КВИНСИ ДЖОНС: «ГОСПОДУ ДОЛЖНО БЫТЬ МЕСТО В СТУДИИ»
Ему было 14 в 1947-м, когда он впервые стал зарабатывать на жизнь музыкой. Сегодня за его плечами 27 премий «Грэмми» (и 79 не менее почетных номинаций) - больше в истории музыки нет ни у кого. Он стоял у истоков сольной карьеры Майкла Джексона; он практически заставил Майлза Дэвиса сыграть на фестивале в Монтре, он продюсировал фильм «Принц из Беверли-Хиллз», в котором дебютировал как киноактер Уилл Смит; да что там, это он выбрал Опру Уинфри для съемок в «Цветах полей лиловых», картине, которую делал вместе со Стивеном Спилбергом! Да, и самое главное: это он согнал в одну комнату 46 знаменитостей, у которых было полно своих дел и амбиций, чтобы они спели хором песню «We Are The World»…
КОГДА БОЛЬШОЙ Q БЫЛ МАЛЕНЬКИМ
В 10 лет он выбрал трубу. Труба звучала как ни один виданный и слышанный им ранее инструмент: гордо и громко. В 14 познакомился с юным Рэем Чарлзом в сиэттлском клубе Black & Tan. «Он был старше меня на два года, жил отдельно от семьи, у него было пять костюмов! Он был слепой - и учил меня, зрячего, основам аранжировки: как выделять духовые, что такое политональность… Он был моим проводником». А за год до того Квинси познакомился с Каунтом Бейси - тогда самым знаменитым лидером биг-бэнда в мире. «Он взял меня под крыло, он был моим отцом, дядей, учителем, другом - главным для меня человеком. А трубач Кларк Терри, который тогда у него играл, меня практически усыновил». Когда Квинси было 15, в город приехал оркестр Лайонела Хэмптона. Послушав юное дарование, бэндлидер доверил ему написание пары аранжировок, а потом сказал: «Могу взять тебя, малый». Джонс едва не выпрыгнул из ботинок и был готов мчаться домой за нехитрыми пожитками, когда жена Хэмптона, Глэдис, резонно возразила: «Парню надо бы школу закончить». «Так что мотивация для получения аттестата зрелости у меня была будь здоров!» - вспоминал Джонс позже. В 18 он приехал вместе с оркестром Хэмптона в Нью-Йорк. Это был рай для юного трубача - здесь играли его кумиры: Телониус Монк, Чарли Паркер, Майлз Дэвис, Диззи Гиллеспи, Джон Колтрейн… Там Квинси узнал о поколении музыкантов, которые не хотели быть просто развлекателями, которые искали новый звук, новый музыкальный язык. Но пока что шли его университеты - он объехал с Хэмптоном всю Америку, держа в багаже книгу русского композитора Николая Слонимского «Тезаурус гамм и мелодических оборотов». В южных штатах он впервые столкнулся с сегрегацией. Оркестр передвигался словно по территории противника: каждая секунда грозила неприятностями, а то и чем серьезнее. «В Техасе мы как-то увидели труп чернокожего, свисавший с ветви дерева прямо напротив местной церкви. Я никогда этого не забуду». «Ничего, -говорили ветераны оркестра, - такие большие звезды, как Лена Хорн или Сэмми Дэвис-младший, в Лас-Вегасе поют среди блесток и звезд, а потом ужинают в комнатах для прислуги. Не нравится - поезжай в Европу, парень. Там этого нет».
