Как убить депрессию
Для того чтобы жизнь не пролетала мимо, её нужно заполнять запоминающимися событиями. Тогда дни прошедшие приобретают смысл.
Так прошлая суббота мне запомнится потому, что я ходила на встречу с Евгением Евтушенко. Да, почти как с последним из Могикан.
Он сам вспомнил, что из тех молодых шестидесятников остался только он и Фазиль.
Он вышел в своём пёстром наряде, такой высокий и такой худючий, что лицо сразу и не бросилось в глаза. Шёл он бодро.
Во всяком случае старался. Остался тот же прищур глаз, делающий его тем же молодым Женей
из зала Политехнического 60-х.
Я вспоминала когда впервые я услышала о нём. И оказалось, что где-то в 59-ом. Первое стихотворение, которое прочитал мне мой старший брат - стиляга. И называлось оно банально и просто "НА ВЕЛОСИПЕДЕ"
Я бужу на заре
своего двухколесного друга.
Мать кричит из постели:
"На лестнице хоть не трезвонь!"
Я свожу его вниз.
По ступеням он скачет
упруго.
Стукнуть шину ладонью -
и сразу подскочет ладонь!
Я небрежно сажусь -
вы посадки такой не видали!
Из ворот выезжаю
навстречу воскресному дню.
Я качу по асфальту.
Я весело жму на педали.
Я бесстрашно гоню,
и звоню,
и звоню,
и звоню...
Боже мой как давно это было!
Спасибо моему брату, он научил меня любить стихи.
А потом я помню, когда мне было 17 и мне, волею судьбы заброшенной почти на 2 года в крымский Симеиз, мой взрослый влюблённый в меня Боря Дубницкий прочитал:
Ты спрашивала шепотом:
А что потом? А что потом?
Постель была расстелена,
и ты была растеряна,
моя неповторимая,
моя необратимая...
И я только год спустя, наткнулась в какой-то периодике, скорее всего в журнале "Юность", на это стихотворение и помню его до сих пор.
А потом помню моя дорогая Дора Моисеевна дала напечатанное в самоиздате на папиросной бумаге его стихотаорение Письмо к Есенину.
Там были и такие крамольные строчки:
"И мне не хочется, поверь, задрав штаны Бежать во след за этим комсомолом."
Хотя там были и такие слова:
"Что сволочей хватает не беда. Нет Ленина. Вот это очень тяжко."Он всегда был где-то на грани. И хорошо, что у него есть и Бабий Яр и Одиночество и Со мною вот что происходит..
Он конечно вспомнил о тех кого любил. Первой Беллу Ахмадулину.
Евгений Александрович читал старые и новые стихи. Лучше бы он читал совсем старые, так как новые уж очень гражданско-агитские.
О политической ситуации в России, Грузии, Украине.
И даже слушая его гражданскую поэзию, стоило закрыть глаза, его голос звучал так, что забывался его 82-хлетний возраст. Он звучал молодо и прекрасно.
И если он с таким упоением и сексуальностью читал свое стихотворение 2009 года "Недогрех" то ещё есть порох в пороховницах.
Мне сказала одна бабушка,
девяноста с лишним лет:
"В тебе столько бесшабашного,
твому носу
сносу нет.
Хорошо, что им шмурыгаешь
в направленьи женчин всех,
и ноздрями ишо двигаешь,
чутко ищешь недогрех.
Я, сыночек, умираючи
так скажу,
хоть это срам,
по грехам тоскую ранешним,
больше -
по недогрехам.
И такую думку думаю
о когдатошних тенях,
что была кромешной дурою,
столько в жизни потеряв..."
Знаешь, бабка,
здесь у Качуга,
завораживая всех,
ходит,
бёдрами покачивая,
мой последний недогрех.
Между красными лампасами
заиркутских казаков
носит запахи опасные,
позаманней кизяков.
И мой грех неизвинительный,
что, краснея, как юнец,
я с чего-то стал стеснительный -
всё же лучше, чем наглец.
Настроенье самолётненькое
Так, что кружится башка,
и желанья-то молоденькие,
да и ум -
не дедушка.
Ты соблазном не укачивай!
Я,
влюбляясь впопыхах,
во грехах моих удачливый,
но лопух в недогрехах.
И во снах,
другим невидные,
меня мучат не стихи, -
к сожалению, невинные
все мои недогрехи...2009
И дай Бог ему ещё те 20 лет, о которых он просит.
