Оправдания, которые мы говорили себе. ВЕЛИКАЯ ЗАМЕНА
Продолжение, предыдущая часть. Продолжаю цитировать книгу Дугласа Мюррея о неконтролируемой миграции в "старую Европу".
И вот что еще забавно.Если в 2014г можно было встретить немало эрефян, котоыре с придыханием рассказывали,как Отец Нации "решил миграционную проблему", то теперь эти оптимисты куда-то все подевались. Но Сын Неба остался на своём месте, что вызывает легкое головокружение от абсурдности бытия.
Любая поездка в тысячи мест по всей Европе может вызвать страх перед тем, что французский писатель и философ Рено Камю назвал "Великим перемещением". Возьмем, к примеру, пригород Сен-Дени на северной окраине Парижа. Это одно из центральных мест французской истории и культуры, названное так в честь великого собора-базилики в его центре, в котором покоятся мощи парижского епископа третьего века, являющегося сегодня святым покровителем города. Нынешнее здание, датируемое двенадцатым веком, знаменито и по другой причине. Начиная с шестого века здесь находился некрополь французской королевской семьи. Среди их мемориалов, выполненных в камне в виде искусно выполненных изображений, есть мемориалы династии Капетингов, Бурбонов, Медичи и Меровингов. Во времена Французской революции эти гробницы были осквернены, но сегодня в крипте покоятся мраморные гробницы короля и королевы, которых свергла революция: Людовика XVI и Марии-Антуанетты.
Среди ранних гробниц в Сен-Дени не последнее место занимает гробница Карла Мартела, франкского лидера, который спустя столетие после смерти Мухаммеда, когда халифат Омейядов неумолимо наступал на Европу, заставил мусульманские армии отступить. Победа Мартеля в битве при Туре в 732 году признана тем, что она предотвратила распространение ислама по всей Европе. Если бы его франкские войска не добились успеха, ни одна другая держава в Европе не смогла бы остановить мусульманские армии от завоевания континента. Когда в 711 году эти армии пересекли Европу, один из их предводителей, Тарик бин Зайад, приказал сжечь их лодки, заявив: "Мы пришли сюда не для того, чтобы вернуться. Либо мы завоюем и утвердимся, либо погибнем". Мартель позаботился о том, чтобы они погибли, а ислам, закрепившись на юге Испании, никогда не продвинулся дальше в Европу. Как знаменито писал Эдвард Гиббон тысячелетие спустя, если бы не победа человека, получившего прозвище "Молот": "Возможно, толкование Корана преподавалось бы сейчас в школах Оксфорда, а с ее кафедр обрезанному народу доказывали бы святость и истинность откровения Мухаммеда". Как продолжал Гиббон, "от подобных бедствий христианство было избавлено гением и удачей одного человека".
Сегодня посетитель базилики, в которой находится гробница Мартеля, вполне может задаться вопросом, действительно ли он преуспел, или, по крайней мере, задуматься о том, что после того, как он преуспел, его потомки потерпели неудачу. Если сегодня побродить по району Сен-того, как он преуспел, его потомки потерпели неудачу. Если сегодня побродить по району Сен-Дени, то можно увидеть район, больше напоминающий Северную Африку, чем Францию. Рыночная площадь перед базиликой - это скорее базар, чем рынок. Здесь продаются хиджабы разных фасонов, а радикальные группировки раздают литературу, направленную против государства. Внутри, хотя все священнослужители - пожилые белые мужчины, остальная часть прихожан - чернокожие африканцы, часть волны немусульманской иммиграции в этот район из Мартиники и Гваделупы.
В этом районе проживает одно из самых высоких во Франции мусульманское население. Около 30 % населения Сена-Сен-Дени, также известного как 93-й округ, составляют мусульмане. Не более 15 процентов - католики. Но поскольку большинство иммигрантов в этом районе - выходцы из стран Магриба и Африки к югу от Сахары, а также растущее число молодежи, неудивительно, что даже в частных католических школах района около 70 процентов учеников - мусульмане. В то же время еврейское население района за последние годы сократилось вдвое. По данным Министерства внутренних дел, в округе находится около 10 процентов (230) от общего числа известных мечетей во Франции. Если посетить их, то можно убедиться, что для нужд общины их явно недостаточно. Во время пятничных молитв верующие выходят на улицы, и некоторые крупные мечети с трудом пытаются создать более просторные помещения, чтобы удовлетворить спрос.
