А.Терещенко "Хрущев. Охота на силовиков" (рецензия, ч.3)
Продолжаю рецензию книги Терещенко. Согласитесь, из предыдущей части видно, что вовсе не были безобидными литераторами собравшиеся в подпольную организацию СДР молодые люди.И Терещенко, автор книги, и Википедия "забыли" упомянуть,что при обыске у молодых троцкистов был найден револьвер. Интересно, это револьвер чеховского типа или бондарчуковского?! Т.е. члены группы завели оружие, чтобы выстрелить-и в кого?! Или просто, чтобы было?!
Идем дальше.
Гр-ка Печуро:
«Реабилитировали нас в июле 1989-го но надо сказать, что я считаю эту реабилитацию унизительной, так как тем самым государство признает нас невиновными перед ним. Получается, что мы ничего не делали и сидели ни за что; между тем именно осознание того, что мы сидим за дело, давало силы выжить. Власть должна не прощать нас, а просить у нас прощения!».
Странное заявление! Почему гр-ка Печуро отказывается сообщить читателям, за что именно государство должно просить у нее прощения?
Возможно, и должно! Но надо указать, за какие грехи!
* * *
Не рассчитывая получить ответ из «Новой газеты», автор провел самостоятельное расследование сведений, указанных в статье и интервью, которое дала Печуро С. С.
Посмотрим, что за «донос» написал подполковник Рюмин Сталину, о котором сообщает Сусанна Соломоновна.
Из заявления ст. следователя МГБ СССР М. Д. Рюмина И. В. Сталину (2 июля 1951 г.):
«…Во время „допроса“, вернее беседы с Этингером, тов. Абакумов несколько раз намекал ему о том, чтобы он отказался от своих показаний. Примерно 28-29 января 1951 г. меня вызвал начальник следственной части и, сославшись на указания тов. Абакумова, предложил прекратить работу с Этингером. В следственной части… систематически и грубо нарушается постановление ЦК ВКП(б) о работе органов МГБ в отношении фиксирования вызовов на допрос…».
Докладную записку Рюмина вряд ли можно назвать доносом. Как же среагировало руководство страны на заявление Рюмина?
4 июля 1951 г. принимается постановление Политбюро о проверке заявления М. Д. Рюмина, создается комиссия в составе: Маленков, Берия, Шкирятов, Игнатьев.
11 июля по результатам проведенной проверки состояния дел в МГБ СССР принимается постановление ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в МГБ СССР», в котором, помимо прочего, говорится: «…в ходе проверки подтвердились факты, изложенные в заявлении т. Рюмина».
«Абакумов, пренебрегая предостережениями врачей МГБ, поместил серьезно больного арестованного Этингера в заведомо опасные для его здоровья условия (в сырую и холодную камеру), вследствие чего… Этингер умер в тюрьме…»
На документе помета Сталина - «Он не „поместил“, а убил!».
«В январе 1951 г. в Москве были арестованы участники еврейской антисоветской молодежной организации. При допросе некоторые из арестованных признались в том, что имели террористические замыслы… Однако в протоколах допроса, представленных в ЦК, были исключены, по указанию Абакумова, признания арестованных… Допрошенные комиссией Политбюро… начальник следственной части Леонов и его заместитель Лихачев, а также заместитель министра ГБ т. Огольцов подтвердили, что показания арестованных об их террористических намерениях действительно не были включены в протоколы допроса. Указанные товарищи пытались объяснить преступную фальсификацию протоколов намерением провести дополнительную проверку. Но, несмотря на то, что прошло достаточно времени, - никаких дополнительных сообщений из МГБ послано не было…».
Из протокола допроса Шварцмана Л. Л. (зам. нач. следственной части МГБ):
«Шварцман. Не мог Абакумов не видеть и того, как я при корректировке протоколов допроса арестованных из числа лиц еврейской национальности сглаживал острые углы и всячески старался смягчить их показания. У меня еще ранее складывалось впечатление, что Абакумов почему-то благоволит к лицам еврейской национальности, но после этого случая я окончательно убедился, что он не хочет разоблачать преступников из числа евреев. Наконец, о симпатиях Абакумова к еврейским националистам свидетельствует еще одно немаловажное обстоятельство.