Так прошлая суббота мне запомнится потому, что я ходила на встречу с Евгением Евтушенко. Да, почти как с последним из Могикан.
Он сам вспомнил, что из тех молодых шестидесятников остался только он и Фазиль.
Он вышел в своём пёстром наряде, такой высокий и такой худючий, что лицо сразу и не бросилось в глаза. Шёл он бодро.
Во всяком случае старался. Остался тот же прищур глаз, делающий его тем же молодым Женей
из зала Политехнического 60-х.
Я вспоминала когда впервые я услышала о нём. И оказалось, что где-то в 59-ом. Первое стихотворение, которое прочитал мне мой старший брат - стиляга. И называлось оно банально и просто "НА ВЕЛОСИПЕДЕ"
Я бужу на заре
своего двухколесного друга.
Мать кричит из постели:
"На лестнице хоть не трезвонь!"
Я свожу его вниз.
По ступеням он скачет
упруго.
Стукнуть шину ладонью -
и сразу подскочет ладонь!
Я небрежно сажусь -
вы посадки такой не видали!
Из ворот выезжаю
навстречу воскресному дню.
Я качу по асфальту.
Я весело жму на педали.
Я бесстрашно гоню,
и звоню,
и звоню,
и звоню...
Боже мой как давно это было!
Спасибо моему брату, он научил меня любить стихи.
А потом я помню, когда мне было 17 и мне, волею судьбы заброшенной почти на 2 года в крымский Симеиз, мой взрослый влюблённый в меня Боря Дубницкий прочитал:
Ты спрашивала шепотом:
А что потом? А что потом?
Постель была расстелена,
и ты была растеряна,
моя неповторимая,
моя необратимая...
И я только год спустя, наткнулась в какой-то периодике, скорее всего в журнале "Юность", на это стихотворение и помню его до сих пор.
А потом помню моя дорогая Дора Моисеевна дала напечатанное в самоиздате на папиросной бумаге его стихотаорение Письмо к Есенину.
Там были и такие крамольные строчки:
"И мне не хочется, поверь, задрав штаны Бежать во след за этим комсомолом."
Хотя там были и такие слова:
"Что сволочей хватает не беда. Нет Ленина. Вот это очень тяжко."Он всегда был где-то на грани. И хорошо, что у него есть и Бабий Яр и Одиночество и Со мною вот что происходит..
Он конечно вспомнил о тех кого любил. Первой Беллу Ахмадулину.
Евгений Александрович читал старые и новые стихи. Лучше бы он читал совсем старые, так как новые уж очень гражданско-агитские.
О политической ситуации в России, Грузии, Украине.
И даже слушая его гражданскую поэзию, стоило закрыть глаза, его голос звучал так, что забывался его 82-хлетний возраст. Он звучал молодо и прекрасно.
И если он с таким упоением и сексуальностью читал свое стихотворение 2009 года "Недогрех" то ещё есть порох в пороховницах.
Мне сказала одна бабушка,
девяноста с лишним лет:
"В тебе столько бесшабашного,
твому носу
сносу нет.
Хорошо, что им шмурыгаешь
в направленьи женчин всех,
и ноздрями ишо двигаешь,
чутко ищешь недогрех.
Я, сыночек, умираючи
так скажу,
хоть это срам,
по грехам тоскую ранешним,
больше -
по недогрехам.
И такую думку думаю
о когдатошних тенях,
что была кромешной дурою,
столько в жизни потеряв..."
Знаешь, бабка,
здесь у Качуга,
завораживая всех,
ходит,
бёдрами покачивая,
мой последний недогрех.
Между красными лампасами
заиркутских казаков
носит запахи опасные,
позаманней кизяков.
И мой грех неизвинительный,
что, краснея, как юнец,
я с чего-то стал стеснительный -
всё же лучше, чем наглец.
Настроенье самолётненькое
Так, что кружится башка,
и желанья-то молоденькие,
да и ум -
не дедушка.
Ты соблазном не укачивай!
Я,
влюбляясь впопыхах,
во грехах моих удачливый,
но лопух в недогрехах.
И во снах,
другим невидные,
меня мучат не стихи, -
к сожалению, невинные
все мои недогрехи...2009
И дай Бог ему ещё те 20 лет, о которых он просит.