Конечно, если вы скажете о Сен-Дени кому-нибудь в центре Парижа, то они сморщатся. Они знают, что он там есть, но стараются никогда туда не ходить. За исключением стадиона "Стад де Франс", в этом районе практически нет причин для посещения. Израненный волнами деиндустриализации и реиндустриализации, в последние годы правительство попыталось провести социальную инженерию, построив в этом районе муниципальные офисы для работы государственных служащих. Но эти служащие (около 50 000 человек), имеющие работу в этом районе, почти никогда там не живут. Они приезжают из других мест утром и уезжают вечером, когда их офисные здания тщательно запираются и ограждаются заборами. Это проблема иммиграции во Франции, выраженная в одном районе.
Никто не может испытать это ощущение легкой воздушности в центре Парижа и глубокого скопления других людей под ним и не почувствовать, что здесь что-то не так. То же самое ощущение может возникнуть у любого, кто путешествует по некоторым городам на севере Англии или по районам Роттердама и Амстердама. Сегодня его можно испытать и в пригородах Стокгольма и Мальме. Это места, где живут иммигранты, но они не имеют никакого сходства с районами, где живут местные жители. Политики делают вид, что эту проблему можно решить с помощью более элегантного или инновационного градостроительства или с помощью особенно талантливого министра жилищного строительства. С 2015 года им пришлось продолжать делать вид, что это так, в столичных городах, некоторые районы которых стали напоминать лагеря беженцев. Хотя полиция постоянно пыталась отселить мигрантов, чтобы город выглядел так, как он должен выглядеть, в Париже в 2016 году огромные лагеря мужчин-североафриканцев перемещались по пригородам. В таких местах, как район Сталинград в девятнадцатом округе Парижа, сотни палаток были установлены на островках вдоль главных дорог или на обочинах тротуаров. Когда полиция убирала их, они просто появлялись в другом месте.
И вот что еще забавно.Если в 2014г можно было встретить немало эрефян, котоыре с придыханием рассказывали,как Отец Нации "решил миграционную проблему", то теперь эти оптимисты куда-то все подевались. Но Сын Неба остался на своём месте, что вызывает легкое головокружение от абсурдности бытия.
Любая поездка в тысячи мест по всей Европе может вызвать страх перед тем, что французский писатель и философ Рено Камю назвал "Великим перемещением". Возьмем, к примеру, пригород Сен-Дени на северной окраине Парижа. Это одно из центральных мест французской истории и культуры, названное так в честь великого собора-базилики в его центре, в котором покоятся мощи парижского епископа третьего века, являющегося сегодня святым покровителем города. Нынешнее здание, датируемое двенадцатым веком, знаменито и по другой причине. Начиная с шестого века здесь находился некрополь французской королевской семьи. Среди их мемориалов, выполненных в камне в виде искусно выполненных изображений, есть мемориалы династии Капетингов, Бурбонов, Медичи и Меровингов. Во времена Французской революции эти гробницы были осквернены, но сегодня в крипте покоятся мраморные гробницы короля и королевы, которых свергла революция: Людовика XVI и Марии-Антуанетты.
Среди ранних гробниц в Сен-Дени не последнее место занимает гробница Карла Мартела, франкского лидера, который спустя столетие после смерти Мухаммеда, когда халифат Омейядов неумолимо наступал на Европу, заставил мусульманские армии отступить. Победа Мартеля в битве при Туре в 732 году признана тем, что она предотвратила распространение ислама по всей Европе. Если бы его франкские войска не добились успеха, ни одна другая держава в Европе не смогла бы остановить мусульманские армии от завоевания континента. Когда в 711 году эти армии пересекли Европу, один из их предводителей, Тарик бин Зайад, приказал сжечь их лодки, заявив: "Мы пришли сюда не для того, чтобы вернуться. Либо мы завоюем и утвердимся, либо погибнем". Мартель позаботился о том, чтобы они погибли, а ислам, закрепившись на юге Испании, никогда не продвинулся дальше в Европу. Как знаменито писал Эдвард Гиббон тысячелетие спустя, если бы не победа человека, получившего прозвище "Молот": "Возможно, толкование Корана преподавалось бы сейчас в школах Оксфорда, а с ее кафедр обрезанному народу доказывали бы святость и истинность откровения Мухаммеда". Как продолжал Гиббон, "от подобных бедствий христианство было избавлено гением и удачей одного человека".
