Если бы не Мальсагов...
Оригинал взят у t_chagaeva в Если бы...
Если бы в июне 1956 года Н.С.Хрущев не приехал бы в Казахстан...
Если бы после заседания с руководством республики не состоялся бы концерт по случаю приезда высокого гостя...
Если бы Дзияудину Мальсагову не удалось бы попасть на этот концерт...
Если бы Дзияудину не удалось бы, несмотря на суету вокруг главы государства, каким-то образом изловчиться и крикнуть, обратившись к Хрущеву: "Никита Сергеевич! Выслушайте меня!"...
Если бы в эту минуту Хрущев не остановился бы, сделав бдительной охране знак отступить назад...
Если бы Хрущев не пригласил смельчака в комнату отдыха, куда он сам направлялся...
Если бы у Д.Мальсагова не хватило бы умения кратко изложить суть своего обращения...
Если бы у него заранее не было заготовлено обращение к Главе партии и правительства...
В этом случае неизвестно, сколько продлилась бы наша ссылка. Год? Два? Десять лет? Или, как писали в официальных документах, "сосланы навечно"?
Принято считать, что история не приемлет понятий в сослагательном наклонении - если бы, кабы... Но вчера мы долго говорили, прибегая именно к этим словам - если бы... Говорили об этом с вдовой Д.Мальсагова - Валентиной Петровной Мальсаговой, именующей себя русской чеченкой. Она живет в центре города. Только что отметила 80-летний юбилей. Имеет прекрасную память, живость ума, не утратила способность улыбаться - широко и приветливо. Только вот ноги плохо ходят. Войну в Грозном пережила, скитания по подвалам здоровья не прибавили. Сына младшего в 1996-м потеряла - его нашли расстрелянным в полутора сотнях шагов от блок-поста, что стоял у села Шаами-юрт.
Вырезки из старых газет сохранила. На одной из них старый снимок, где молодой Мальсагов кому-то машет рукой, стоя в дверях вагона. "Вот здесь мы провожаем Дзияудина в Москву. Это когда его в 1956 году вызвали, чтобы мог показать место захоронения сожженных в Хайбахе людей. Тогда специальная комиссия была создана..." - рассказывает Валентина Петровна. Фотографий много. У каждой - своя история. Из этих вот историй складывалась жизнь Дзияудина Габисовича, чеченского правозащитника, который в те еще годы имел смелость говорить правду о трагедии своего народа. Его жизнь заслуживает внимания писателя-документалиста. Можно и просто литератора. В этом случае пишущему ничего выдумывать не придется - все в этой его биографии есть. Бери и пиши портрет с натуры.
А теперь - о главном. О том, что мы сегодня можем сделать для этой семьи. Это воплотить в жизнь мечту его вдовы - повесить на доме, где жил Д.Мальсагов, мемориальную доску. Она раньше была. Но случилось так, что солдаты ее расстреляли. Валентина Петровна собрала осколки этой доски, принесла домой, тщательно сложила их - берегла до лучших времен. Недавно ее ученики заказали ей новую доску с тисненой золотой надписью на сером мраморе. Она хранится в комнате, где обычно работал Дзияудин Габисович. Без официального на то разрешения доску повесить нельзя. Вернее, можно - висела же раньше, но Валентина Петровна поступать так не хочет. Надо, чтобы городские власти дали официальное на то разрешение. О том, что улицу именем мужа в городе собирались назвать, она уже не говорит...
Если бы в июне 1956 года Н.С.Хрущев не приехал бы в Казахстан...
Если бы после заседания с руководством республики не состоялся бы концерт по случаю приезда высокого гостя...
Если бы Дзияудину Мальсагову не удалось бы попасть на этот концерт...
Если бы Дзияудину не удалось бы, несмотря на суету вокруг главы государства, каким-то образом изловчиться и крикнуть, обратившись к Хрущеву: "Никита Сергеевич! Выслушайте меня!"...
Если бы в эту минуту Хрущев не остановился бы, сделав бдительной охране знак отступить назад...
Если бы Хрущев не пригласил смельчака в комнату отдыха, куда он сам направлялся...
Если бы у Д.Мальсагова не хватило бы умения кратко изложить суть своего обращения...
Если бы у него заранее не было заготовлено обращение к Главе партии и правительства...
В этом случае неизвестно, сколько продлилась бы наша ссылка. Год? Два? Десять лет? Или, как писали в официальных документах, "сосланы навечно"?
Принято считать, что история не приемлет понятий в сослагательном наклонении - если бы, кабы... Но вчера мы долго говорили, прибегая именно к этим словам - если бы... Говорили об этом с вдовой Д.Мальсагова - Валентиной Петровной Мальсаговой, именующей себя русской чеченкой. Она живет в центре города. Только что отметила 80-летний юбилей. Имеет прекрасную память, живость ума, не утратила способность улыбаться - широко и приветливо. Только вот ноги плохо ходят. Войну в Грозном пережила, скитания по подвалам здоровья не прибавили. Сына младшего в 1996-м потеряла - его нашли расстрелянным в полутора сотнях шагов от блок-поста, что стоял у села Шаами-юрт.
Вырезки из старых газет сохранила. На одной из них старый снимок, где молодой Мальсагов кому-то машет рукой, стоя в дверях вагона. "Вот здесь мы провожаем Дзияудина в Москву. Это когда его в 1956 году вызвали, чтобы мог показать место захоронения сожженных в Хайбахе людей. Тогда специальная комиссия была создана..." - рассказывает Валентина Петровна. Фотографий много. У каждой - своя история. Из этих вот историй складывалась жизнь Дзияудина Габисовича, чеченского правозащитника, который в те еще годы имел смелость говорить правду о трагедии своего народа. Его жизнь заслуживает внимания писателя-документалиста. Можно и просто литератора. В этом случае пишущему ничего выдумывать не придется - все в этой его биографии есть. Бери и пиши портрет с натуры.
А теперь - о главном. О том, что мы сегодня можем сделать для этой семьи. Это воплотить в жизнь мечту его вдовы - повесить на доме, где жил Д.Мальсагов, мемориальную доску. Она раньше была. Но случилось так, что солдаты ее расстреляли. Валентина Петровна собрала осколки этой доски, принесла домой, тщательно сложила их - берегла до лучших времен. Недавно ее ученики заказали ей новую доску с тисненой золотой надписью на сером мраморе. Она хранится в комнате, где обычно работал Дзияудин Габисович. Без официального на то разрешения доску повесить нельзя. Вернее, можно - висела же раньше, но Валентина Петровна поступать так не хочет. Надо, чтобы городские власти дали официальное на то разрешение. О том, что улицу именем мужа в городе собирались назвать, она уже не говорит...