Как убивали поэта Бориса Корнилова, автора «Песни о встречном»

[tverdyi_znak]

85 лет назад, 20 февраля 1938 года, на 31-м году жизни, был расстрелян как участник антисоветской троцкистской организации Борис Петрович Корнилов (16 (29) июля 1907, село Покровское Нижегородской губернии - 20 февраля 1938, Ленинград) - советский поэт и общественный деятель-комсомолец, поэт-песенник, автор стихов знаменитой «Песни о встречном».



Борис Корнилов родился 16 (29) июля 1907 года в селе Кожиха Нижегородской губернии (ныне городского округа Семёновский Нижегородской области), в семье сельского учителя. В 1922 году Борис переселился в Семёнов и начал сочинять стихи. Одновременно он активно участвовал в деятельности пионерской, а затем комсомольской организаций.
Первые публикации отдельных стихов Корнилова относятся к 1923 году.
В конце 1925 года поэт уехал в Ленинград, чтобы показать свои стихи Сергею Есенину, но не застал его в живых. Он вошёл в группу «Смена» под руководством Виссариона Саянова, и там его вскоре признали одним из самых талантливых молодых поэтов России.



В 1926 году Корнилов - вместе с Ольгой Берггольц, также участницей «Смены», - поступил на Высшие государственные курсы искусствоведения при Институте истории искусств. Сама Ольга Федоровна о начальном этапе их знакомства писала: «В 1925 году я пришла в литературную группу «Смена». С безумной робостью появилась в этой группе. Мы встречались не реже двух-трех раз в неделю под самой крышей дома № 1 по Невскому проспекту. Я приезжала туда тайком от бабушки, папы и мамы и других родственников. Вот там и увидела коренастого, низкорослого парнишку в кепке, сдвинутой на затылок, в распахнутом пальто, который независимо, с откровенным грубочайшим оканьем читал стихи. Глаза у него были узкого разреза, он был слегка скуласт и читал с такой уверенностью в том, что читает, что я сразу подумала: «Это он». Это был Борис Корнилов - мой первый муж, отец моей первой дочери».
Ольге Федоровне было тогда 16 лет. Время было быстрое, энергичное. Они много работали, иногда соревнуясь друг с другом, и учились, как вспоминает Берггольц, «в странном учебном заведении под названием «Высшие курсы» искусствознания при институте истории искусств, помещавшемся в мрачном особняке графа Зубова напротив Исаакиевского собора»
Когда выпадали свободные часы, влюблённые часто бродили по заповедным местам старого Питера. Некоторое время Ольга и Борис встречались, а когда Ольге исполнилось 18 лет, они вступили в брак, который оказался недолговечным - Борис и Ольга прожили вместе два года, их дочь Ира умерла в 1936 году.

Проходи, косой весенний дождик,
Поливай по тропке полевой.
И не буду я, тоскуя, позже
О деревья биться головой.
Только буду, молодой и грубый,
И заботливый, как наша мать,
Целовать калину, будто в губы,
И ольху любовно обнимать.
И ещё хочу прибавить только
К моему пропетому стиху,
Что порою называю - Ольга -
Розовую, свежую ольху.



Вспоминает Л. Левин, член ЛАПП: «Издали мне почему-то казалось, что Корнилов и Берггольц созданы друг для друга. Однако Ольга и Борис решили по-своему. Вероятно, оба были одинаково правы и одинаково виноваты. Так или иначе, их дальнейшая личная судьба определилась довольно скоро. Ольга вышла замуж за Николая Молчанова, Борис женился на Ципе Григорьевне Боренштейн. Две сильных личности, два творческих дарования не смогли ужиться под одной крышей».

«Перечитываю сейчас стихи Бориса Корнилова, - сколько в них силы и таланта! Он был моим первым мужчиной, моим мужем и отцом моего первого ребёнка, Ирки. Завтра ровно пять лет со дня её смерти. Борис в концлагере, а может быть, погиб».
(дневниковая запись Ольги Берггольц от 13.03.1941)