ПЕРВЫЕ ПРОРЫВЫ, ПЕРВЫЕ ПОРАЖЕНИЯ
В 1953-м оркестр Хэмптона гастролировал по Европе. Хэмптон давал Джонсу все больше свободы: так, в Швеции Квинси сочинил несколько пьес для Арта Фармера, Клиффорда Брауна и сводного оркестра шведских музыкантов; то же продолжалось и в Париже. Но семейные обстоятельства вынудили Джонса покинуть оркестр и вернуться домой. В Нью-Йорке молодому и талантливому аранжировщику в то время было где развернуться: он работал с Диной Вашингтон, потом знаменитый антрепренер и продюсер Джордж Авакян нанял его для работы над дебютным альбомом юного Джонни Матиса, за ним гонялся Диззи Гиллеспи со срочной работой… Однако первый брак, заключенный в юном возрасте, неуклонно распадался, и Джонса тянуло к живой работе. Он съездил с Гиллеспи в тур по Среднему Востоку, а потом принял предложение французского лейбла Barclay: возглавлявшие его Эдди Барклай и знаменитая пианистка и педагог Надя Буланже пригласили Квинси на должность музыкального директора компании. Попасть под крыло Буланже, учившей Дариуса Мийон, Астора Пьяццолу и Аарона Копленда, было для нашего героя, очевидно, необходимым опытом - джазмен из Сиэтла попал в круг, в котором вращались писатели Джеймс Болдуин и Франсуаза Саган, певица и танцовщица Джозефина Бейкер, художник Пабло Пикассо… Тот год, проведенный в Париже, по собственному признанию Джонса, стоил пяти в Штатах. Но вслед за подъемом часто следует провал. Квинси соблазнился должностью музыкального руководителя мюзикла Арлена и Мерсера «Free & Easy», гастролировавшего по Европе, но наступивший алжирский политический кризис парализовал Францию, ставшую стартовой точкой турне. 10 месяцев неприкаянная труппа, в которой играли лучшие джазмены Америки, пыталась собрать хоть какие-то крохи… Но, вернувшись домой, Джонс собрался с силами и принялся за работу. Тут-то и проявился впервые его талант поиска талантов: знакомство с юной Эритой, дочерью известного священника Си Эл Фрэнклина, стало одной из первых ступенек к выходу из штопора. С собранным составом он аккомпанировал Джонни Рэю и Пегги Ли, затем выступил на Монтерейском джаз-фестивале, после чего ему позвонил старый приятель Рэй Чарлз. Возобновление старой дружбы привело к первой номинации на премию «Грэмми» за аранжировку трека «Let The Good times Roll».
Click to viewПОП-МУЗЫКА, КИНО И ПРОСТО МУЗЫКА
Ирвинг Грин, много лет возглавлявший Mercury Records, пригласил Джонса к себе руководителем отдела артистов и репертуара; Квинси стал первым в шоу-бизнесе топ-менеджеромафроамериканцем. «Я был в ответе за тех, кто пел, и за то, что они пели - пришлось напялить костюм и сидеть в офисе с девяти утра. Но я не жалею: это была школа школ». Правда, в офисе Джонсу стало скучно, и он перебрался в студию. Для Mercury он продюсировал записи Диззи Гиллеспи, Сары Воэн, Арта Блэйки - и это были великие записи. Но джаз плохо покупался - лавры и внимание критиков были приятны, но не приносили дивидендов. Зато те, кто занимался попмузыкой, буквально купались в долларах. «Какого черта, - по думал я, - я же профессионал! И тогда я спродюсировал песню для Лесли Гор, вывел ее в чарты на первое место. А после этого мне позвонил Синатра - ему нужны были аранжировки для альбома с оркестром Каунта Бейси». Квинси Джонс стал руководителем оркестра Синатры на несколько лет. Примерно тогда же он заинтересовался кино. «Вообщето писать для кино я мечтал давно, лет с пятнадцати, но первым меня пригласил швед Арне Суксдорфф. Потом Сидни Люмет позвал меня писать музыку для «Ростовщика», а уж потом я был приглашен в «Мираж», мой первый крутой голливудский фильм. Пришлось переехать в Лос-Анджелес». В коридорах студии Universal на Квинси смотрели косо: шел 1964-й, и большинство сотрудников были все-таки белыми. Но король са ундтреков Генри Манчини, с которым Джонс успел подружиться, объявил как-то во всеуслышание: «Парни, на дворе XX век, и это реальность. Не лезьте к парню: он может полезть в ответ и будет прав». Джонс прижился в кино - он работал на шестисеми проектах в год. В 1968-м он стал первым темнокожим, получившим «Оскара» за лучшую оригинальную песню, а тема из сериала «Ironside» стала первой в истории музыки главной темой телесериала, сыгранной на синтезаторе…