Вопрос. Что конкретно вы имеете в виду?
Шварцман. В марте 1951 г. в Следственной части велось дело на участников молодежной еврейской организации „СДР“. По указанию Абакумова мне было поручено откорректировать для направления в ЦК протокол допроса Слуцкого. Я и на этот раз смягчил показания Слуцкого о практической преступной деятельности, а самое главное - добился исключения из протокола Слуцкого всякого упоминания о терроре…»
Показания Шварцмана подтверждаются показаниями Бровермана, Палкина и др.
* * *
Летом 1951 г. была проведена дополнительная проверка работы следствия по делу «СДР».
«Протокол осмотра дела „союза борьбы за дело революции“ (СДР)
28.07.1951
Помощник военного прокурора войск МГБ СССР, подполковник юстиции Новиков В. К., в следственной части по особо важным делам МГБ СССР в присутствии подполковника юстиции Старичкова Алексея Ефимовича и подполковника юстиции Гавриляк Михаила Ивановича по предложению генерального прокурора Союза ССР, руководствуясь статьями 78 и 192 УПК РСФСР, произвел осмотр следственного дела по обвинению Слуцкого Бориса Владимировича, Фурмана Владилена Леонидовича, Печуро Сусанны Соломоновны и других (дело еврейской молодежной террористической организации).
Осмотром установлено:
УМГБ Московской области в январе-феврале 1951 года были арестованы Слуцкий Борис Владимирович, Фурман Владилен Леонидович, Гуревич Евгений Зиновьевич, Печуро Сусанна Соломоновна, Мельников Владимир Захарович, Аргинская Ирэн Ильинична, Воин Феликс Миронович, Мазур Григорий Гдальевич, Улановская Майя Александровна, Рейф Алла Евгеньевна. Все эти лица на допросах признали себя виновными в том, что они являлись участниками антисоветской молодежной организации, именовавшей себя „Союзом борьбы за дело революции“».
Руководитель этой антисоветской организации Слуцкий Б. В. на допросе 23 января 1951 года показал:
«К концу августа 1950 года мне удалось сгруппировать несколько антисоветски настроенных лиц из числа учащейся молодежи. К их числу относятся студенты 1-2-х курсов вузов Владилен Фурман, Евгений Гуревич, Владимир Мельников и учащаяся 10 класса Печуро Сусанна. Позднее к этой группе антисоветски настроенной молодежи стали также относиться Григорий Мазур и Ирэн Аргинская»…
2 февраля 1951 года Слуцкому предъявлено обвинение по статьям 58-10 и 58-11 УК РСФСР. По предъявленному обвинению Слуцкий виновным себя признал и показал, что, являясь враждебно настроенным человеком, он, начиная с весны 1950 года, проводил работу по созданию группы единомышленников. Склонив к совместной антисоветской работе Фурмана и Гуревича, а затем при их участии Печуро и Мельникова, они создали в конце августа 1950 года так называемый «организационный комитет», состоявший из него, Слуцкого, Фурмана, Гуревича, Печуро и Мельникова, который развернул работу по созданию антисоветской молодежной организации под названием «Союз борьбы за дело революции».
Инициатором создания этой антисоветской организации явился он - Слуцкий (протокол допроса от 2 февраля 1951 года).
Слуцкий далее показал, что, обсуждая методы борьбы с советской властью, на вражеских сборищах членов так называемого «организационного комитета» «СДР» неоднократно обсуждался вопрос о применении террора в качестве одного из методов борьбы с советской властью.
