Эйхман: "банальность зла" и философия Канта
Это произошло 50 лет тому назад.
Буэнос-Айрес. 11 мая 1960 года. В 19.34 на улице Гарибальди остановились два легковых автомобиля. Было темно, шел дождь. Из одного вышли два человека, открыли капот и стали копаться в моторе. Третий прятался на заднем сиденье машины.
Второй автомобиль, остановившийся неподалеку, также якобы не могли завести. Водитель безнадежно “пытал” стартер, однако машина только недовольно фыркала...
В 19.40 к остановке подошел автобус, но Клемента среди сошедших пассажиров не было. Через некоторое время подошел еще один, но и среди его пассажиров немца не оказалось. Сотрудники “Моссада” начали нервничать. Их “заглохшие” автомобили могли вызвать подозрение. Наконец подошел третий автобус. Из него вышел единственный пассажир - это был Эйхман. Когда он приблизился к припаркованному автомобилю, Питер Малкин сбил его с ног и с помощью товарища затолкал на заднее сиденье.
Через час Эйхмана с кляпом во рту доставили на одну из конспиративных квартир на окраине Буэнос-Айреса. Здесь его раздели донага и подвергли тщательному медицинскому осмотру: обмерили череп и объем груди, проверили шрамы, обозначенные в медицинской карточке, зубы. Сомнений не было - это Адольф Эйхман.
Самое странное, что он не сопротивлялся: “Я давно покорился судьбе. Мои номера в СС 45326 и 63752. Номер моей членской карточки в НСДАП 889895”. Но особенно были поражены израильтяне, когда Эйхман вдруг начал читать на иврите молитву “Ш’ма Израиль” (“Услышь, о Израиль”), являющейся основой богослужения в иудаизме.
***Операция “Эйхман” - эта операция израильских спецслужб вошла во все учебники по разведке и стала классикой “шпионского” жанра. Долгие годы не были известны даже основные ключевые игроки, участвовавшие в похищении нацистского преступника Адольфа Эйхмана...
Операцию по поимке Эйхмана возглавил лично директор «Моссад» Иссер Харель. Руководителем оперативной группы был назначен Рафи Эйтан. Все участники операции были добровольцами. Большинство из них либо сами пострадали от нацистов во время войны, либо имели погибших родственников. Все они были строжайшим образом предупреждены, что Эйхмана нужно доставить в Израиль живым и невредимым. Полный список участников поимки Эйхмана был засекречен в Израиле до января 2007 года.
11 мая 1960 прямо на улице Буэнос-Айреса Эйхман был схвачен группой израильских агентов. Лично задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». 20 мая Эйхмана тайно вывезли в Израиль на самолёте «Эль-Аль», который прилетел в Буэнос-Айрес на празднование 150-летия независимости Аргентины...
В погоне за нацистами
Охотиться за нацистскими преступниками спецслужбы Израиля начали сразу же после образования Государства Израиль в 1948 году. Среди тысячи разыскиваемых военных преступников основными считались шеф гестапо Мюллер, врач-изувер из концлагеря Освенцим Менгеле и Эйхман.
Штурмбанфюрер Адольф Эйхман исчез в первых числах мая 1945 года. Позднее стало известно, что он был арестован американцами и некоторое время находился в пересылочном лагере. Затем оттуда исчез. Его долго искали, но безрезультатно...
Почему же обыкновенного, на первый взгляд, офицера СС так усиленно разыскивало правосудие? Дело в том, что Эйхман был напрямую причастен к ликвидации шести миллионов евреев и проходил по этому страшному делу на Нюрнбергском процессе...
Адольф Эйхман (Айхман; нем. Adolf Eichmann, 1906-1962). Родился 19 марта 1906 в Золингене. Заведовал отделом гестапо IV-B-4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса». Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС.
Отец - Адольф Карл Эйхман был бухгалтером в «Электрической трамвайной компании» (Золинген), в 1913 году его перевели в «Электрическую трамвайную компанию» в город Линц на Дунае (Австрия), где он работал до 1924 коммерческим директором. Несколько десятков лет являлся общественным пресвитером евангелической церковной общины в Линце. Был дважды женат (второй раз - в 1916).
С детства Адольф состоял в Обществе христианской молодёжи, затем из-за недовольства его руководством перешёл в группу «Гриф» общества «Юные туристы», которое входило в Молодёжный союз. В этой группе Адольф состоял, и когда ему уже исполнилось 18 лет. За маленький рост, тёмные волосы и «характерный» нос друзья его называли «маленький еврей».
Адольф Эйхман в детстве
До 4-го класса он посещал начальную школу в Линце (1913-1917). В эту же школу раньше ходил Адольф Гитлер. Затем Эйхман поступил в Королевское училище (Государственное королевское училище имени кайзера Франца-Иосифа, после революции - Федеральное королевское училище), где учился тоже до 4-го класса (1917-1921). В 15 лет после окончания училища поступил в государственное Высшее федеральное училище электротехники, машиностроения и строительства (Линц), проучился в нём четыре семестра.
Адольф был не самым прилежным учеником, отец забрал его из училища и отправил работать на собственную небольшую шахту, где собирались добывать смолу из горючих сланцев, сланцевое масло для медицинских целей. В производстве было занято около десяти человек. На шахте он проработал около трёх месяцев.
Затем его определили учеником в «Верхнеавстрийскую электрическую компанию», где он два с половиной года изучал электротехнику.
В 1928 (22 года) родители помогли Адольфу устроиться в компанию «Вакуум ойл» разъездным представителем. В его обязанности входило обслуживание большого района в Верхней Австрии. В основном, он занимался установкой бензонасосов в своём районе и обеспечивал поставки керосина, потому что эти места были слабо электрифицированы.
Друг Эйхмана, Фридрих фон Шмидт, который имел связи в военной среде, привел его в «Молодёжный союз фронтовиков» (молодёжное отделение Германско-австрийского объединения фронтовиков). .
К 1931 году в Австрии нарастали националистические настроения, проходили собрания НСДАП, а СС вербовали себе людей в Линце из объединения фронтовиков, так как членам объединения разрешалось заниматься стрелковой подготовкой.
1 апреля 1932 Эйхман вступил в СС по рекомендации Эрнста Кальтенбруннера. Он получил членский партийный номер - 889895, номер в СС - 45326.
В 1933 компания «Вакуум ойл» перевела Адольфа в Зальцбург. Каждую пятницу он возвращался в Линц и там нес службу в СС. 19 июня 1933 канцлер Дольфус запретил деятельность национал-социалистической рабочей партии в Австрии. Вскоре после этого Эйхмана уволили из «Вакуум ойл» из-за принадлежности к СС, после чего он переехал в Германию.
По прибытии в Германию Адольф Эйхман явился с рекомендательным письмом от Кальтенбруннера к высланному гауляйтеру Верхней Австрии Боллеку. Эйхман попал в штурмовой отряд, где обучался, в основном, уличному бою.
Затем его перевели в Пассау помощником к начальнику штаба связи рейхсфюрера СС штурмбаннфюреру (майору) фон Пихлю, где Эйхман писал письма и отчёты в Мюнхен в управление Гиммлера. К этому времени он получил звание унтершарфюрера (унтер-офицера). В 1934 этот штаб упразднили, Эйхмана перевели в батальон полка «Германия» в концентрационный лагерь Дахау, где он находился до сентября 1934.
В это же время он узнал о наборе людей, которые уже служили, в службу безопасности рейхсфюрера СС Гиммлера. Он подал заявление, и его приняли в Имперскую службу безопасности (СД), однако ему предстояло заниматься не охраной Гиммлера, как он представлял, а рутинной канцелярской работой по систематизации картотеки масонов.
Во второй половине 1935 унтерштурмфюрер фон Мильденштайн предложил Эйхману перейти в только что организованный им отдел «евреи» в Главном управлении СД. Мильденштайн поручил Адольфу составить справку по книге «Еврейское государство» Теодора Герцля, которая затем использовалась как служебный циркуляр для внутреннего пользования в СС.