Но за пять лет Квинси соскучился по студии и живой музыке. Из этой скуки родился легендарный альбом «Walking In Space». Записанный составом, в котором сошлись такие мастера, как пианист Боб Джеймс, тромбонисты Кай Уиндинг и Джей Джей Джонсон, трубач Фредди Хаббард, басисты Рэй Бра ун и Чак Рейни, саксофонист Роланд Керк, барабанщики Грэди Тэйт и Бернард Парди, гитаристы Эрик Гейл и Тутс Тильманс, он стал едва ли не первым примером взаимодействия биг-бэндового джаза и электрической поп-культуры: титульная композиция (плюс еще одна) была позаимствована из хиппи-мюзикла Hair, уже тогда ставшего значимым - и грозившего стать культовым…
«Walking In Space» получил «Грэмми», как и вышедший два года спустя «Gula Matari», в котором кавер-версия на песню Пола Саймона сочеталась с мощным этническим грувом заглавной композиции. Это была музыка, не связанная с кино или большим эстрадным певцом, музыка для себя самой - и в ней Квинси Джонс был демиургом - аранжировщиком, бэндлидером, продюсером. Он был всем.
СТУДИЯ И ВОКРУГ
В 1969-м он вместе с контрабасистом Рэем Брауном построил свою первую студию. Поначалу для того, чтобы не быть связанным ничьими правилами при работе над саундтреками, с одной стороны, и поддерживать друзей-джазменов - с другой. «Студия для меня - это что-то священное, то, чего нельзя иметь дома. Я всегда говорил своим музыкантам: «Не толпитесь в студии. Если Господу захочется войти, он всегда должен найти для себя место», - эти слова Джонса вошли в популярную журнальную серию «Правила жизни», хотя, казалось бы, они имеют отношение лишь к профессионалам, посвященным в тайну ремесла. Впрочем, сам Джонс не раз нарушал его - и об этом в журнале не написано; во всяком случае, домашняя студия у него впоследствии была, и не одна. А впервые он оказался в студии, когда ему было 18, в составе оркестра Хэмптона. «Мы тогда писались прямо на мастер-диск, на 78 оборотов. Микрофон справа, никакого микса, ничего: как сыграл, так и записалось. Чудовищно, если посмотреть с позиций сегодняшнего дня - но признаем же честно, что многие тогдашние записи и сегодня звучат отменно». К продюсированию же его привела работа аранжировщика; в ту пору эти процессы не очень-то разделялись: к примеру, работая с братьями Эддерли, Джонс не только расписал им партии, но и рекомендовал их лейблу EmArcy, нашел студию и правильного звукоинженера, отрепетировал все пьесы. «А потом вошел Бобби Шэд, начальник EmArcy, и скомандовал: «Поехали, дубль один!» Продюсером значился он, а всю работу сделал я…» Именно тогда Квинси понял, что для успешной записи важна каждая деталь, и если продюсер не будет знать об этих деталях, все, запись не состоится. «Например, если контакта со звукоинженером нет - нечего и начинать. Это как если бы Стив Спилберг не имел контакта со своим оператором. И главное, нет смысла начинать, если ты не знаешь, чего хочешь добиться от записи, если у тебя перед глазами не стоит результат. В процессе идея может поменяться, но начинать работу без нее нельзя!» Когда же Джонс записывал свои собственные альбомы, ответственность, по его мнению, оставалась ровно такой же. «Только я сам выступал в роли заказчика и исполнителя одновременно, вот и все. Кстати, на своих работах, как ни странно, я был более толерантен к сторонним советам. Это, наверное, потому, что по большей части музыканты, которые со мной работали, были моими друзьями - а совет друга всегда важен, даже если ты им и не пользуешься».