Слуцкий на допросе 3 февраля 1950 года показал, что инициатором постановки вопроса о терроре против руководителей ВКП(б) и Советского правительства являлся руководящий участник организации «СДР» Гуревич. Как показал Слуцкий, впервые вопрос о терроре Гуревич поднял в беседе с ним в августе 1950 года:
«При обсуждении так называемой программы антисоветской молодежной группы Гуревич сказал тогда мне, что не лучше ли будет, если вместо распространения листовок мы включим в свою программу террор. Не разделяя мнения Гуревича, я заявил, что история, в частности, убийство С. М. Кирова учат нас тому, что метод индивидуального террора не может привести к каким-либо существенным внутриполитическим изменениям в стране, поэтому от такого средства борьбы с советской властью надо отказаться. Гуревич, настаивая на своем, назвав одного из руководителей ВКП(б), стал высказывать по его адресу заявления, что он не пользуется такой популярностью среди народа и в особенности среди интеллигенции, какой пользовался С. М. Киров. Террористический акт в отношении его, продолжал Гуревич, произведет сильный эффект на общественное мнение не только советского народа, но и народов всего мира».
На том же допросе Слуцкий показал:
«В другой раз, вечером б ноября 1950 года, когда у меня на квартире, на улице Кирова, состоялось сборище моих единомышленников, Гуревич опять предлагал осуществить террористический акт над одним из руководителей ВКП(б)… Аналогичные высказывания террористического характера я слышал также 18 и 19 ноября 1950 года, когда он вместе с Мельниковым, после приезда последнего из Харькова, был у меня на квартире, на улице Кирова».
В феврале 1951 года следственное дело по обвинению Слуцкого и других было передано для дальнейшего ведения следствия в Следственную часть по особо важным делам МГБ СССР.
10 февраля 1951 года дело по обвинению Слуцкого Б. В. принял к своему производству пом[ощник] начальника] след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР полковник Путинцев.
На допросе 5 апреля 1951 года Слуцкий подтвердил, что на антисоветских сборищах они неоднократно обсуждали как один из методов борьбы с советской властью - свершение террористических актов в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Причем Слуцкий показал, что на этой почве у них возникли разногласия в так называемом «организационном комитете». Гуревич и Мельников настаивали на том, чтобы вести подготовку к совершению террористических актов над руководителями партии и Советского правительства. Он, Слуцкий, Фурман и Печуро также в принципе были не против применения террора, полагая, что все средства в борьбе хороши. Однако, как показал Слуцкий, совершение террористических актов против руководителей Советского правительства может привести лишь к провалу организации.
Далее Слуцкий показал:
«Гуревич и Мельников в конце ноября 1950 года, будучи несогласными с принятыми нами методами борьбы - посредством распространения вражеских листовок, вышли из „СДР“ и заявили о своем намерении создать параллельную антисоветскую организацию, которую они называли „группой освобождения рабочего класса“».
Несмотря на это, преступную связь с Гуревичем и Мельниковым Слуцкий поддерживал до дня ареста. На допросе 25 июня 1951 года у следователя след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР ст[аршего] лейтенанта Смелова Слуцкий Б. В. показал, что вопрос о применении террора был впервые поднят Гуревичем в августе 1950 года на квартире у Слуцкого, по Манежной улице, где он, Слуцкий, и Гуревич обсуждали методы борьбы народников, после того как прочли книгу Плеханова «О роли личности в истории»…
Далее Слуцкий показал:
«Я заявил Гуревичу, что террористический акт над руководителями партии и правительства можно совершить во время праздничной демонстрации на Красной площади. Здесь же я конкретизировал эту мысль, сказав, что необходимо, мол, организовать группу, один из которой, проходя мимо Мавзолея, начнет стрелять по стоящим на нем руководителям партии и правительства, а остальные должны создать благоприятную для него обстановку и задержать на время тех, кто попытается помешать выполнению этого злодейского акта».
Аналогичные показания Слуцкий дал 5 и 9 июля 1951 года. На допросах 14 и 19 июля 1951 года у старшего следователя следственной] части по особо важным делам МГБ СССР майора Гришаева Слуцкий показал, что в октябре 1950 года на сборище членов так называемого «организационного комитета» «СДР», происходившем у него на квартире, Гуревич, предложив террор как одно из средств борьбы против советской власти и конкретизируя предложение, настаивал на подготовке убийства секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова, которого Гуревич, как и другие участники «СДР», будучи по своим убеждениям еврейскими националистами, считали виновным в проведении якобы неправильной национальной политики.