В начале 1936 года начальником отдела, в котором кроме Эйхмана был ещё один сотрудник - Теодор Даннекер - стал Дитер Вислицени. Правительство рейха желало разрешить еврейский вопрос и в этот период перед отделом стояла задача способствовать скорейшей принудительной эмиграции евреев из Германии.
В 1936 Эйхман получил звание обершарфюрера (соответствует фельдфебелю - старшей категории унтер-офицеров вермахта), а в 1937 - гауптшарфюрера (оберфельдфебеля).
Позднее начальником отдела стал обершарфюрер Хаген. С 26-го сентября по 2-е октября 1937 года Эйхман сопровождает своего шефа в Палестину для знакомства со страной, приглашение поступило от представителя «Хаганы», военной еврейской организации. Однако путешествие окончилось неудачей из-за отказа английского генерального консульства в Каире выдать им разрешения на въезд в подмандатную Палестину. Результатом этого была встреча в Каире представителя «Хаганы» Полкеса с Хагеном и Эйхманом, которую подробно изложил Хаген в своём отчёте CDLXXX-8, составленном с 4 по 27 ноября 1937.
30 января 1938 Эйхману было присвоено звание унтерштурмфюрера СС (лейтенанта).
После аншлюса Австрии в 1938 Эйхмана перевели в отделение СД в Вене, где он должен был заниматься делами евреев. По приказу Эйхмана представитель еврейской общины Вены доктор Рихард Лёвенгерц составил план по организации процесса ускоренной эмиграции евреев. Затем Эйхман добился создания в Вене центрального учреждения по эмиграции евреев, после чего оформление документов на выезд из страны превратилось в конвейер.
В апреле 1939 после создания протектората Богемия и Моравия Эйхмана перевели в Прагу, где он продолжил заниматься организацией депортации евреев.
В начале октября 1939 Эйхман был включен в состав созданного 27 сентября 1939 Главного управления имперской безопасности (РСХА). Он был назначен руководителем подотдела IV B4.
В 1941 году Эйхман посетил Освенцим, после чего санкционировал отправку евреев в лагеря смерти. Участвовал в работе Ванзейского совещания 20.01.1942, на котором были обсуждены меры по «окончательному решению еврейского вопроса» - об уничтожении нескольких миллионов евреев. Вел протокол совещания. Непосредственное руководство этой операцией было возложено на Эйхмана. Находился в гестапо на привилегированном положении, часто получая приказы непосредственно от Г.Гиммлера, минуя непосредственных начальников Г.Мюллера и Э.Кальтенбруннера. В марте 1944 возглавил зондеркоманду, которая организовала отправку из Будапешта в Освенцим транспорта с венгерскими евреями. В августе 1944 представил Гиммлеру доклад, в котором отчитался об уничтожении 4 млн евреев.
В 1945 году после поражения Германии Эйхман сумел скрыться от разыскивавших его спецслужб союзников. Он был арестован американцами, помещен в лагерь для интернированных лиц и не смог скрыть принадлежности к СС, однако представился военнослужащим 22-й кавалерийской дивизии СС. Понимая, что может быть раскрыт, бежал из заключения.
Затем оформил себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Аргентину. Там он поступил на работу в качестве конторского служащего местного отделения Mercedes-Benz.
В 1952 году он приехал в Европу, женился под новым именем на своей собственной жене и вывез в Аргентину свою семью. До мая 1960 года он жил в Буэнос-Айресе...
***Эйхману удалось ускользнуть даже от спецподразделения “Ханокмин” (“Карающий ангел”), созданного еще до окончания войны в Еврейской бригаде, воевавшей в составе британской армии. “Ханокмин” занимался поиском и уничтожением нацистских преступников, его сети были раскинуты по всей Европе. На основе свидетельств бывших узников фашистских концлагерей члены этой организации составили список нацистских преступников - в большинстве своем сотрудников СС.
Вначале “Ханокмин” ограничился тем, что передавал преступников военным властям союзников. Однако в условиях неразберихи военного времени нацистам нередко удавалось избежать наказания. Так, в 1944 году в Венгрии были захвачены и переданы советским оккупационным войскам два высокопоставленных нациста. Однако представитель советского командования заявил, что для подтверждения причастности задержанных к преступной деятельности нужны более весомые доказательства, чем свидетельства узников концлагерей, и немцев освободили. Не скрывая радости, они вышли на улицу, но им недолго удалось наслаждаться свободой: бойцы из группы “Ханокмин” тут же расстреляли их из автоматов.
После этого случая тактика “Ханокмина” изменилась. Как только становилось известно местонахождение очередного нациста, один из членов подразделения являлся к нему в форме английского офицера и приглашал в комендатуру для выяснения некоторых обстоятельств. Его провожали в ближайший лес или поле, где преступнику зачитывали обвинение, выносили приговор и тут же приводили его в исполнение. Только за первый послевоенный год таким образом их было уничтожено более тысячи...
Итак, Эйхман исчез, но его продолжали искать. И первым, кто напал на след нацистского преступника, был наш земляк - уроженец Львова Симон Визенталь. В конце 1945 года он начал работать в Отделе расследований военных преступлений в американской армии и в Бюро стратегии и контрразведки, кроме того, возглавил Еврейский центральный комитет американской зоны оккупации в Австрии. В то время он готовил сеть агентов-добровольцев, по всему миру собиравших информацию о нацистских преступниках. К 1954 году “охотник за шпионами”, как позднее стали называть Визенталя, подготовил самое полное досье на Эйхмана и передал его американцам. Параллельно поисками еврейского палача занимались израильские спецслужбы “Шин-Бет” и “Моссад”.
Рекогносцировка в Аргентине
Осень 1957 года
Главе “Моссада” Исеру Харелю доложили, что генеральный прокурор земли Гессен (Германия) Фриц Бауэр, еврей, спасшийся в огне холокоста, обладает информацией, что Адольф Эйхман проживает в Аргентине. Эти сведения Бауэр в свою очередь получил от слепого немецкого еврея Лотара Хермана, проживавшего в Буэнос-Айресе. Его дочь встречалась с молодым человеком по имени Николас, который на самом деле был одним из сыновей Эйхмана. Тот как-то похвастался заслугами отца перед гитлеровской Германией. Адрес, по которому проживал Николас в Буэнос-Айресе: район Оливос, улица Чакабуко, 4261.
По всему выходило, что именно здесь и прятался разыскиваемый израильтянами немец. Но как достать его в Аргентине? В то время латиноамериканские страны не выдавали нацистских преступников. Да и прямого авиасообщения между Аргентиной и Израилем не существовало. Даже в случае поимки Эйхмана возникал вопрос доставки его в Израиль...
С этими данными и собственными сомнениями Исер Харель отправился к премьер-министру Давиду Бен-Гуриону. “Действуй!” - коротко приказал премьер...
Январь 1958 года
“Моссад” отправил двух агентов на рекогносцировку в Аргентину. Выяснилось, что по адресу, указанному Лотаром Херманом, Эйхман не проживает. Электросчетчики были записаны на имена Дагосто и Клемент.
Вскоре Фриц Бауэр прислал новую информацию: после войны Эйхман непродолжительное время скрывался в австрийском монастыре, принадлежавшем хорватским монахам. Тогда он носил фамилию Клемент и на нее же получил документы, отправляясь в Аргентину.
За домом по улице Чакабуко было установлено наблюдение. Но, по-видимому, почувствовав слежку, Эйхман скрылся.
Март 1958 года
В Аргентину прибыл один из самых опытных оперативников “Моссада” Эфраим Элром, возглавивший группу по поиску Эйхмана. Здесь он встретился со слепым судьей Херманом, дочь которого познакомилась с сыном Эйхмана. Из разговора с ним Элром убедился: Клемент подозрителен. После чего снабдил своих агентов подробной информацией. Однако трудность заключалась в том, что ни одной фотографии Эйхмана военного времени не существовало - об этом он позаботился сам, уничтожив все снимки. Но поиски продолжались. Вот что вспоминал бывший сотрудник “Моссада” Герман Арндт: “Я выступал в качестве израильского дипломата и имел дипломатический паспорт. Искать кого бы то ни было и фотографировать того, кто тебе нужен, - не преступление. Но позже у меня был немецкий паспорт бизнесмена, ведь в Южной Америке было большим преступлением похитить человека и доставить его в Израиль. Посему затея была связана с неимоверным риском и опасностью”...