Корнилов не задержался и на искусствоведческих курсах.
В 1928 году у него вышла первая книга стихов «Молодость». Затем в 1933 году появились сборники «Книга стихов» и «Стихи и поэмы».
В 1930-х годах у Корнилова вышли поэмы «Соль» (1931), «Тезисы романа» (1933), «Агент уголовного розыска» (1933), «Начало земли» (1936), «Самсон» (1936), «Триполье» (1933), «Моя Африка» (1935). Писал также песни («Песня о встречном», «Комсомольская-краснофлотская» и другие), стихотворные агитки («Вошь»), стихи для детей («Как от мёда у медведя зубы начали болеть»).
В 1932 году поэт написал о ликвидации кулачества, и его обвинили в «яростной кулацкой пропаганде». Частично реабилитировала его в глазах советских идеологов поэма «Триполье», посвящённая памяти комсомольцев, убитых во время кулацкого восстания.
Корнилов был автором восторженных стихов про советскую жизнь. Про кулака, режущего весь свой домашний скот, чтобы не достался колхозу. Про доберманов и овчарок, которые «границу нашу берегут». Про комсомольцев, павших смертью храбрых на Гражданской войне…
В 1932-м на экраны выходит фильм «Встречный», и Борис Корнилов, что называется, просыпается знаменитым. Песню, написанную Дмитрием Шостаковичем на его стихи («Нас утро встречает прохладой…»), распевают по всей стране, «от Москвы до самых до окраин». Но через пять лет в титрах остаётся только композитор…

«Встречный» был планом, но вот «кудрявая» - реальным человеком, молодой женщиной Людмилой Борнштейн. Они познакомились в 1930 году на конференции Ленинградской ассоциации пролетарских писателей. Товарищ Егоров с завода «Красный судостроитель» тогда заявил, что в последнее время Корнилов «стал писать стихи с кулацким налетом». Обвинение поддержала жена Корнилова, поэтесса Ольга Берггольц: «…еще не созрел для коммунизма». За кадром остались личные претензии к мужу, который почти как год жил отдельно.
А юная Люся Борнштейн увидела одиночку, смело противостоящего атакующей его толпе. От его стихов у нее замирало сердце. «А тут еще семейная жизнь Корнилова лопнула от “политических разногласий” - и я стала его женой».
Быть музой поэта оказалось нелегко. Вот как она вспоминала быт: «Плохо было тогда с продуктами, да и от чрезмерной занятости поэзией не хотелось готовить. Тогда сдавали продуктовые карточки в столовые, мы же сдали свои в пивную. И по утрам помню себя сонную, сидевшую за ледяным мраморным столиком пивной, жующую холодный бутерброд с яйцом и килькой и запивающую это холодным пивом. Корнилова же такой завтрак вполне устраивал. Особенно нравилось “прикрепление” к пивной».



В середине 1930-х годов в жизни Корнилова наступил явный кризис, он злоупотреблял спиртным. За «антиобщественные поступки» неоднократно подвергался критике в газетах. Корнилову многое прощалось за его самобытный талант, однако в январе 1935 года президиум Ленинградского отделения Союза писателей вынес поэту строгий выговор с предупреждением о том, что он будет исключён из рядов Союза, если не изменит своего поведения.
В октябре 1936 года Корнилов был исключён из Союза советских писателей.
Однако при всем неблагонравном поведении поэт явно не заслужил того, что с ним потом сделали чекисты. И он будто предвидел:

Сверкнет под ножом
Моя синеватая шея.
И нож упадет, извиваясь ужом,
От крови моей хорошея.
Потом заржавеет,
На нем через год
Кровавые выступят пятна.
Я их не увижу,
Я пущен в расход -
И это совсем непонятно.

Или вот такие:

И когда меня,
играя шпорами,
поведет поручик на расстрел, -
Я припомню детство, одиночество,
погляжу на ободок луны
и забуду вовсе имя, отчество
той белесой, как луна, жены.

«Белесая, как луна, жена» - это Ольга Берггольц. Официально Корнилов развелся с ней лишь в 1933 году, заявление о разводе подала она. Брак с Людмилой - Ципой - Борнштейн не был зарегистрирован никогда.

В ночь с 19 на 20 марта 1937 года Корнилова арестовали как «участника антисоветской, троцкистской организации, ставившей своей задачей террористические методы борьбы против руководителей партии и правительства». Один из многих тысяч «соучастников» убийства Кирова. На следующий день следователь Лупандин, младший лейтенант госбезопасности, образование - низшее, так было указано в его анкете, провел первый допрос Корнилова: «Паспорт - отобран при обыске. Род занятий - литератор, исключен из Союза совет. писателей за пьянство. Партийность - с 1923 по 1928 г. состоял в ВЛКСМ - исключен за неуплату членских взносов».
Допросов было восемь. Сколько избиений и пыток - неизвестно. Была экспертиза-донос, сделанная штатным литературным критиком НКВД, будущим директором издательства «Советский писатель» Николаем Лесючевским. Экспертиза «доказала», что Корнилов писал антисоветские, кулацкие стихи.
Ровесник Корнилова, Лесючевский пережил его ровно на 40 лет и сделал завидную карьеру: был главным редактором журнала ''Звезда'', главным редактором издательства ''Советский писатель'', членом правления Союза писателей СССР. Вот фрагмент из его экспертизы, сохранившейся в следственном деле Корнилова:

