на текст vinah "Значения случайных чисел"

[benadamina]

Задача написать отзыв на Танин рассказ для меня, уже не первый раз - вызов. В Таниных рассказах есть жизнь в каждой точке. В каждой точке проявляется и раскручивается нечто центробежное, что могло бы заполнить собой все. Оно и заполняет, «но мы уже ушли» (с). Суперплотное, дышащее каждой пόрой - как некоторые амфибии - пространство. И в этом всегда есть парадокс, потому что это - пространство некой щели, встречи между двумя (или несколькими) необъятными областями, каждая из которых, по идее, не имеет границ. Не имеет, но Таня знает, как туда попасть, на эти границы, и как привести туда читателей. Надо ли говорить, что читатель в такой ситуации оказывается speechless. А в этот раз получился двойной эффект, потому что и время в тексте - между временами. Это даже не переходный возраст, а переходный возраст между детством и переходным возрастом - когда ты понимаешь, что больше не по слову твоему, и потом весь подростковый возраст уходит на то, чтобы хоть как-то привыкнуть к новым условиям.

У Тани в этой и без того невероятной точке происходит взрыв, аномалия. Непонятно, вмешательство ли это извне, либо же внутреннее напряжение достигло такого градуса, что иначе было бы уже невозможно. Если вторая гипотеза верна (или так - если и она верна тоже), то можно предположить, что, не случись этого, произошло бы нечто другое, еще более масштабное - например, по крайней мере, одно из пространств изменилось бы до неузнаваемости.

Как бы там ни было, на поле, в котором пространства проникают друг в друга и прорастают насквозь, поле детского внимания, падает истребитель. Впрочем, «истребитель, летчик» - лишь услышанная история, в которую все верят. С неба обрушивается некто, этот некто ни мертв, ни жив. Чтобы он ожил, надо сначала, чтобы он стал мертвым, видимо, потому что смерть определеннее. Чтобы это стало возможным, девочки должны перестать быть всемогущими, перестать быть безграничными; щель - для них - должна затянуться; пространства должны перестать проникать друг в друга. По мере того, как обретает очертания и оживает летчик, девочки теряют бессмертие. Бессмертие, в данном случае - пребывание «между» . Происходит рокировка: «летчик» улетает в ту неназываемую область, где еще недавно находились девочки. Видимо, только в ней возможно его воскрешение. А девочки теперь могут лишь находиться на ее обочине - «это больше не наше поле». Для девочек начинается отсчет времени.

Кстати, недаром мы играем именно сейчас - этот рассказ можно читать как апокрифическую пасхальную историю: рухнувший с неба спаситель (так, по крайней мере, называют его взрослые), заботящиеся о теле девочки, которые взрослеют, еще более приближаясь к канонической версии, и возвращение на небо. Только жертва здесь - с каждой стороны.