Декабрь 1959 года
Израильтяне напали на след Эйхмана, который действительно скрывался под именем Риккардо Клемента - владельца разорившейся прачечной. Был установлен и его новый адрес, по которому он проживал вместе с женой и двумя сыновьями: Буэнос-Айрес, квартал Сан-Фернандо, улица Гарибальди. Как выяснилось, дом был куплен Вероникой Катариной Либл де Фихман (латинская буква “E” в фамилии Eichmann превратилась в “F” - Fichmann). Оставалась узнать, является ли человек, проживавший в доме вместе с госпожой Фихман и время от времени развешивавший вместе с ней белье во дворе, Эйхманом.
Январь 1960 года
Агент “Моссада” Герман Арндт, выдававший себя за местного жителя, сумел не только несколько раз поговорить с Клементом, но и тайно сфотографировать его скрытой камерой, спрятанной в портфеле. Анализ фотографий показал, что лысоватый человек в очках, изображенный на снимках Арндта, - нацистский преступник Адольф Эйхман.
21 марта 1960 года
В доме Клемента отмечалось какое-то торжество. В тот день хозяин дома вышел из автобуса с громадным букетом цветов. А его младший сын, одевавшийся обычно весьма неряшливо, дефилировал по улице в праздничном костюме. Проштудировав досье Эйхмана, сотрудники “Моссада” выяснили, что в этот день супруги Эйхман праздновали серебряную свадьбу. Процесс идентификации был завершен.
Операция “Эйхман”
29 апреля 1960 года
Для подготовки операции по похищению нациста в Буэнос-Айрес прибыл сам глава “Моссада” Исер Харель. Для ее проведения он лично отобрал более 30 человек. Все они прошли через ужасы холокоста, многие потеряли семьи. 12 человек составили группу захвата, остальные - группу поддержки.
Для проведения операции в одной из европейских стран было зарегистрировано туристическое агентство, а в Буэнос-Айресе сняли более десятка конспиративных квартир и арендовали несколько автомобилей для группы наружного наблюдения. Все члены специальной группы были снабжены качественными документами - паспортами и удостоверениями личности, сработанными в “Моссаде”.
Сотрудники оперативной группы начали по одному прибывать в Аргентину из разных стран. Было запланировано, что операция начнется во время визита в Аргентину израильской делегации, направленной на празднование 150-й годовщины независимости этой латиноамериканской страны. На следующий день израильская делегация возвращалась домой, на этом же самолете должны были вывезти и Эйхмана. В случае осложнения операции для транспортировки Эйхмана в Израиль был приготовлен специальный корабль.
3 мая 1960 года
Оперативная группа “Моссада” из трех человек во главе с Питером Малкиным отправилась в Аргентину. Малкин выдавал себя за англичанина, двое других - за немцев.
11 мая 1960 года
Приготовления к операции по похищению Эйхмана были завершены. Захватить его поручили трем оперативникам “Моссада” - Рафи Эйтану, Аврааму Шалому и Питеру (Цви) Малкину.
В 19.34 на улице Гарибальди остановились два легковых автомобиля. Было темно, шел дождь. Из одного вышли два человека, открыли капот и стали копаться в моторе. Третий прятался на заднем сиденье машины.
Второй автомобиль, остановившийся неподалеку, также якобы не могли завести. Водитель безнадежно “пытал” стартер, однако машина только недовольно фыркала...
В 19.40 к остановке подошел автобус, но Клемента среди сошедших пассажиров не было. Через некоторое время подошел еще один, но и среди его пассажиров немца не оказалось. Сотрудники “Моссада” начали нервничать. Их “заглохшие” автомобили могли вызвать подозрение. Наконец подошел третий автобус. Из него вышел единственный пассажир - это был Эйхман. Когда он приблизился к припаркованному автомобилю, Питер Малкин сбил его с ног и с помощью товарища затолкал на заднее сиденье.
Через час Эйхмана с кляпом во рту доставили на одну из конспиративных квартир на окраине Буэнос-Айреса. Здесь его раздели донага и подвергли тщательному медицинскому осмотру: обмерили череп и объем груди, проверили шрамы, обозначенные в медицинской карточке, зубы. Сомнений не было - это Адольф Эйхман.
Самое странное, что он не сопротивлялся: “Я давно покорился судьбе. Мои номера в СС 45326 и 63752. Номер моей членской карточки в НСДАП 889895”. Но особенно были поражены израильтяне, когда Эйхман вдруг начал читать на иврите молитву “Ш’ма Израиль” (“Услышь, о Израиль”), являющейся основой богослужения в иудаизме.
Возмездие
15 мая 1960 года
Исер Харель приступил к подготовке второй части операции - тайному вывозу Эйхмана из Аргентины. Для руководства действиями он развернул так называемый блуждающий штаб - был выработан эффективный метод непрерывного общения с членами группы. Для этого каждый участник оперативной группы получил список кафе, в которых он в определенное время встречался с Харелем. Таким образом, существовал мобильный пункт управления, посещавшийся только однажды.
19 мая 1960 года
Правительственная делегация Израиля, возглавляемая представителем Израиля в ООН Аббой Эбаном, прибыла в Аргентину на самолете авиакомпании “Эль-Аль”, экипаж которого был укомплектован сотрудниками израильской спецслужбы.
20 мая 1960 года
Сотрудник оперативной группы “Моссада” Рафаэль Арнон, перед этим помещенный в больницу вследствие фиктивной автокатастрофы, выписался из госпиталя и получил разрешение на возвращение на самолете в Израиль. В документы была вклеена фотография Эйхмана.
Тем временем Харель, рискуя безопасностью ради оперативности, развернул свой “штаб” в кафетерии аэропорта “Эзейра”. Рядом с кафетерием дежурил оперативник “Моссада”, который незаметно раздавал членам подтянувшейся к аэропорту опергруппы фальшивые документы на вылет.
В это же время Эйхмана одели в форму служащего израильской авиакомпании “Эль-Аль”, накачали транквилизаторами и в сопровождении двух сотрудников израильской разведки, поддерживавших плохо воспринимавшего действительность нациста, отправили в аэропорт.
После этого израильтяне на трех легковушках подкатили к пропускному пункту и, изображая пьяных, предъявили документы охранникам. Удивленный сотрудник охраны заметил, что в таком состоянии вряд ли можно управлять самолетом, но израильтяне со смехом ответили, что они лишь члены запасного экипажа.
Благополучно пройдя проверку, машины с израильскими сотрудниками разведки подъехали к самолету и поднялись на борт. Через несколько минут самолет взял курс на Израиль через Дакар, где предстояла дозаправка.
22 мая 1960 года
В 7.00 самолет авиакомпании “Эль-Аль” приземлился в аэропорту Лида в Израиле. Харель тут же отправился к премьер-министру Бен Гуриону.
- Я привез вам маленький подарок, - произнес глава “Моссада”...
Когда же Исер Харель явился домой и жена Ривка поинтересовалась, где он пропадал столько дней, Исер неопределенно хмыкнул: “Да так”...
23 мая 1960 года
Премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион выступил перед членами кнессета с краткой речью. “Я должен сообщить вам, - заявил он, - что некоторое время назад секретной службой Израиля захвачен один из главных нацистских преступников Адольф Эйхман, который наряду с руководителями фашистской Германии несет ответственность за уничтожение шести миллионов евреев в Европе, за то, что сами называли “окончательным решением еврейского вопроса”. Адольф Эйхман арестован и находится в Израиле, в скором времени он предстанет перед судом”.