''Ознакомившись с данными мне для анализа стихами Б. Корнилова, могу сказать о них следующее. В этих стихах много враждебных нам, издевательских над советской жизнью, клеветнических и т. п. мотивов. Политический смысл их КОРНИЛОВ обычно не выражает в прямой, ясной форме. Он стремится затушевать эти мотивы, протащить их под маской ''чисто лирического'' стихотворения, под маской воспевания природы и т. д. Несмотря на это, враждебные контрреволюционные мотивы в целом ряде случаев звучат совершенно ясно и недвусмысленно. Прежде всего здесь следует назвать стихотворение ''Елка''. В нем КОРНИЛОВ, верный своему методу двурушнической маскировки в поэзии, дает якобы описание природы, леса. Но маска здесь настолько прозрачна, что даже неопытному, невооруженному глазу становится полностью ясна откровенная контрреволюционность стихотворения. Написанное с большим чувством, с большим темпераментом, оно является тем более враждебным, тем более активно направленным на организацию контрреволюционных сил.
КОРНИЛОВ цинично пишет о советской жизни (якобы о мире природы):
''Я в мире темном и пустом...''
''Здесь все рассудку незнакомо...
здесь ни завета,
Ни закона
Ни заповеди,
Ни души''.
Насколько мне известно, ''ЕЛКА'' написана в начале 1935 г., вскоре после злодейского убийства С. М.КИРОВА. В это время шла энергичная работа по очистке Ленинграда от враждебных элементов. И ''ЕЛКА'' берет их под защиту. КОРНИЛОВ со всей силой чувства скорбит о ''гонимых'', протестует против борьбы советской власти с контрреволюционными силами. Он пишет, якобы, обращаясь к молодой елке:
''Ну, живи,
Расти, не думая ночами
О гибели
И о любви.
Что где-то смерть,
Кого-то гонят,
Что слезы льются в тишине
И кто-то на воде не тонет
И не сгорает на огне''.
А дальше КОРНИЛОВ откровенно говорит о своих чувствах:
''А я пророс огнем и злобой,
Посыпан пеплом и золой,
Широколобый;
Низколобый,
Набитый песней и хулой''.
Концовка стихотворения не менее показательна:
''И в землю втоптана подошвой,
Как елка, молодость моя''
мрачно заключает КОРНИЛОВ.
Стихотворение ''ВОКЗАЛ'', стоящее у КОРНИЛОВА рядом с ''ЕЛКОЙ'', перекликается с нею. Маскировка здесь более тонкая, более искусная. КОРНИЛОВ старательно придает стихотворению неопределенность, расплывчатость. Но политический смысл стихотворения все же улавливается вполне. Автор говорит о тягостном расставании на вокзале, об отъезде близких друзей своих. Вся чувственная настроенность стихотворения такова, что становится ясно ощутимой насильственность отъезда, разлуки:
''И тогда -
Протягивая руку,
Думая о бедном, о своем,
Полюбил я навсегда разлуку,
Без которой мы не проживем.
Будем помнить грохот на вокзале,
Беспокойный, тягостный вокзал,
Что сказали, что не досказали,
Потому, что поезд побежал.
Все уедем в пропасть голубую''.
Очень двусмысленны следующие строки о том, что потомки скажут, что поэт любил девушку, ''как реку весеннюю'', а эта река -''Унесет она и укачает
И у ней ни ярости, ни зла,
А впадая в океан, не чает,
Что меня с собою унесла!''
И дальше, обращаясь к уехавшим:
''Когда вы уезжали
Я подумал,
Только не сказал -
О реке подумал,
О вокзале,
О земле - похожей на вокзал''.
Повторяю, это стихотворение воспринимается особенно
ясно, будучи поставлено рядом с ''ЕЛКОЙ''. А в рукописи
КОРНИЛОВА, подготовленной как книга, между ''ЕЛКОЙ'' и ''ВОКЗАЛОМ'' стоит только одно и тоже политически вредное стихотворение ''ЗИМОЙ''. Смысл этого стихотворения в клеветническом противопоставлении ''боевой страды'' периода гражданской войны и нынешней жизни. Последняя обрисована мрачными красками. Мир встает убогий, безрадостный и кроваво-жестокий. <…> Не случайно, видимо, эти три стихотворения поставлены КОРНИЛОВЫМ рядом. Они усиливают друг друга, они делают особенно ощутимым вывод, который сам собой выступает между строчек: нельзя мириться с такой мрачной жизнью, с таким режимом, нужны перемены.
Этот контрреволюционный призыв является квинтэссенцией приведенных стихотворений. Он не выражен четко, словами. Но он выражен достаточно ясно всей идейной направленностью стихотворений и их чувственным, эмоциональным языком.
Вот почему по крайней мере двусмысленно звучат имеющиеся в одном из стихотворений строки -
''Мы переделаем ее,
Красавицу планету''. <…>
Чтобы закончить, хочу остановиться еще на двух стихотворениях КОРНИЛОВА.
Одно из них называется ''ПОРОСЯТА И ОКТЯБРЯТА'' и представлено в двух вариантах. Внешне оно представляется шутейным стихотворением. Но на самом деле оно
полно издевательства над октябрятами, над возможностью
их общественно полезных поступков. Автору как бы все равно, что октябрята, что поросята. Октябрята так и говорят (встретив грязных поросят и решив их выкупать):
''Будет им у нас не плохо,
В нашей радостной семье.
Мы... Да здравствует эпоха!
Получайте по свинье''.
Октябрята вымыли поросят, но те снова ринулись в грязь и октябрята, ловя их, сами очутились в грязи.
''В лужу первую упали,
Копошатся, голосят
И грязнее сразу стали
Самых грязных поросят''.
''И теперь при солнце звонком
В мире сосен и травы
Октябренок над свиненком,
А свинья над октябренком,
Все смеются друг над другом
И по своему правы''.
Так кончается это издевательское, под маской невинной
шутки, стихотворение.
Второе стихотворение, о котором я хотел упомянуть отдельно, это - ''ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ КИРОВА''. Это стихотворение, посвященное, якобы, памяти С.М.КИРОВА опошляет эту исключительно высокую тему. По адресу С. М. КИРОВА говорится много хвалебных и даже как будто восторженных слов, но эти слова пусты, холодны и пошлы. Разве передают великое горе народное и гнев народа такие слова:
''Секретарь, секретарь,
Незабвенный и милый!
Я не знаю, куда мне
Тоску положить...''
Пустые, холодные, лицемерные слова.
А вот образ С.М.КИРОВА в начале стихотворения. КИРОВ идет по Троицкому мосту. КОРНИЛОВ рисует его так:
''Он мурлычет:
- Иду я,
Полегоньку иду...''
Что это, как не издевательство над образом Сергея Мироновича?''