В порядке подготовки к покушению на Маленкова Гуревич тогда же предложил создать особую глубоко законспирированную группу из нескольких участников организации «СДР». Возглавить эту группу Гуревич вызвался лично сам. На вопрос Слуцкого Гуревичу, как он мыслит осуществить террористический акт в отношении Маленкова, Гуревич ответил, что он однажды видел, как Маленков выходил из автомашины из своего дома, и вот в такой момент можно было бы совершить на него покушение.
На очередном сборище руководящих участников организации «СДР» б ноября 1950 года, происходившем на квартире у Слуцкого, Гуревич продолжал настаивать на своем предложении о совершении террористического акта против Маленкова. Поскольку на сборище оказались также два рядовых участника «СДР», то Гуревич, не желая посвящать их в обсуждение вопроса о терроре, передал записку, адресованную так называемому «организационному комитету» «СДР», в которой написал:
«Я все-таки предлагаю выстрелить в Маленкова».
Осталось сообщить читателю, что документы, осветившие деятельность Сусанны Соломоновны Печуро, были обнаружены автором в сборнике архивных документов с названием… «Государственный антисемитизм». А как еще охарактеризовать позицию государства, нагло преследовавшего еврейских «мальчиков и девочек», боровшихся за свержение власти большевиков во главе со Сталиным? Иначе как звериным антисемитизмом это не назовешь! Разве можно сравнить деятельность этих «мальчиков и девочек» с чудовищным преступлением нацбола, вышвырнувшего портретик Путина из форточки кабинета Зурабова! Пять лет лишения свободы получил зверюга!
А у Сусанны Соломоновны сейчас все хорошо. Она член как бы правозащитного общества «Мемориал». По телевидению выступает, учит граждан соблюдать Конституцию и ни в коем случае не призывать к свержению конституционного строя, поскольку в капиталистической России такие призывы являются уголовным преступлением! А уж чтоб организацию по свержению этого строя создать, так это ж преступление против человечества и общечеловеков в целом! У Сусанны Соломоновны очень строго с подобными поползновениями…
Идем дальше.
Гр-ка Печуро:
«Реабилитировали нас в июле 1989-го но надо сказать, что я считаю эту реабилитацию унизительной, так как тем самым государство признает нас невиновными перед ним. Получается, что мы ничего не делали и сидели ни за что; между тем именно осознание того, что мы сидим за дело, давало силы выжить. Власть должна не прощать нас, а просить у нас прощения!».
Странное заявление! Почему гр-ка Печуро отказывается сообщить читателям, за что именно государство должно просить у нее прощения?
Возможно, и должно! Но надо указать, за какие грехи!
* * *
Не рассчитывая получить ответ из «Новой газеты», автор провел самостоятельное расследование сведений, указанных в статье и интервью, которое дала Печуро С. С.
Посмотрим, что за «донос» написал подполковник Рюмин Сталину, о котором сообщает Сусанна Соломоновна.
Из заявления ст. следователя МГБ СССР М. Д. Рюмина И. В. Сталину (2 июля 1951 г.):
«…Во время „допроса“, вернее беседы с Этингером, тов. Абакумов несколько раз намекал ему о том, чтобы он отказался от своих показаний. Примерно 28-29 января 1951 г. меня вызвал начальник следственной части и, сославшись на указания тов. Абакумова, предложил прекратить работу с Этингером. В следственной части… систематически и грубо нарушается постановление ЦК ВКП(б) о работе органов МГБ в отношении фиксирования вызовов на допрос…».
Докладную записку Рюмина вряд ли можно назвать доносом. Как же среагировало руководство страны на заявление Рюмина?
4 июля 1951 г. принимается постановление Политбюро о проверке заявления М. Д. Рюмина, создается комиссия в составе: Маленков, Берия, Шкирятов, Игнатьев.