Сегодня посетитель базилики, в которой находится гробница Мартеля, вполне может задаться вопросом, действительно ли он преуспел, или, по крайней мере, задуматься о том, что после того, как он преуспел, его потомки потерпели неудачу. Если сегодня побродить по району Сен-того, как он преуспел, его потомки потерпели неудачу. Если сегодня побродить по району Сен-Дени, то можно увидеть район, больше напоминающий Северную Африку, чем Францию. Рыночная площадь перед базиликой - это скорее базар, чем рынок. Здесь продаются хиджабы разных фасонов, а радикальные группировки раздают литературу, направленную против государства. Внутри, хотя все священнослужители - пожилые белые мужчины, остальная часть прихожан - чернокожие африканцы, часть волны немусульманской иммиграции в этот район из Мартиники и Гваделупы.
В этом районе проживает одно из самых высоких во Франции мусульманское население. Около 30 % населения Сена-Сен-Дени, также известного как 93-й округ, составляют мусульмане. Не более 15 процентов - католики. Но поскольку большинство иммигрантов в этом районе - выходцы из стран Магриба и Африки к югу от Сахары, а также растущее число молодежи, неудивительно, что даже в частных католических школах района около 70 процентов учеников - мусульмане. В то же время еврейское население района за последние годы сократилось вдвое. По данным Министерства внутренних дел, в округе находится около 10 процентов (230) от общего числа известных мечетей во Франции. Если посетить их, то можно убедиться, что для нужд общины их явно недостаточно. Во время пятничных молитв верующие выходят на улицы, и некоторые крупные мечети с трудом пытаются создать более просторные помещения, чтобы удовлетворить спрос.
Конечно, если вы скажете о Сен-Дени кому-нибудь в центре Парижа, то они сморщатся. Они знают, что он там есть, но стараются никогда туда не ходить. За исключением стадиона "Стад де Франс", в этом районе практически нет причин для посещения. Израненный волнами деиндустриализации и реиндустриализации, в последние годы правительство попыталось провести социальную инженерию, построив в этом районе муниципальные офисы для работы государственных служащих. Но эти служащие (около 50 000 человек), имеющие работу в этом районе, почти никогда там не живут. Они приезжают из других мест утром и уезжают вечером, когда их офисные здания тщательно запираются и ограждаются заборами. Это проблема иммиграции во Франции, выраженная в одном районе.
Никто не может испытать это ощущение легкой воздушности в центре Парижа и глубокого скопления других людей под ним и не почувствовать, что здесь что-то не так. То же самое ощущение может возникнуть у любого, кто путешествует по некоторым городам на севере Англии или по районам Роттердама и Амстердама. Сегодня его можно испытать и в пригородах Стокгольма и Мальме. Это места, где живут иммигранты, но они не имеют никакого сходства с районами, где живут местные жители. Политики делают вид, что эту проблему можно решить с помощью более элегантного или инновационного градостроительства или с помощью особенно талантливого министра жилищного строительства. С 2015 года им пришлось продолжать делать вид, что это так, в столичных городах, некоторые районы которых стали напоминать лагеря беженцев. Хотя полиция постоянно пыталась отселить мигрантов, чтобы город выглядел так, как он должен выглядеть, в Париже в 2016 году огромные лагеря мужчин-североафриканцев перемещались по пригородам. В таких местах, как район Сталинград в девятнадцатом округе Парижа, сотни палаток были установлены на островках вдоль главных дорог или на обочинах тротуаров. Когда полиция убирала их, они просто появлялись в другом месте.