Из поэта удалось выбить признание вины. Что с ним делали эти одиннадцать месяцев в тюрьме - можно только с ужасом предполагать, но в конце этого истязания он признал все пункты обвинения по участию в троцкистской диверсионно-террористической организации, чистосердечно раскаялся и просил «дать возможность стать полезным членом общества».

20 февраля 1938 года Выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР под председательством корвоенюриста Матулевича Корнилов был приговорён к исключительной мере наказания.
В приговоре содержится следующая формулировка: «Корнилов с 1930 г. являлся активным участником антисоветской, троцкистской организации, ставившей своей задачей террористические методы борьбы против руководителей партии и правительства».
Приговор приведён в исполнение 20 февраля 1938 г. в Ленинграде.
(Константин Поздняев. Расстрел по лимиту: Мифы и правда о трагической гибели Бориса Корнилова // «Литературное обозрение», 1993)

Прах поэта Бориса Корнилова, скорее всего, покоится на Левашовском мемориальном кладбище в Санкт-Петербурге, где было тайно захоронено около 45 тысяч человек, ставших жертвами сталинских репрессий.

В разных публикациях Борису Корнилову приписывается посвященное его памяти стихотворение его друга Михаила Берновича (1912-1967):

Михаил Бернович
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖИЗНИ
. . . . . . . . . . Борису Корнилову

Я однажды, ребята, замер.
Не от страха, поверьте. Нет.
Затолкнули в одну из камер,
Пошутили: - Мечтай, поэт!

В день допрошен и в ночь допрошен.
На висках леденеет пот.
Я не помню, где мною брошен
Легкомысленный анекдот.

Он звереет, прыщавый парень.
Должен я отвечать ему,
Почему печатал Бухарин
«Соловьиху» мою, почему?