МАЙКЛ И ЕГО «ТРИЛЛЕР»
Джонс много работал с софт-джазом и поп-музыкой на рубеже 70-80-х. Его клиентами были Джордж Бенсон, Чака Хан, даже диско-дива Донна Саммер. И все-таки первая ассоциация, которая возникает при словах «продюсер Квинси Джонс» - Майкл Джексон. Квинси знал его с тех пор, как тот выступал в составе семейной группы Jackson 5. Но к тому моменту, как они встретились в студии, по словам Джексона, «он превратился из невероятно одаренного мальчика в опасное хищное животное». Джонса едва ли не тряхнуло током при рукопожатии. Они встретились, когда Майкл играл Пугало в картине «The Wiz» (Джонс был аранжировщиком всех музыкальных тем) - афро-ориентированной версии «Волшебника из страны Оз»; Майкл хотел, чтобы Квинси порекомендовал ему продюсера для работы над сольным проектом. «А почему бы мне это не сделать самому?» - поинтересовался Джонс. Так началось то, что станет альбомом «Off The Wall», пятым в его сольной дискографии и первым по-настоящему серьезным для Джексона. Это был мощный вброс в хаотический музыкальный мир конца 70-х: над альбомом как авторы (помимо самого Джексона) работали Стиви Уандер и Пол Маккартни, в записи участвовали такие гранды, как пианист Джордж Дюк, гитарист Лари Карлтон, клавишник Стив Поркаро, перкуссионист Паулиньо да Коста, а среди бэк-вокалисток была Патти Остин!
Эклектичная, но органичная смесь софт-рока, фанка, диско, соула и поп-баллад, впервые сформировавшаяся именно на «Off The Wall», стала музыкой Майкла Джексона навсегда. В нее потом мог вписаться кто угодно - Слэш из Guns’n’Roses, рэпер Акон, Эдди Ван Хален - она принимала всех, оставаясь джексоновской. А создал ее во многом Квинси Джонс. Они записали еще два альбома вместе - легендарный «Thriller» и «BAD»; первый из них стал самым продаваемым за всю историю поп-музыки. Да, правы будут те, кто скажет, что именно на «Thriller» Джексон окончательно стал тем Джексоном, которым он оставался до самой смерти и о котором сам Квинси потом сказал: «Благословенный артист с грацией антилопы, Питер Пэн от музыки, мужчина-дитя, нежнейшая из душ, посещавших этот мир, одна из природных стихий», - но все началось на «Off The Wall»; без него не было бы продолжения. Они разошлись в конце 80-х. Майкл завил, что «Квинси отстал; он не понимает, что рэп давно уже умер»; Квинси пожал плечами - дел у него было выше крыши. Потом уже Джексон публично заявлял: «Пусть только позвонит, я готов к сотрудничеству», а Джонс только разводил руками: «У меня несколько сот проектов, мне 74 года…» Не встретились. Но то, что ими сделано, стало эпохой.
WE ARE THE WORLD
Эта песня стала еще одним открытием для планеты. Нет, у этого благотворительного сингла, записанного для сбора денег в помощь голодающим Африки, был предшественник - британская «Do They Know It’s Christmas?», но у американцев были мощнее охват и масштаб. Певец и активист Гарри Белафонте, которому понравилась английская идея, выбрал в качестве авторов Джексона и Лайонела Ричи; песня была закончена за несколько часов до планировавшейся записи. Ну а то, что продюсером записи будет Квинси Джонс, было решено еще раньше. Они собрались в голливудской студии A&M; все звезды приехали с разосланными им ранее аудиокассетами, на которых были записаны черновые варианты песни. «У нас было только десять часов на все про все, - вспоминал Джонс, - только одна сессия, на вторую бы мы такую тусовку не собрали». Сейчас и в кошмарном сне не привидится ситуация, в которой у соседних микрофонов стояли бы Брюс Спрингстин и Лайонел Ричи, Пол Саймон и Диана Росс, Стив Перри и Эл Джерро, а тогда все это было возможным. В хоре пели актер Дэн Эйкройд, Линдси Бакингем из Fleetwood Mac и Смоки Робинсон, и это только часть имен!