11 июля по результатам проведенной проверки состояния дел в МГБ СССР принимается постановление ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в МГБ СССР», в котором, помимо прочего, говорится: «…в ходе проверки подтвердились факты, изложенные в заявлении т. Рюмина».
«Абакумов, пренебрегая предостережениями врачей МГБ, поместил серьезно больного арестованного Этингера в заведомо опасные для его здоровья условия (в сырую и холодную камеру), вследствие чего… Этингер умер в тюрьме…»
На документе помета Сталина - «Он не „поместил“, а убил!».
«В январе 1951 г. в Москве были арестованы участники еврейской антисоветской молодежной организации. При допросе некоторые из арестованных признались в том, что имели террористические замыслы… Однако в протоколах допроса, представленных в ЦК, были исключены, по указанию Абакумова, признания арестованных… Допрошенные комиссией Политбюро… начальник следственной части Леонов и его заместитель Лихачев, а также заместитель министра ГБ т. Огольцов подтвердили, что показания арестованных об их террористических намерениях действительно не были включены в протоколы допроса. Указанные товарищи пытались объяснить преступную фальсификацию протоколов намерением провести дополнительную проверку. Но, несмотря на то, что прошло достаточно времени, - никаких дополнительных сообщений из МГБ послано не было…».
Из протокола допроса Шварцмана Л. Л. (зам. нач. следственной части МГБ):
«Шварцман. Не мог Абакумов не видеть и того, как я при корректировке протоколов допроса арестованных из числа лиц еврейской национальности сглаживал острые углы и всячески старался смягчить их показания. У меня еще ранее складывалось впечатление, что Абакумов почему-то благоволит к лицам еврейской национальности, но после этого случая я окончательно убедился, что он не хочет разоблачать преступников из числа евреев. Наконец, о симпатиях Абакумова к еврейским националистам свидетельствует еще одно немаловажное обстоятельство.
Вопрос. Что конкретно вы имеете в виду?
Шварцман. В марте 1951 г. в Следственной части велось дело на участников молодежной еврейской организации „СДР“. По указанию Абакумова мне было поручено откорректировать для направления в ЦК протокол допроса Слуцкого. Я и на этот раз смягчил показания Слуцкого о практической преступной деятельности, а самое главное - добился исключения из протокола Слуцкого всякого упоминания о терроре…»
Показания Шварцмана подтверждаются показаниями Бровермана, Палкина и др.
* * *
Летом 1951 г. была проведена дополнительная проверка работы следствия по делу «СДР».
«Протокол осмотра дела „союза борьбы за дело революции“ (СДР)
28.07.1951
Помощник военного прокурора войск МГБ СССР, подполковник юстиции Новиков В. К., в следственной части по особо важным делам МГБ СССР в присутствии подполковника юстиции Старичкова Алексея Ефимовича и подполковника юстиции Гавриляк Михаила Ивановича по предложению генерального прокурора Союза ССР, руководствуясь статьями 78 и 192 УПК РСФСР, произвел осмотр следственного дела по обвинению Слуцкого Бориса Владимировича, Фурмана Владилена Леонидовича, Печуро Сусанны Соломоновны и других (дело еврейской молодежной террористической организации).
Осмотром установлено:
УМГБ Московской области в январе-феврале 1951 года были арестованы Слуцкий Борис Владимирович, Фурман Владилен Леонидович, Гуревич Евгений Зиновьевич, Печуро Сусанна Соломоновна, Мельников Владимир Захарович, Аргинская Ирэн Ильинична, Воин Феликс Миронович, Мазур Григорий Гдальевич, Улановская Майя Александровна, Рейф Алла Евгеньевна. Все эти лица на допросах признали себя виновными в том, что они являлись участниками антисоветской молодежной организации, именовавшей себя „Союзом борьбы за дело революции“».