Я ответил гадюке тихо:
- Что с тобою мне толковать?
Никогда по тебе «Соловьиха»
Не намерена тосковать.

Как прибился я к вам, чекистам?
Что позоришь бумаги лист?
Ох, как веет душком нечистым
От тебя, гражданин чекист!

Я плюю на твои наветы,
На помойную яму лжи.
Есть поэты, будут поэты,
Ты, паскуда, живи, дрожи!

Чуешь разницу между нами?
И бессмертное слово-медь
Над полями, над теремами
Будет песней моей греметь.

Кровь от пули последней, брызни
На поляну, берёзу, мхи…
Вот моё продолженье жизни -
Сочинённые мной стихи.

Песни на стихи Корнилова исполнялись и печатались и после его гибели с примечанием «слова народные», например финальная песня кинофильма «Встречный» (композитор Дмитрий Шостакович).

Песня о встречном

Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Весёлому пенью гудка?
Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня,
Страна встаёт со славою
На встречу дня.
И радость поёт, не скончая,
И песня навстречу идёт,
И люди смеются, встречая,
И встречное солнце встаёт -
Горячее и бравое,
Бодрит меня.
Страна встаёт со славою
На встречу дня.
Бригада нас встретит работой,
И ты улыбнёшься друзьям,
С которыми труд, и забота,
И встречный, и жизнь - пополам.
За Нарвскою заставою,
В громах, в огнях,
Страна встаёт со славою
На встречу дня.
И с ней до победного края
Ты, молодость наша, пройдёшь,
Покуда не выйдет вторая
Навстречу тебе молодёжь.
И в жизнь вбежит оравою,
Отцов сменя.
Страна встаёт со славою
На встречу дня.
…И радость никак не запрятать,
Когда барабанщики бьют:
За нами идут октябрята,
Картавые песни поют.
Отважные, картавые,
Идут, звеня.
Страна встаёт со славою
На встречу дня!
Такою прекрасною речью
О правде своей заяви.
Мы жизни выходим навстречу,
Навстречу труду и любви!
Любить грешно ль, кудрявая,
Когда, звеня,
Страна встаёт со славою
На встречу дня.

https://www.youtube.com/watch?v=BT-ZexB6P2k

Click to view

Отца Бориса Корнилова, Петра Тарасовича, в 1938 году тоже арестовали, в 1939-м он умер в горьковской тюрьме, мать Таисия Михайловна на многие годы стала женой и матерью «врагов народа».

Корнилов был женат на Ольге Берггольц с 1928 по 1930 год, их дочь Ирина умерла в 1936 году (в связи с осложнением на сердце - декомпенсированным пороком сердца - после тяжело перенесённой ангины).
От второго брака, с Людмилой Борнштейн, у поэта осталась вторая дочь - Ирина Басова. Она родилась, когда её отец уже был арестован, ныне проживает во Франции. Жена художника Бориса Заборова. У Ирины Басовой двое детей - Марина и Кирилл.

Борис Корнилов был посмертно реабилитирован 5 января 1957 года «за отсутствием состава преступления».

В год шестидесятилетия поэта Фёдор Сухов, поэт-нижегородец, отправил матери Б. Корнилова - Таисии Михайловне - своё стихотворение. Оригинал хранится в Семёновском музее, мать бережно сохранила как автограф Ф. Сухова, так и само письмо, адресованное ей.

ПАМЯТИ БОРИСА КОРНИЛОВА
Скосили лета буйную красу,
Под самый корень взяли да скосили.
Отшмыгавшую острую косу,
Как к горлу нож, придвинули к осине.
И оттого-то вздрогнула она,
Осина эта, вся затрепетала.
Тревожно зашептала тишина,
Живой водой стекая с краснотала.
Серебряно, как рыбьей чешуёй,
Светясь взъерошенной изнанкой листьев,
Грозясь над полем, как над чесучой,
Взлохмаченною тучею пролиться.
Но не было ни грома, ни дождя,
Зато слышней, больней засентябрило.
Под клювом тонконогого дрозда
Пунцово запрокинулась рябина.
Калина кровно сблизилась с зарёй,
С вечернею и утренней прохладой,
Дышала горьким пеплом и золой,
Сходя к речушке тропкою покатой.
Колючею повитая травой,
Хмелела от нахлынувшего ветра,
Не ведая, что под её листвой
Таится горечь скошенного лета.
1967
(Памяти Бориса Корнилова // День волжской поэзии: [сборник]. - Саратов, 1969 - С. 74.)