***Расследованием деятельности Эйхмана занимался специально созданный отдел полиции - учреждение 006 в составе 8 офицеров, отлично владеющих немецким языком. После окончания следствия юридический советник правительства Гидеон Хаузнер подписал обвинительное заключение, состоявшее из 15 пунктов.
Эйхман обвинялся в преступлениях против еврейского народа, преступлениях против человечества, принадлежности к преступным организациям (СС и СД, гестапо). Преступления против еврейского народа включали в себя все виды преследований, в том числе арест миллионов евреев, концентрация их в определенных местах, отправка в лагеря смерти, убийства и конфискация собственности.
В обвинительном заключении речь шла не только о преступлении против еврейского народа, но и о преступлениях против представителей других народов: высылка миллионов поляков, арест и отправка в лагеря смерти десятков тысяч цыган, отправка 100 детей из чешской деревни Лидице в гетто Лодзи и уничтожение их в отместку за убийство чешскими подпольщиками Рейнхарда Гейдриха
11 апреля 1961 года
В Израиле начался суд над Адольфом Эйхманом, продолжавшийся четыре месяца.
На суде Эйхман оправдывался: “Я никого не убивал, занимался только тем, что находил евреев и отправлял их в лагеря. Таков был приказ фюрера. Я должен был подчиняться. Выбора у меня не было... Уже в самом конце Гиммлер хотел, чтобы я остановился. Он решил, что нам пора спасать свою шкуру. Я же продолжал действовать. Если человеку поручено дело, он обязан довести его до конца...”
На суд в Иерусалим приехало много видных ученых. Крупнейший немецкий социолог и философ Хана Арендт назвала человека, представшего перед израильским судом, “банальностью зла”. Еще четыре месяца судьи совещались относительно приговора.
10 декабря 1961 года
Суд признал Адольфа Эйхмана виновным в преступлениях перед человечеством и приговорил к смертной казни через повешение.
31 мая 1962 года
Эйхман был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 в тюрьме города Рамле; это второй и последний случай смертной казни в Израиле по приговору суда. Отказавшись от капюшона, Эйхман сказал присутствующим, что вскоре встретится с ними вновь и умирает с верой в Бога.
Последнее слово:
« Да здравствует Германия! Да здравствует Аргентина! Да здравствует Австрия! С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей. Я был обязан выполнять правила войны и служил своему знамени. Я готов».
Приговор привёл в исполнение старший надзиратель тюрьмы Шалом Нагар. После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля.
***
В качестве корреспондента журнала The New Yorker на суде в Иерусалиме присутствовала Ханна Арендт. В написанной ей по итогам процесса книге «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме», разбирается личность подсудимого и обстоятельства совершенных им преступлений. Арендт приходит к выводу, что Эйхман не был идеологом холокоста, но был недалеким, исполнительным и зацикленным на своей карьере винтиком тоталитарной машины. В книге на примере Эйхмана доказывается, что в условиях «морального коллапса целой нации» виновниками и участниками массовых убийств оказываются не только «сверхзлодеи», но и самые обыкновенные, заурядные люди.
Надо сказать, что для многих стало сюрпризом, что Эйхман на суде объявил себя... сторонником философии Канта. Мол, он ежедневно читал произведения Канта, следовал кантовскому учению долга....
Н.Коткин, учащийся факультета философии UCD пишет в своем докладе, посвященном Нюрнбергскому процессу (приводится с сокращениями):
Когда мы слышим слова "Освенцим" или "Холокост", наше этическое чутьё негодует при мысли о том, какие беспрецендентные, непростительные и несоизмеримые ни с чем по своей бесчеловечности деяния были совершены нацистами, которые нельзя назвать никак иначе, нежели чем Злом.
...
Эйхман неустанно повторял перед судом, что он не только послушно исполнял приказы, но и следовал букве закона. Это типичный аргумент для военных преступников, но Эйхман пошёл дальше и заявил, что и следовал своему внутреннему долгу.
Неожиданным открытием для судей стало то, что, оказывается , Эйхман всю свою жизнь прожил, повинуясь моральным принципам Иммануэла Канта и в особенности следуя Кантовскому определению понятия долга. Наш гестаповец заявил, что читал Критику Практического Разума, и что принцип его воли всегда был таковым, чтобы он мог стать принципом общепринятого закона, что является примерным определением Категорического Императива. Но со слов Эйхмана, как только его назначили ответственным за Окончательное Решение, он перестал жить по тем Кантовским принципам, какими он их знал, и утешал себя тем, что он больше не являлся "мастером своих деяний" и "был не в силах что-либо изменить".
Это заявление напрямую противоречит смыслу Кантовской формулы. В Кантовской этике именно здравый рассудок устанавливает единственно правильный закон, совместимый с человеческой свободой, а именно моральный закон, выраженый в форме Категорического Императива. Поэтому, здравый рассудок никогда не может отрицать моральные принципы. Эти принципы каждый человек находит сам, используя свой "практический разум",- тот, который отвечает за поступки и является своим собственным законодателем. Это и есть автономность воли.
Для Канта зло имманетно и не связано с понятием Бога и является проблемой этики. Это подразумевает свободу выбора, где выбор между добром и злом одинаково возможен. И какую бы сторону человек не выбрал, отвественность всегда одна, ибо продиктована его волей. Каждый сам отвечает за свои поступки. Поэтому квинтэссенцией зла, как и квинтессенцией добра, является постоянность выбора человека, то есть его отношение к моральному закону.Источником зла в человеке может являтся только его собственная воля.
Категорический Императив держится на 2х максимах. Эйхманн озвучил подобие первой : " ...поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Но вот про вторую он предпочёл не вспоминать, и не сложно догадаться, почему.
Вторая максима гласит: "...поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству". И это идёт в полный разрез с тем, что делал Эйхманн по отношению к жертвам. Трудно себе представить, чтобы Эйхманн желал, чтобы у него забрали всё, что у него было и чем он дорожил - семью, благосостояние, честь. Затем отправили бы в вагоне для скота туда, где бы его содержали в нечеловеческих условиях, заставляли выполнять непосильную физическую изнуряющую работу, всячески издевались, а затем загнали бы в газовую камеру, где он бы встретил свою мучительную смерть в адской агонии от удушливого газа.
Для нацисткой идеологии, которой Эйхман был пропитан весь, человечество состояло лишь из одной расы - германской. Все остальные были недочеловеками и подлежали тотальному истреблению или рабству. И что уж говорить о рассмотрении человека, как цели в себе, если нацизм видел низшие расы лишь как средство достижения мирового господства?
...
Когда у преступника спрашивают про мотив его преступления, он как правило не аппелирует к какому-то сверхъестественному, дьявольскому стимулу творить зло, ради самого зла, по крайней мере на суде. Это, и является доказательством наличия нравственного сознания у человека.
....
Человек не обязательно должен обладать дьявольскими качествами, чтобы творить демонические поступки. Первоисточник зла чаще всего очень прозаичен, как и эгоцентричные наклонности, и именно эта обыкновенность таит в себе самую большую опасность. Мы не можем выбирать, в каком обществе нам быть рожденным, а также институты, которые нас окружают. Поэтому единственной защитой против неизбежной возможности злодеяния является абсолютный контроль над волей. Потому что за эту форму контроля мы несём полную и неделимую ответственность, невзирая ни на какие внешние обстоятельства.
....
Самая суть ужаса Овенцима и других концетрационных лагерей в том что нечеловеческие преступления там были совершены не мифическими фигурами, как Сатана Джона Милтона, в поэме "Потерянный Рай", девиз которого "Пусть Зло будет моим добром". Настоящая причина для тревоги- это наличие несоизмеримой пропасти между тем кошмаром ,что происходил, и "человеческим, слишком человеским" характером его исполнителей.