Руководитель этой антисоветской организации Слуцкий Б. В. на допросе 23 января 1951 года показал:
«К концу августа 1950 года мне удалось сгруппировать несколько антисоветски настроенных лиц из числа учащейся молодежи. К их числу относятся студенты 1-2-х курсов вузов Владилен Фурман, Евгений Гуревич, Владимир Мельников и учащаяся 10 класса Печуро Сусанна. Позднее к этой группе антисоветски настроенной молодежи стали также относиться Григорий Мазур и Ирэн Аргинская»…
2 февраля 1951 года Слуцкому предъявлено обвинение по статьям 58-10 и 58-11 УК РСФСР. По предъявленному обвинению Слуцкий виновным себя признал и показал, что, являясь враждебно настроенным человеком, он, начиная с весны 1950 года, проводил работу по созданию группы единомышленников. Склонив к совместной антисоветской работе Фурмана и Гуревича, а затем при их участии Печуро и Мельникова, они создали в конце августа 1950 года так называемый «организационный комитет», состоявший из него, Слуцкого, Фурмана, Гуревича, Печуро и Мельникова, который развернул работу по созданию антисоветской молодежной организации под названием «Союз борьбы за дело революции».
Инициатором создания этой антисоветской организации явился он - Слуцкий (протокол допроса от 2 февраля 1951 года).
Слуцкий далее показал, что, обсуждая методы борьбы с советской властью, на вражеских сборищах членов так называемого «организационного комитета» «СДР» неоднократно обсуждался вопрос о применении террора в качестве одного из методов борьбы с советской властью.
Слуцкий на допросе 3 февраля 1950 года показал, что инициатором постановки вопроса о терроре против руководителей ВКП(б) и Советского правительства являлся руководящий участник организации «СДР» Гуревич. Как показал Слуцкий, впервые вопрос о терроре Гуревич поднял в беседе с ним в августе 1950 года:
«При обсуждении так называемой программы антисоветской молодежной группы Гуревич сказал тогда мне, что не лучше ли будет, если вместо распространения листовок мы включим в свою программу террор. Не разделяя мнения Гуревича, я заявил, что история, в частности, убийство С. М. Кирова учат нас тому, что метод индивидуального террора не может привести к каким-либо существенным внутриполитическим изменениям в стране, поэтому от такого средства борьбы с советской властью надо отказаться. Гуревич, настаивая на своем, назвав одного из руководителей ВКП(б), стал высказывать по его адресу заявления, что он не пользуется такой популярностью среди народа и в особенности среди интеллигенции, какой пользовался С. М. Киров. Террористический акт в отношении его, продолжал Гуревич, произведет сильный эффект на общественное мнение не только советского народа, но и народов всего мира».
На том же допросе Слуцкий показал:
«В другой раз, вечером б ноября 1950 года, когда у меня на квартире, на улице Кирова, состоялось сборище моих единомышленников, Гуревич опять предлагал осуществить террористический акт над одним из руководителей ВКП(б)… Аналогичные высказывания террористического характера я слышал также 18 и 19 ноября 1950 года, когда он вместе с Мельниковым, после приезда последнего из Харькова, был у меня на квартире, на улице Кирова».
В феврале 1951 года следственное дело по обвинению Слуцкого и других было передано для дальнейшего ведения следствия в Следственную часть по особо важным делам МГБ СССР.
10 февраля 1951 года дело по обвинению Слуцкого Б. В. принял к своему производству пом[ощник] начальника] след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР полковник Путинцев.
На допросе 5 апреля 1951 года Слуцкий подтвердил, что на антисоветских сборищах они неоднократно обсуждали как один из методов борьбы с советской властью - свершение террористических актов в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Причем Слуцкий показал, что на этой почве у них возникли разногласия в так называемом «организационном комитете». Гуревич и Мельников настаивали на том, чтобы вести подготовку к совершению террористических актов над руководителями партии и Советского правительства. Он, Слуцкий, Фурман и Печуро также в принципе были не против применения террора, полагая, что все средства в борьбе хороши. Однако, как показал Слуцкий, совершение террористических актов против руководителей Советского правительства может привести лишь к провалу организации.
