М. Лєсков. Вічна пам’ять на нетривалий час. Серпень 1882 р.
Н. Лесков
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ НА КОРОТКИЙ СРОК (МАЛЕНЬКИЙ ФЕЛЬЕТОН)
От скуки и томительного однообразия жизни говорят будто «люди пухнут»; а опухая, теряют память и забывают то, что знали и что всем известно. На сих днях в этом роде обнаружилось небольшое, но странное приключение с могилою Шевченко.
Киевская «Заря» напечатала у себя известие о небрежном содержании «Тарасовой могилы» близ Канева. Могила поэта осыпалась, и большой деревянный крест на ней подгнил. Газета «Новости» 26 августа перепечатала из «Зари» это известие, а на следующий день (27 августа) спохватилась и поместила следующую поправку:
«Вчера мы сделали выдержку из газеты «Заря» о небрежном содержании могилы Т. Г. Шевченка, находящейся будто бы «на пути к Пекарям». Сегодня один из почитателей Шевченка сообщает нам, что указание это неверно: «Шевченко умер в Петербурге и погребен на кладбище Новодевичьего монастыря, где над его могилой поставлен и монумент».
Все это не так, и «один из почитателей Шевченка» имеет, очевидно, очень короткую память. Он совершенно напрасно ввел в заблуждение литераторов газеты «Новости» и их читателей, посоветовав им искать монумент Шевченко в Новодевичьем монастыре.
Покойный Шевченко действительно скончался в Петербурге, и отпевание его производилось в церкви Академии художеств, но в Новодевичьем монастыре его не хоронили, и могилы его там нет, и нет там ему никакого «монумента». Откуда все это пригрезилось «одному из почитателей» - отгадать невозможно.
На самом деле тело Шевченко, после отпевания его в академической церкви, было временно положено в могилу в Петербурге на Смоленском кладбище, откуда потом, согласно воле усопшего и желанию его земляков и почитателей, было вынуто и со Смоленского кладбища отправлено в Киев. Здесь гроб Шевченко был встречен огромною толпою и стоял в церкви Рождества богородицы, что на Подоле, над самым днепровским берегом. В этой киевоподольской рождественской церкви опять правились торжественные общественные панихиды о душе покойного, а за Каневом, в трех или четырех верстах ниже этого маленького городка, «на круче», под которою «реве ревучий», приготовили «лирнику» «высоку могилу». Затем гроб Тараса был поднят и при очень больших овациях отправлен в Канев, причем было произнесено множество речей и стихов на малороссийском языке. Некоторые из этих речей тогда производили такую сенсацию, что ген[ерал]-губернатор находил даже нужным позаботиться скорейшим окончанием всех церемоний погребения поэта.
Обо всем этом было много писано и переписано во всех русских газетах с исключительными пожеланиями, да будет всему этому «вечная память», и вот едва прошло два десятка лет, как даже «один из почитателей таланта поэта» и целая редакция ежедневной газеты все это так капитально позабыли, что даже указывают могилу Шевченко там, где ее нет...
Правда, видно, что «ничто не вечно под луною».
А что касается настоящего положения настоящей могилы Шевченко близ Канева, то она действительно такова, как описывает «Заря». «Высока могила» по-над кручей, где «реве ревучий», сильно поосыпалась, то есть дерновая ее облицовка и булыжные камни пообивались, и большой крест, срубленный из цельного рослого дерева, поддался влиянию сырости и ветров. Могилу давно следовало бы поправить, и деревянный крест (далеко видимый с Днепра) давно надо бы возобновить. Каневцы и другие малороссийские почитатели Тараса сами давно это видят и говорят об этом, но тут находится какая-то помеха в какой-то неясности или спорности насчет принадлежности участка земли, на коем «высыпана высока могила», - отчего за поправку ее не берется ни город Канев и никто другой. В каком положении теперь находится этот спор и чем он может разрешиться, местные газеты ничего не сообщают, а мы этого не знаем, да не знаем и от кого можно добиться об этом каких-нибудь обстоятельных сведений, но очевидно, что если эти уяснения еще продлятся года два, то поэтическая могила «малороссийского лирика» того и гляди что совсем рассыплется и ее высокий крест упадет.
Дело тут в том, что нет никого, кто бы лично считал себя обязанным присмотреть за Тарасовой могилою, но право ее поправить, нам кажется, невозбранно принадлежит каждому из почитателей, которых в изобилии имел среди малороссийского дворянства покойный Шевченко. Во всяком случае, там ведь еще живы роды Галаганов, Милорадовичей и Тарновских, - и, сколько нам известно, благодаря бога здравствует еще и сам Василий Васильевич Тарновский, к которому писаны покойным Шевченко задушевные письма, известные в копиях чуть не всей Украине и Малороссии. Как бы, кажется, всем им не подсыпать высоку могилу своего «батька Тараса», тем более что для таких больших людей это дело очень нетрудное...