(Коткин, Н. Банальные причины большого зла)
Ссылки:
Похищение палача
Кулида, С. Операция “Эйхман”
Коткин, Н. Банальные причины большого зла
Эйхман, Адольф
Буэнос-Айрес. 11 мая 1960 года. В 19.34 на улице Гарибальди остановились два легковых автомобиля. Было темно, шел дождь. Из одного вышли два человека, открыли капот и стали копаться в моторе. Третий прятался на заднем сиденье машины.
Второй автомобиль, остановившийся неподалеку, также якобы не могли завести. Водитель безнадежно “пытал” стартер, однако машина только недовольно фыркала...
В 19.40 к остановке подошел автобус, но Клемента среди сошедших пассажиров не было. Через некоторое время подошел еще один, но и среди его пассажиров немца не оказалось. Сотрудники “Моссада” начали нервничать. Их “заглохшие” автомобили могли вызвать подозрение. Наконец подошел третий автобус. Из него вышел единственный пассажир - это был Эйхман. Когда он приблизился к припаркованному автомобилю, Питер Малкин сбил его с ног и с помощью товарища затолкал на заднее сиденье.
Через час Эйхмана с кляпом во рту доставили на одну из конспиративных квартир на окраине Буэнос-Айреса. Здесь его раздели донага и подвергли тщательному медицинскому осмотру: обмерили череп и объем груди, проверили шрамы, обозначенные в медицинской карточке, зубы. Сомнений не было - это Адольф Эйхман.
Самое странное, что он не сопротивлялся: “Я давно покорился судьбе. Мои номера в СС 45326 и 63752. Номер моей членской карточки в НСДАП 889895”. Но особенно были поражены израильтяне, когда Эйхман вдруг начал читать на иврите молитву “Ш’ма Израиль” (“Услышь, о Израиль”), являющейся основой богослужения в иудаизме.
***Операция “Эйхман” - эта операция израильских спецслужб вошла во все учебники по разведке и стала классикой “шпионского” жанра. Долгие годы не были известны даже основные ключевые игроки, участвовавшие в похищении нацистского преступника Адольфа Эйхмана...
Операцию по поимке Эйхмана возглавил лично директор «Моссад» Иссер Харель. Руководителем оперативной группы был назначен Рафи Эйтан. Все участники операции были добровольцами. Большинство из них либо сами пострадали от нацистов во время войны, либо имели погибших родственников. Все они были строжайшим образом предупреждены, что Эйхмана нужно доставить в Израиль живым и невредимым. Полный список участников поимки Эйхмана был засекречен в Израиле до января 2007 года.
11 мая 1960 прямо на улице Буэнос-Айреса Эйхман был схвачен группой израильских агентов. Лично задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». 20 мая Эйхмана тайно вывезли в Израиль на самолёте «Эль-Аль», который прилетел в Буэнос-Айрес на празднование 150-летия независимости Аргентины...
В погоне за нацистами
Охотиться за нацистскими преступниками спецслужбы Израиля начали сразу же после образования Государства Израиль в 1948 году. Среди тысячи разыскиваемых военных преступников основными считались шеф гестапо Мюллер, врач-изувер из концлагеря Освенцим Менгеле и Эйхман.
Штурмбанфюрер Адольф Эйхман исчез в первых числах мая 1945 года. Позднее стало известно, что он был арестован американцами и некоторое время находился в пересылочном лагере. Затем оттуда исчез. Его долго искали, но безрезультатно...
Почему же обыкновенного, на первый взгляд, офицера СС так усиленно разыскивало правосудие? Дело в том, что Эйхман был напрямую причастен к ликвидации шести миллионов евреев и проходил по этому страшному делу на Нюрнбергском процессе...
Адольф Эйхман (Айхман; нем. Adolf Eichmann, 1906-1962). Родился 19 марта 1906 в Золингене. Заведовал отделом гестапо IV-B-4, отвечавшим за «окончательное решение еврейского вопроса». Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС.
Отец - Адольф Карл Эйхман был бухгалтером в «Электрической трамвайной компании» (Золинген), в 1913 году его перевели в «Электрическую трамвайную компанию» в город Линц на Дунае (Австрия), где он работал до 1924 коммерческим директором. Несколько десятков лет являлся общественным пресвитером евангелической церковной общины в Линце. Был дважды женат (второй раз - в 1916).
С детства Адольф состоял в Обществе христианской молодёжи, затем из-за недовольства его руководством перешёл в группу «Гриф» общества «Юные туристы», которое входило в Молодёжный союз. В этой группе Адольф состоял, и когда ему уже исполнилось 18 лет. За маленький рост, тёмные волосы и «характерный» нос друзья его называли «маленький еврей».
Адольф Эйхман в детстве
До 4-го класса он посещал начальную школу в Линце (1913-1917). В эту же школу раньше ходил Адольф Гитлер. Затем Эйхман поступил в Королевское училище (Государственное королевское училище имени кайзера Франца-Иосифа, после революции - Федеральное королевское училище), где учился тоже до 4-го класса (1917-1921). В 15 лет после окончания училища поступил в государственное Высшее федеральное училище электротехники, машиностроения и строительства (Линц), проучился в нём четыре семестра.
Адольф был не самым прилежным учеником, отец забрал его из училища и отправил работать на собственную небольшую шахту, где собирались добывать смолу из горючих сланцев, сланцевое масло для медицинских целей. В производстве было занято около десяти человек. На шахте он проработал около трёх месяцев.
Затем его определили учеником в «Верхнеавстрийскую электрическую компанию», где он два с половиной года изучал электротехнику.
В 1928 (22 года) родители помогли Адольфу устроиться в компанию «Вакуум ойл» разъездным представителем. В его обязанности входило обслуживание большого района в Верхней Австрии. В основном, он занимался установкой бензонасосов в своём районе и обеспечивал поставки керосина, потому что эти места были слабо электрифицированы.
Друг Эйхмана, Фридрих фон Шмидт, который имел связи в военной среде, привел его в «Молодёжный союз фронтовиков» (молодёжное отделение Германско-австрийского объединения фронтовиков). .
К 1931 году в Австрии нарастали националистические настроения, проходили собрания НСДАП, а СС вербовали себе людей в Линце из объединения фронтовиков, так как членам объединения разрешалось заниматься стрелковой подготовкой.
1 апреля 1932 Эйхман вступил в СС по рекомендации Эрнста Кальтенбруннера. Он получил членский партийный номер - 889895, номер в СС - 45326.
В 1933 компания «Вакуум ойл» перевела Адольфа в Зальцбург. Каждую пятницу он возвращался в Линц и там нес службу в СС. 19 июня 1933 канцлер Дольфус запретил деятельность национал-социалистической рабочей партии в Австрии. Вскоре после этого Эйхмана уволили из «Вакуум ойл» из-за принадлежности к СС, после чего он переехал в Германию.
По прибытии в Германию Адольф Эйхман явился с рекомендательным письмом от Кальтенбруннера к высланному гауляйтеру Верхней Австрии Боллеку. Эйхман попал в штурмовой отряд, где обучался, в основном, уличному бою.
Затем его перевели в Пассау помощником к начальнику штаба связи рейхсфюрера СС штурмбаннфюреру (майору) фон Пихлю, где Эйхман писал письма и отчёты в Мюнхен в управление Гиммлера. К этому времени он получил звание унтершарфюрера (унтер-офицера). В 1934 этот штаб упразднили, Эйхмана перевели в батальон полка «Германия» в концентрационный лагерь Дахау, где он находился до сентября 1934.
В это же время он узнал о наборе людей, которые уже служили, в службу безопасности рейхсфюрера СС Гиммлера. Он подал заявление, и его приняли в Имперскую службу безопасности (СД), однако ему предстояло заниматься не охраной Гиммлера, как он представлял, а рутинной канцелярской работой по систематизации картотеки масонов.
Во второй половине 1935 унтерштурмфюрер фон Мильденштайн предложил Эйхману перейти в только что организованный им отдел «евреи» в Главном управлении СД. Мильденштайн поручил Адольфу составить справку по книге «Еврейское государство» Теодора Герцля, которая затем использовалась как служебный циркуляр для внутреннего пользования в СС.