«Я прекрасно понимал, что все может пойти наперекосяк: трудно ожидать гармоничного взаимодействия всех этих супер-эго, собравшихся в одной студии! Но атмосфера вполне соответствовала поводу: Тина, Дилан, Стиви, Рэй, лучшие люди, величайшие артисты работали как одна команда. Я глазам не верил: они следовали каждому моему слову! Мы собрали полста миллионов долларов для действительно голодных людей, мы помогли миру понять, что нужно помогать друг другу. Не наша вина, что в Африке до сих пор голодают. И - да, без нас, думаю, Live Aid вряд ли был бы возможен».
БОЛЬШОЙ Q И ЕГО БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ
У Квинси Джонса за плечами долгая счастливая жизнь, в которой помимо музыки нашлось место книгам, продюсерской работе в кино и на телевидении, преподаванию, высоким технологиям. В 1991-м Джонс буквально вытащил Майлза Дэвиса на фестиваль в Монтре, чтобы тот сыграл пьесы со своих старых альбомов в аранжировках великого Гила Эванса; дань памяти общему другу стала последней записью великого трубача. Совсем недавно Джонс вместе с компанией Harman запустил в серию первые в мире головные телефоны, позиционирующиеся как абсолютно безвредные для слуха; они, возможно, не так популярны как те, что выпускаются под именем Доктора Дре, но, безусловно, имеют больше права называться аудиофильским продуктом. Сам Квинси несказанно горд не только тем, что его имя стоит рядом с логотипом AKG, автоматически ассоциирующимся с качественным звучанием, но и тем, что несет персональную ответственность за каждую пару. «Они негромкие, но слышен каждый нюанс», - говорит продюсер с гордостью. «Ни под какими другими я бы свою подпись не поставил».
А в Гарвардском университете учреждена новая профессорская должность преподавателя афроамериканской музыки; у нее есть название: профессор «имени Куинси Джонса». В 2008-м его 75-летие чествовалось в том же Монтре с таким размахом и такой искренностью, которых этот швейцарский городок не видел с момента основания фестиваля. Нет, наверное, в Америке человека, сильнее повлиявшего на музыку этого «континента, держащегося на ковбоях». Он был трижды женат, у него семь красивых и талантливых детей. Да, с недавних пор ему приходится использовать слуховой аппарат, а в голове у него - две титановых пластины, но слух ему не изменяет - недавний альбом «Q: Soul Bossa Nostra», в равной степени основанный на любви к корневой негритянской музыке соул и одной из главных страстей Квинси, бразильской босса-нове, прекрасное тому свидетельство.
Но главное - ясность ума. «Нужно учить рэперский слэнг, - говорит он, - и нужно непременно слушать хорошую музыку. Стравинский, «Битлз», Майлз Дэвис - наши путеводные звезды. Я это точно знаю, они ведут меня до сих пор!»
5 пластинок Квинси Джонса
[01] Cannonbal Adderley- Julian «Cannonball» Adderley(EmArcy, 1955). Удивительно гармоничный альбом: то, как слаженно и с какой любовью работает вся команда (Кларк Терри и Макс Роуч в том числе), вызывает восхищение и восторг.
[02] Ray Charles- Genius+Soul=Charles (Impulse, 1961). Первая стереозапись Квинси Джонса. Рэю здесь аккомпанируют участники состава Каунта Бейси.
[03] Aretha Franklin- Hey Now Hey (The Other Side of theSky) (Atlantic, 1973). То, что было коммерческим провалом, сегодня считается одним из лучших альбомов певицы. Особенно хороша Somewhere с Филом Вудсом (саксофон).
[04] Michael Jackson- Off The Wall (Epic, 1978). 68-е место в списке 500 лучших альбомов по версии журнала Rolling Stone и 80-е в 200-тке Национальной Ассоциации музыкальной торговли- это все-таки слишком мало для такой филигранной работы.
[05] USA for Africa: We Are The World (Columbia/CBS, 1984). Помимо легендарного титульного трека здесь есть еще девять песен, в том числе сольный трек Стива Перри (Journey) и песня забытых ныне Northern Lights.