При упоминаниях об этой рассыпающейся могиле не раз делались ссылки по адресу Литературного фонда, но у небогатого Литературного фонда на руках немало калек, вдов и сирот, которые напоминают ему о своих вопиющих нуждах, и это, по правде сказать, важнее могил.
А редакции газеты «Новости» пока, кажется, надо бы сделать еще одну поправку в том смысле, что Шевченко действительно похоронен близ Канева, а не в петербургском Новодевичьем монастыре, и что здесь ему никакого «монумента» не ставлено. Иначе кто-нибудь, пожалуй, придет сюда искать этот монумент и, не найдя его, рассердится.
Коментарі
Печатается по тексту газеты «Новое время», 1882, № 2335, 29 августа; без подписи. Принадлежность статьи Лескову подтверждается как связью со следующей статьей («Забыта ли Тарасова могила?»), так и заглавием, стилем, осведомленностью автора в обстоятельствах похорон Шевченко, перевозки его тела на Украину и пр. См. Андрій Лесков. Лесков про «народну тропу» до Тарасовоі могили - «Пролетарська правда» (Киев), 1938, № 280, 8 декабря. В связи с настоящей статьей «Новости» (1882, № 228, 30 августа) поспешили сделать соответствующую поправку к прежним сообщениям, заметив при этом, что о могиле Шевченко забыла не только редакция газеты, «но и все его почитатели и даже друзья, как это свидетельствует полная заброшенность и плохое состояние могилы». На этот выпад Лесков ответил статьей «Забыта ли Тарасова могила?».
Газета «Новости»... перепечатала... известие... - Имеются в виду заметки в «Новостях», 1882, № 224, 26 августа; № 225, 27 августа.
«Один из почитателей Шевченко». - Имеется в виду литератор М. А. Загуляев.
...тело Шевченко... было временно положено в могилу в Петербурге... - Похороны Шевченко на Смоленском кладбище состоялись 28 февраля 1861 года. 26 апреля гроб был вырыт из могилы и отправлен на Украину. 6 мая он прибыл в Киев, а 8 мая пароходом был отправлен в Канев, где 10 мая состоялись похороны поэта, привлекшие громадную массу крестьян (см. Дмитро Косарик. Життя і діяльнiсть Т. Шевченка. Літературна хроніка, Киев, 1955, стр. 254-260).
Некоторые из этих речей тогда производили такую сенсацию, что ген[ерал]-губернатор находил даже нужным позаботиться скорейшим окончанием всех церемоний погребения поэта. - Лесков неточно, по памяти, передает содержание административных распоряжений в связи с похоронами Шевченко в Каневе. В действительности, киевский губернатор Гессе еще до похорон предписывал начальнику каневской полиции «принять... меры к сохранению порядка и о последующем донести», так как «при погребении, по всей вероятности, будет большое стечение народа». А после похорон генерал-губернатор Васильчиков получил донесение, что «студенты Киевского университета говорили речи, в которых ясно высказывалась будто надежда на будущую свободу Малороссии». Васильчиков разыскивал, кто именно из студентов выступал, приказывал «употребить все старания достать эти речи, если они существуют в рукописи» и т. д. («Т. Г. Шевченко в документах і матеріалах». Киев, 1950, стр. 263-264).
...где «реве ревучий»... - цитата из стихотворения Шевченко «Заповiт» («Завещание»).
...какая-то помеха в какой-то неясности или спорности насчет принадлежности участка земли... - Участок земли, на котором находилась могила Шевченко, считался собственностью его родственников. На этом основании каневские власти отказывались от участия в благоустройстве могилы.
Галаганы, Милорадовичи и Тарновские - богатые украинские помещичьи роды, известные как «покровители» украинской культуры. Упоминаемый далее Василий Васильевич Тарновский (1837-1899) получил известность как усердный собиратель украинских древностей, в частности всевозможных шевченковских реликвий, его рукописей, рисунков и т. д. Возможно поэтому Лесков понаслышке пишет о «задушевных письмах» к нему поэта; в действительности, известные в печати (и, по-видимому, все сохранившиеся) четыре письма Шевченко к В. В. Тарновскому не обнаруживают какой бы то ни было короткости личных их отношений и, во всяком случае, вряд ли заслуживали того, чтобы распространяться в копиях «чуть не по всей Украине».
Фронтиспис каталогу колекції В. В. Тарновського. 1893.
Н. С. Лесков. Собрание сочинений в 11 томах. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1957. Т. 11. С. 27-29; 618-619.
Див. також: М. Лєсков. Остання зустріч і остання розлука з Шевченком, Чи забуто Тарасову могилу? та Офіційне буфонство