В начале 1936 года начальником отдела, в котором кроме Эйхмана был ещё один сотрудник - Теодор Даннекер - стал Дитер Вислицени. Правительство рейха желало разрешить еврейский вопрос и в этот период перед отделом стояла задача способствовать скорейшей принудительной эмиграции евреев из Германии.
В 1936 Эйхман получил звание обершарфюрера (соответствует фельдфебелю - старшей категории унтер-офицеров вермахта), а в 1937 - гауптшарфюрера (оберфельдфебеля).
Позднее начальником отдела стал обершарфюрер Хаген. С 26-го сентября по 2-е октября 1937 года Эйхман сопровождает своего шефа в Палестину для знакомства со страной, приглашение поступило от представителя «Хаганы», военной еврейской организации. Однако путешествие окончилось неудачей из-за отказа английского генерального консульства в Каире выдать им разрешения на въезд в подмандатную Палестину. Результатом этого была встреча в Каире представителя «Хаганы» Полкеса с Хагеном и Эйхманом, которую подробно изложил Хаген в своём отчёте CDLXXX-8, составленном с 4 по 27 ноября 1937.
30 января 1938 Эйхману было присвоено звание унтерштурмфюрера СС (лейтенанта).
После аншлюса Австрии в 1938 Эйхмана перевели в отделение СД в Вене, где он должен был заниматься делами евреев. По приказу Эйхмана представитель еврейской общины Вены доктор Рихард Лёвенгерц составил план по организации процесса ускоренной эмиграции евреев. Затем Эйхман добился создания в Вене центрального учреждения по эмиграции евреев, после чего оформление документов на выезд из страны превратилось в конвейер.
В апреле 1939 после создания протектората Богемия и Моравия Эйхмана перевели в Прагу, где он продолжил заниматься организацией депортации евреев.
В начале октября 1939 Эйхман был включен в состав созданного 27 сентября 1939 Главного управления имперской безопасности (РСХА). Он был назначен руководителем подотдела IV B4.
В 1941 году Эйхман посетил Освенцим, после чего санкционировал отправку евреев в лагеря смерти. Участвовал в работе Ванзейского совещания 20.01.1942, на котором были обсуждены меры по «окончательному решению еврейского вопроса» - об уничтожении нескольких миллионов евреев. Вел протокол совещания. Непосредственное руководство этой операцией было возложено на Эйхмана. Находился в гестапо на привилегированном положении, часто получая приказы непосредственно от Г.Гиммлера, минуя непосредственных начальников Г.Мюллера и Э.Кальтенбруннера. В марте 1944 возглавил зондеркоманду, которая организовала отправку из Будапешта в Освенцим транспорта с венгерскими евреями. В августе 1944 представил Гиммлеру доклад, в котором отчитался об уничтожении 4 млн евреев.
В 1945 году после поражения Германии Эйхман сумел скрыться от разыскивавших его спецслужб союзников. Он был арестован американцами, помещен в лагерь для интернированных лиц и не смог скрыть принадлежности к СС, однако представился военнослужащим 22-й кавалерийской дивизии СС. Понимая, что может быть раскрыт, бежал из заключения.
Затем оформил себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Аргентину. Там он поступил на работу в качестве конторского служащего местного отделения Mercedes-Benz.
В 1952 году он приехал в Европу, женился под новым именем на своей собственной жене и вывез в Аргентину свою семью. До мая 1960 года он жил в Буэнос-Айресе...
***Эйхману удалось ускользнуть даже от спецподразделения “Ханокмин” (“Карающий ангел”), созданного еще до окончания войны в Еврейской бригаде, воевавшей в составе британской армии. “Ханокмин” занимался поиском и уничтожением нацистских преступников, его сети были раскинуты по всей Европе. На основе свидетельств бывших узников фашистских концлагерей члены этой организации составили список нацистских преступников - в большинстве своем сотрудников СС.
Вначале “Ханокмин” ограничился тем, что передавал преступников военным властям союзников. Однако в условиях неразберихи военного времени нацистам нередко удавалось избежать наказания. Так, в 1944 году в Венгрии были захвачены и переданы советским оккупационным войскам два высокопоставленных нациста. Однако представитель советского командования заявил, что для подтверждения причастности задержанных к преступной деятельности нужны более весомые доказательства, чем свидетельства узников концлагерей, и немцев освободили. Не скрывая радости, они вышли на улицу, но им недолго удалось наслаждаться свободой: бойцы из группы “Ханокмин” тут же расстреляли их из автоматов.
После этого случая тактика “Ханокмина” изменилась. Как только становилось известно местонахождение очередного нациста, один из членов подразделения являлся к нему в форме английского офицера и приглашал в комендатуру для выяснения некоторых обстоятельств. Его провожали в ближайший лес или поле, где преступнику зачитывали обвинение, выносили приговор и тут же приводили его в исполнение. Только за первый послевоенный год таким образом их было уничтожено более тысячи...
Итак, Эйхман исчез, но его продолжали искать. И первым, кто напал на след нацистского преступника, был наш земляк - уроженец Львова Симон Визенталь. В конце 1945 года он начал работать в Отделе расследований военных преступлений в американской армии и в Бюро стратегии и контрразведки, кроме того, возглавил Еврейский центральный комитет американской зоны оккупации в Австрии. В то время он готовил сеть агентов-добровольцев, по всему миру собиравших информацию о нацистских преступниках. К 1954 году “охотник за шпионами”, как позднее стали называть Визенталя, подготовил самое полное досье на Эйхмана и передал его американцам. Параллельно поисками еврейского палача занимались израильские спецслужбы “Шин-Бет” и “Моссад”.
Рекогносцировка в Аргентине
Осень 1957 года
Главе “Моссада” Исеру Харелю доложили, что генеральный прокурор земли Гессен (Германия) Фриц Бауэр, еврей, спасшийся в огне холокоста, обладает информацией, что Адольф Эйхман проживает в Аргентине. Эти сведения Бауэр в свою очередь получил от слепого немецкого еврея Лотара Хермана, проживавшего в Буэнос-Айресе. Его дочь встречалась с молодым человеком по имени Николас, который на самом деле был одним из сыновей Эйхмана. Тот как-то похвастался заслугами отца перед гитлеровской Германией. Адрес, по которому проживал Николас в Буэнос-Айресе: район Оливос, улица Чакабуко, 4261.
По всему выходило, что именно здесь и прятался разыскиваемый израильтянами немец. Но как достать его в Аргентине? В то время латиноамериканские страны не выдавали нацистских преступников. Да и прямого авиасообщения между Аргентиной и Израилем не существовало. Даже в случае поимки Эйхмана возникал вопрос доставки его в Израиль...
С этими данными и собственными сомнениями Исер Харель отправился к премьер-министру Давиду Бен-Гуриону. “Действуй!” - коротко приказал премьер...
Январь 1958 года
“Моссад” отправил двух агентов на рекогносцировку в Аргентину. Выяснилось, что по адресу, указанному Лотаром Херманом, Эйхман не проживает. Электросчетчики были записаны на имена Дагосто и Клемент.
Вскоре Фриц Бауэр прислал новую информацию: после войны Эйхман непродолжительное время скрывался в австрийском монастыре, принадлежавшем хорватским монахам. Тогда он носил фамилию Клемент и на нее же получил документы, отправляясь в Аргентину.
За домом по улице Чакабуко было установлено наблюдение. Но, по-видимому, почувствовав слежку, Эйхман скрылся.
Март 1958 года
В Аргентину прибыл один из самых опытных оперативников “Моссада” Эфраим Элром, возглавивший группу по поиску Эйхмана. Здесь он встретился со слепым судьей Херманом, дочь которого познакомилась с сыном Эйхмана. Из разговора с ним Элром убедился: Клемент подозрителен. После чего снабдил своих агентов подробной информацией. Однако трудность заключалась в том, что ни одной фотографии Эйхмана военного времени не существовало - об этом он позаботился сам, уничтожив все снимки. Но поиски продолжались. Вот что вспоминал бывший сотрудник “Моссада” Герман Арндт: “Я выступал в качестве израильского дипломата и имел дипломатический паспорт. Искать кого бы то ни было и фотографировать того, кто тебе нужен, - не преступление. Но позже у меня был немецкий паспорт бизнесмена, ведь в Южной Америке было большим преступлением похитить человека и доставить его в Израиль. Посему затея была связана с неимоверным риском и опасностью”...