Далее Слуцкий показал:
«Гуревич и Мельников в конце ноября 1950 года, будучи несогласными с принятыми нами методами борьбы - посредством распространения вражеских листовок, вышли из „СДР“ и заявили о своем намерении создать параллельную антисоветскую организацию, которую они называли „группой освобождения рабочего класса“».
Несмотря на это, преступную связь с Гуревичем и Мельниковым Слуцкий поддерживал до дня ареста. На допросе 25 июня 1951 года у следователя след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР ст[аршего] лейтенанта Смелова Слуцкий Б. В. показал, что вопрос о применении террора был впервые поднят Гуревичем в августе 1950 года на квартире у Слуцкого, по Манежной улице, где он, Слуцкий, и Гуревич обсуждали методы борьбы народников, после того как прочли книгу Плеханова «О роли личности в истории»…
Далее Слуцкий показал:
«Я заявил Гуревичу, что террористический акт над руководителями партии и правительства можно совершить во время праздничной демонстрации на Красной площади. Здесь же я конкретизировал эту мысль, сказав, что необходимо, мол, организовать группу, один из которой, проходя мимо Мавзолея, начнет стрелять по стоящим на нем руководителям партии и правительства, а остальные должны создать благоприятную для него обстановку и задержать на время тех, кто попытается помешать выполнению этого злодейского акта».
Аналогичные показания Слуцкий дал 5 и 9 июля 1951 года. На допросах 14 и 19 июля 1951 года у старшего следователя следственной] части по особо важным делам МГБ СССР майора Гришаева Слуцкий показал, что в октябре 1950 года на сборище членов так называемого «организационного комитета» «СДР», происходившем у него на квартире, Гуревич, предложив террор как одно из средств борьбы против советской власти и конкретизируя предложение, настаивал на подготовке убийства секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова, которого Гуревич, как и другие участники «СДР», будучи по своим убеждениям еврейскими националистами, считали виновным в проведении якобы неправильной национальной политики.
В порядке подготовки к покушению на Маленкова Гуревич тогда же предложил создать особую глубоко законспирированную группу из нескольких участников организации «СДР». Возглавить эту группу Гуревич вызвался лично сам. На вопрос Слуцкого Гуревичу, как он мыслит осуществить террористический акт в отношении Маленкова, Гуревич ответил, что он однажды видел, как Маленков выходил из автомашины из своего дома, и вот в такой момент можно было бы совершить на него покушение.
На очередном сборище руководящих участников организации «СДР» б ноября 1950 года, происходившем на квартире у Слуцкого, Гуревич продолжал настаивать на своем предложении о совершении террористического акта против Маленкова. Поскольку на сборище оказались также два рядовых участника «СДР», то Гуревич, не желая посвящать их в обсуждение вопроса о терроре, передал записку, адресованную так называемому «организационному комитету» «СДР», в которой написал:
«Я все-таки предлагаю выстрелить в Маленкова».
Осталось сообщить читателю, что документы, осветившие деятельность Сусанны Соломоновны Печуро, были обнаружены автором в сборнике архивных документов с названием… «Государственный антисемитизм». А как еще охарактеризовать позицию государства, нагло преследовавшего еврейских «мальчиков и девочек», боровшихся за свержение власти большевиков во главе со Сталиным? Иначе как звериным антисемитизмом это не назовешь! Разве можно сравнить деятельность этих «мальчиков и девочек» с чудовищным преступлением нацбола, вышвырнувшего портретик Путина из форточки кабинета Зурабова! Пять лет лишения свободы получил зверюга!
А у Сусанны Соломоновны сейчас все хорошо. Она член как бы правозащитного общества «Мемориал». По телевидению выступает, учит граждан соблюдать Конституцию и ни в коем случае не призывать к свержению конституционного строя, поскольку в капиталистической России такие призывы являются уголовным преступлением! А уж чтоб организацию по свержению этого строя создать, так это ж преступление против человечества и общечеловеков в целом! У Сусанны Соломоновны очень строго с подобными поползновениями…