потрясения я и поймал на обратной дороге такую яму, что от удара сгорела слабая клемма в аккумуляторе, за чем в раскаленных полях Харьковщины последовала эвакуаторно-чинильная эпопея на полдня. Домой приехал в полпервого ночи натуральным зомби. Даже остановивший меня на трассе инспектор ГАИ истово перекрестился и отпустил, пожелав наисчастливейшего пути.
Заставка на рабочий стол. Меняю на печеньки :)
Но не скажу, что мы остались в накладе. Дорога компенсировала перенесенные испытания, подарив один из самых красивых закатов, виденных нами в жизни и еще одну заставку на рабочий стол компьютера.
Тут и сказочке конец, а кто слушал - осколец!