Декабрь 1959 года
Израильтяне напали на след Эйхмана, который действительно скрывался под именем Риккардо Клемента - владельца разорившейся прачечной. Был установлен и его новый адрес, по которому он проживал вместе с женой и двумя сыновьями: Буэнос-Айрес, квартал Сан-Фернандо, улица Гарибальди. Как выяснилось, дом был куплен Вероникой Катариной Либл де Фихман (латинская буква “E” в фамилии Eichmann превратилась в “F” - Fichmann). Оставалась узнать, является ли человек, проживавший в доме вместе с госпожой Фихман и время от времени развешивавший вместе с ней белье во дворе, Эйхманом.
Январь 1960 года
Агент “Моссада” Герман Арндт, выдававший себя за местного жителя, сумел не только несколько раз поговорить с Клементом, но и тайно сфотографировать его скрытой камерой, спрятанной в портфеле. Анализ фотографий показал, что лысоватый человек в очках, изображенный на снимках Арндта, - нацистский преступник Адольф Эйхман.
21 марта 1960 года
В доме Клемента отмечалось какое-то торжество. В тот день хозяин дома вышел из автобуса с громадным букетом цветов. А его младший сын, одевавшийся обычно весьма неряшливо, дефилировал по улице в праздничном костюме. Проштудировав досье Эйхмана, сотрудники “Моссада” выяснили, что в этот день супруги Эйхман праздновали серебряную свадьбу. Процесс идентификации был завершен.
Операция “Эйхман”
29 апреля 1960 года
Для подготовки операции по похищению нациста в Буэнос-Айрес прибыл сам глава “Моссада” Исер Харель. Для ее проведения он лично отобрал более 30 человек. Все они прошли через ужасы холокоста, многие потеряли семьи. 12 человек составили группу захвата, остальные - группу поддержки.
Для проведения операции в одной из европейских стран было зарегистрировано туристическое агентство, а в Буэнос-Айресе сняли более десятка конспиративных квартир и арендовали несколько автомобилей для группы наружного наблюдения. Все члены специальной группы были снабжены качественными документами - паспортами и удостоверениями личности, сработанными в “Моссаде”.
Сотрудники оперативной группы начали по одному прибывать в Аргентину из разных стран. Было запланировано, что операция начнется во время визита в Аргентину израильской делегации, направленной на празднование 150-й годовщины независимости этой латиноамериканской страны. На следующий день израильская делегация возвращалась домой, на этом же самолете должны были вывезти и Эйхмана. В случае осложнения операции для транспортировки Эйхмана в Израиль был приготовлен специальный корабль.
3 мая 1960 года
Оперативная группа “Моссада” из трех человек во главе с Питером Малкиным отправилась в Аргентину. Малкин выдавал себя за англичанина, двое других - за немцев.
11 мая 1960 года
Приготовления к операции по похищению Эйхмана были завершены. Захватить его поручили трем оперативникам “Моссада” - Рафи Эйтану, Аврааму Шалому и Питеру (Цви) Малкину.
В 19.34 на улице Гарибальди остановились два легковых автомобиля. Было темно, шел дождь. Из одного вышли два человека, открыли капот и стали копаться в моторе. Третий прятался на заднем сиденье машины.
Второй автомобиль, остановившийся неподалеку, также якобы не могли завести. Водитель безнадежно “пытал” стартер, однако машина только недовольно фыркала...
В 19.40 к остановке подошел автобус, но Клемента среди сошедших пассажиров не было. Через некоторое время подошел еще один, но и среди его пассажиров немца не оказалось. Сотрудники “Моссада” начали нервничать. Их “заглохшие” автомобили могли вызвать подозрение. Наконец подошел третий автобус. Из него вышел единственный пассажир - это был Эйхман. Когда он приблизился к припаркованному автомобилю, Питер Малкин сбил его с ног и с помощью товарища затолкал на заднее сиденье.
Через час Эйхмана с кляпом во рту доставили на одну из конспиративных квартир на окраине Буэнос-Айреса. Здесь его раздели донага и подвергли тщательному медицинскому осмотру: обмерили череп и объем груди, проверили шрамы, обозначенные в медицинской карточке, зубы. Сомнений не было - это Адольф Эйхман.
Самое странное, что он не сопротивлялся: “Я давно покорился судьбе. Мои номера в СС 45326 и 63752. Номер моей членской карточки в НСДАП 889895”. Но особенно были поражены израильтяне, когда Эйхман вдруг начал читать на иврите молитву “Ш’ма Израиль” (“Услышь, о Израиль”), являющейся основой богослужения в иудаизме.
Возмездие
15 мая 1960 года
Исер Харель приступил к подготовке второй части операции - тайному вывозу Эйхмана из Аргентины. Для руководства действиями он развернул так называемый блуждающий штаб - был выработан эффективный метод непрерывного общения с членами группы. Для этого каждый участник оперативной группы получил список кафе, в которых он в определенное время встречался с Харелем. Таким образом, существовал мобильный пункт управления, посещавшийся только однажды.
19 мая 1960 года
Правительственная делегация Израиля, возглавляемая представителем Израиля в ООН Аббой Эбаном, прибыла в Аргентину на самолете авиакомпании “Эль-Аль”, экипаж которого был укомплектован сотрудниками израильской спецслужбы.
20 мая 1960 года
Сотрудник оперативной группы “Моссада” Рафаэль Арнон, перед этим помещенный в больницу вследствие фиктивной автокатастрофы, выписался из госпиталя и получил разрешение на возвращение на самолете в Израиль. В документы была вклеена фотография Эйхмана.
Тем временем Харель, рискуя безопасностью ради оперативности, развернул свой “штаб” в кафетерии аэропорта “Эзейра”. Рядом с кафетерием дежурил оперативник “Моссада”, который незаметно раздавал членам подтянувшейся к аэропорту опергруппы фальшивые документы на вылет.
В это же время Эйхмана одели в форму служащего израильской авиакомпании “Эль-Аль”, накачали транквилизаторами и в сопровождении двух сотрудников израильской разведки, поддерживавших плохо воспринимавшего действительность нациста, отправили в аэропорт.
После этого израильтяне на трех легковушках подкатили к пропускному пункту и, изображая пьяных, предъявили документы охранникам. Удивленный сотрудник охраны заметил, что в таком состоянии вряд ли можно управлять самолетом, но израильтяне со смехом ответили, что они лишь члены запасного экипажа.
Благополучно пройдя проверку, машины с израильскими сотрудниками разведки подъехали к самолету и поднялись на борт. Через несколько минут самолет взял курс на Израиль через Дакар, где предстояла дозаправка.
22 мая 1960 года
В 7.00 самолет авиакомпании “Эль-Аль” приземлился в аэропорту Лида в Израиле. Харель тут же отправился к премьер-министру Бен Гуриону.
- Я привез вам маленький подарок, - произнес глава “Моссада”...
Когда же Исер Харель явился домой и жена Ривка поинтересовалась, где он пропадал столько дней, Исер неопределенно хмыкнул: “Да так”...
23 мая 1960 года
Премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион выступил перед членами кнессета с краткой речью. “Я должен сообщить вам, - заявил он, - что некоторое время назад секретной службой Израиля захвачен один из главных нацистских преступников Адольф Эйхман, который наряду с руководителями фашистской Германии несет ответственность за уничтожение шести миллионов евреев в Европе, за то, что сами называли “окончательным решением еврейского вопроса”. Адольф Эйхман арестован и находится в Израиле, в скором времени он предстанет перед судом”.
***Расследованием деятельности Эйхмана занимался специально созданный отдел полиции - учреждение 006 в составе 8 офицеров, отлично владеющих немецким языком. После окончания следствия юридический советник правительства Гидеон Хаузнер подписал обвинительное заключение, состоявшее из 15 пунктов.
Эйхман обвинялся в преступлениях против еврейского народа, преступлениях против человечества, принадлежности к преступным организациям (СС и СД, гестапо). Преступления против еврейского народа включали в себя все виды преследований, в том числе арест миллионов евреев, концентрация их в определенных местах, отправка в лагеря смерти, убийства и конфискация собственности.
В обвинительном заключении речь шла не только о преступлении против еврейского народа, но и о преступлениях против представителей других народов: высылка миллионов поляков, арест и отправка в лагеря смерти десятков тысяч цыган, отправка 100 детей из чешской деревни Лидице в гетто Лодзи и уничтожение их в отместку за убийство чешскими подпольщиками Рейнхарда Гейдриха
11 апреля 1961 года
В Израиле начался суд над Адольфом Эйхманом, продолжавшийся четыре месяца.
На суде Эйхман оправдывался: “Я никого не убивал, занимался только тем, что находил евреев и отправлял их в лагеря. Таков был приказ фюрера. Я должен был подчиняться. Выбора у меня не было... Уже в самом конце Гиммлер хотел, чтобы я остановился. Он решил, что нам пора спасать свою шкуру. Я же продолжал действовать. Если человеку поручено дело, он обязан довести его до конца...”
На суд в Иерусалим приехало много видных ученых. Крупнейший немецкий социолог и философ Хана Арендт назвала человека, представшего перед израильским судом, “банальностью зла”. Еще четыре месяца судьи совещались относительно приговора.
10 декабря 1961 года
Суд признал Адольфа Эйхмана виновным в преступлениях перед человечеством и приговорил к смертной казни через повешение.
31 мая 1962 года
Эйхман был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 в тюрьме города Рамле; это второй и последний случай смертной казни в Израиле по приговору суда. Отказавшись от капюшона, Эйхман сказал присутствующим, что вскоре встретится с ними вновь и умирает с верой в Бога.
Последнее слово:
« Да здравствует Германия! Да здравствует Аргентина! Да здравствует Австрия! С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей. Я был обязан выполнять правила войны и служил своему знамени. Я готов».
Приговор привёл в исполнение старший надзиратель тюрьмы Шалом Нагар. После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля.
***
В качестве корреспондента журнала The New Yorker на суде в Иерусалиме присутствовала Ханна Арендт. В написанной ей по итогам процесса книге «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме», разбирается личность подсудимого и обстоятельства совершенных им преступлений. Арендт приходит к выводу, что Эйхман не был идеологом холокоста, но был недалеким, исполнительным и зацикленным на своей карьере винтиком тоталитарной машины. В книге на примере Эйхмана доказывается, что в условиях «морального коллапса целой нации» виновниками и участниками массовых убийств оказываются не только «сверхзлодеи», но и самые обыкновенные, заурядные люди.
Надо сказать, что для многих стало сюрпризом, что Эйхман на суде объявил себя... сторонником философии Канта. Мол, он ежедневно читал произведения Канта, следовал кантовскому учению долга....
Н.Коткин, учащийся факультета философии UCD пишет в своем докладе, посвященном Нюрнбергскому процессу (приводится с сокращениями):
Когда мы слышим слова "Освенцим" или "Холокост", наше этическое чутьё негодует при мысли о том, какие беспрецендентные, непростительные и несоизмеримые ни с чем по своей бесчеловечности деяния были совершены нацистами, которые нельзя назвать никак иначе, нежели чем Злом.
...
Эйхман неустанно повторял перед судом, что он не только послушно исполнял приказы, но и следовал букве закона. Это типичный аргумент для военных преступников, но Эйхман пошёл дальше и заявил, что и следовал своему внутреннему долгу.
Неожиданным открытием для судей стало то, что, оказывается , Эйхман всю свою жизнь прожил, повинуясь моральным принципам Иммануэла Канта и в особенности следуя Кантовскому определению понятия долга. Наш гестаповец заявил, что читал Критику Практического Разума, и что принцип его воли всегда был таковым, чтобы он мог стать принципом общепринятого закона, что является примерным определением Категорического Императива. Но со слов Эйхмана, как только его назначили ответственным за Окончательное Решение, он перестал жить по тем Кантовским принципам, какими он их знал, и утешал себя тем, что он больше не являлся "мастером своих деяний" и "был не в силах что-либо изменить".
Это заявление напрямую противоречит смыслу Кантовской формулы. В Кантовской этике именно здравый рассудок устанавливает единственно правильный закон, совместимый с человеческой свободой, а именно моральный закон, выраженый в форме Категорического Императива. Поэтому, здравый рассудок никогда не может отрицать моральные принципы. Эти принципы каждый человек находит сам, используя свой "практический разум",- тот, который отвечает за поступки и является своим собственным законодателем. Это и есть автономность воли.
Для Канта зло имманетно и не связано с понятием Бога и является проблемой этики. Это подразумевает свободу выбора, где выбор между добром и злом одинаково возможен. И какую бы сторону человек не выбрал, отвественность всегда одна, ибо продиктована его волей. Каждый сам отвечает за свои поступки. Поэтому квинтэссенцией зла, как и квинтессенцией добра, является постоянность выбора человека, то есть его отношение к моральному закону.Источником зла в человеке может являтся только его собственная воля.
Категорический Императив держится на 2х максимах. Эйхманн озвучил подобие первой : " ...поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Но вот про вторую он предпочёл не вспоминать, и не сложно догадаться, почему.
Вторая максима гласит: "...поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству". И это идёт в полный разрез с тем, что делал Эйхманн по отношению к жертвам. Трудно себе представить, чтобы Эйхманн желал, чтобы у него забрали всё, что у него было и чем он дорожил - семью, благосостояние, честь. Затем отправили бы в вагоне для скота туда, где бы его содержали в нечеловеческих условиях, заставляли выполнять непосильную физическую изнуряющую работу, всячески издевались, а затем загнали бы в газовую камеру, где он бы встретил свою мучительную смерть в адской агонии от удушливого газа.
Для нацисткой идеологии, которой Эйхман был пропитан весь, человечество состояло лишь из одной расы - германской. Все остальные были недочеловеками и подлежали тотальному истреблению или рабству. И что уж говорить о рассмотрении человека, как цели в себе, если нацизм видел низшие расы лишь как средство достижения мирового господства?
...
Когда у преступника спрашивают про мотив его преступления, он как правило не аппелирует к какому-то сверхъестественному, дьявольскому стимулу творить зло, ради самого зла, по крайней мере на суде. Это, и является доказательством наличия нравственного сознания у человека.
....
Человек не обязательно должен обладать дьявольскими качествами, чтобы творить демонические поступки. Первоисточник зла чаще всего очень прозаичен, как и эгоцентричные наклонности, и именно эта обыкновенность таит в себе самую большую опасность. Мы не можем выбирать, в каком обществе нам быть рожденным, а также институты, которые нас окружают. Поэтому единственной защитой против неизбежной возможности злодеяния является абсолютный контроль над волей. Потому что за эту форму контроля мы несём полную и неделимую ответственность, невзирая ни на какие внешние обстоятельства.
....
Самая суть ужаса Овенцима и других концетрационных лагерей в том что нечеловеческие преступления там были совершены не мифическими фигурами, как Сатана Джона Милтона, в поэме "Потерянный Рай", девиз которого "Пусть Зло будет моим добром". Настоящая причина для тревоги- это наличие несоизмеримой пропасти между тем кошмаром ,что происходил, и "человеческим, слишком человеским" характером его исполнителей.
(Коткин, Н. Банальные причины большого зла)
Ссылки:
Похищение палача
Кулида, С. Операция “Эйхман”
Коткин, Н. Банальные причины большого зла
Эйхман, Адольф