Часть четвертая: сколько воды могут впитать треккинговые ботинки?
Утром уходим.
С Олькой прощаемся долго, я несколько раз оборачиваюсь - на Буяне остается не только кусочек моего сердца, но и человек, способный рассмешить и поднять настроение кому угодно, с которым всегда хорошо. Лешка говорит, что Буян - отличное имя для собаки. Для такого лохматого, большого, но очень доброго пса. Точно.
Виталя с Лешкой решают провожить нас до какого-то мыса, где сегодня нужно пересчитать котов. Пока идем все вместе, болтаем, бесконечно расспрашиваем и загораем. Где-то далеко, через несколько часов и 25 километров, нас ждет следующий домик в бухте Половина, куда надо сегодня дойти. Видно, что там сильный туман и дождь.
Песцы бегают по лайде, следят их кустов, один, который как раз на картинке, долго нас не замечает, сидит, уставившись в море, наблюдает за чайками и котами. Потом оборачивается, замирает на камне, и пока мы его фотографируем, изо всех сил притворяется, что его здесь нет. Совсем не шевелится, только желтыми глазами туда-сюда. Занесло же каких-то инопланетян на его мыс.
Коля просит пластырь, я лезу в рюкзак и, обыскав все, понимаю, что самое страшное произойдет именно сейчас - когда Коля узнает, что я забыла на Буяне аптечку. Вот теперь действительно все плохо. Коля ничего не говорит, но в глаза ему смотреть не хочется, потому что там: "эх ты, ну как же ты могла. я так на тебя расчитывал. И как я тут оказался с этими двумя балбесами?".
Прощаемся с Виталей и Лешкой, нашим великим дипломатом, заставляющим смотреть на все проблемы с других сторон, и остаемся втроем.
Бредем по лайде цепочкой. За оставшиеся пол дня не произноим и слова. Обстановочка гнетущая. Молча съедаем Серегин сладкий сюрприз - неоригинальную, но ужасно вкусную во все времена сгущенку.
Командорские сопки похожи на вареники. Только они будут соленые, а внутри не вишня, а морская капуста.
Вспоминаю Кавказские горы, молодые, скалистые, суровые и оттого особенно красивые. С ними сложно тягаться, и любое место на Земле должно хорошо подумать, прежде чем участвовать в конкурсе красоты.
Но здесь что-то другое, и пока оно нам не дается.
Чтобы немного отвлечься, я думаю про путешествия, про такие вот поездки, после которых всегда спрашивают: а зачем? И что тут отвечать? Ведь все уже исследовано и нанесено на карту мира, прошло время Великих Экспедиций и Великих Географических Открытий, первые мореплаватели и покорители континентов давно уже под землей и лишь иногда скромно, но поучительно напоминают о себе со страниц учебников и энциклопедий.
Не сходя с места теперь можно побывать в любой точке Земли, узнать все, что накоплено человечеством про этот сантиметр. Но сравнится ли это с теми ощущениями, которые появляются, и мыслями в твоей голове, когда ты можешь потрогать песок, почувствовать ветер, услышать звуки и поговорить с людьми?
Из книжки Пасенюка: "ничто так не продлевает жизнь, как путешествия. И чем дальше заедешь, тем длиннее оно будет".
Теперь я знаю, что должно продаваться в магазине Дары Моря: вовсе не морепродукты, а стеклянные буи, американский шампунь, датская водка, очень много непарной и сильно потрепанной обуви, разноцветные яркие сети, старинные деревянные мачты, высушенные оранжевые крабы.
Иногда Океан исполняет желания, надо только внимательно смотреть под ноги.
Да, сейчас бы нам волшебника на голубом вертолете, можно и без эскимо, черт с ним, но надо что-то делать, так дальше идти невозможно.
Взгляд выхватывает что-то полосатое у самой воды. Только не надо меня уверять, что это обычная барабанная палочка, выроненная за борт с какого-нибудь веселого кораблика, смотрите, вот она заботливо перемотана желтой лентой - это же настоящая волшебная палочка!
Дожидаюсь Колю, который тащится по побережью, выделываю вокруг него какие-то немыслимые па, махая палочкой, и вот он уже улыбается, хвастается найденными агатами и камнями с дырками, ура, ура, расколдовывается!
Уставшие, заваливаемся в домик, кидаем рюкзаки, идем на берег собирать дрова для печки. Так как деревьев на острове нет совсем, приходится охотиться за коряжками, вынесенными Океаном. Он здесь - жизнь. Когда возвращаемся, Серега уже с кем-то разговаривает. С другой стороны острова пришел Дима, телеоператор, он объездил 40 заповедников - снимает для них фильмы. С двумя огромными рюкзаками - с вещами и другой, спереди, с оборудованием, он бегает в день по 45 километров, при этом забираясь на сопки, чтобы поймать красивые виды.
Дима весьма категоричен, заявляет, что на Командорах делать нечего, смеется над нащей огромной поварешкой, которую мы по традиции таскаем с собой во все походы, называет любимый Колей Приокско-Террасный заповедник "недоразумением", но мы слишком устали, чтобы спорить и почти сразу ложимся спать
в центра стола, если кто не верит, - та самая волшебная палочка.
Ночью начинается шторм, утром - сильный дождь и ураганный ветер. Завтракаем и боремся с ленью. Выходить из теплого домика и куда-то идти совершенно не хочется, но после мучительно борьбы с собой собираемся и решаем сбегать в бухту Командор на могилу Беринга - до нее всего 8 километров.
Промокаю насквозь через пол часа, ботинки постепенно набирают воду, интересно, сколько они могут в себя впитать и сколько они будут весить при этом? Хлюп-хлюп. Совершенно безнаказанно. Аптечки нет. Значит, болеть нельзя.
Бухта - мрачноватое место. Кажется, что здесь всегда туман и дождь. Беринг, когда высадился сюда, думал, что они оказались на материке, на Камчатке. А потом обнаружилось, что это остров.
Бррр, пора возвращаться. Теперь ветер с спину, и почему-то хочется бежать, что я и делаю. Шаг, ветер проносит тебя еще пол шага, получается быстро, почти летишь.
Обратно перехожу уже все речки, не снимая ботинки, все равно мокрые. Пытаюсь идти по Диминым следам - бесполезно, это шаги великана.
Серега отправляется ловить рыбу, Коля - на рифы за морской капустой, я отогреваюсь и пытаюсь отговорить Диму есть своей доширак и дождаться нашего обеда.
Впереди еще пол дня, и мы устраиваем пиршество. На столе икра, уха, салат из морской капусты, которая оказывается безумно вкусной, когда свежая, а не в консервах, и коронное блюдо - пирог из рыбы.
Пир этот всех и примирил. Меня - с морской капустой, Диму - с Командорами и нас - с друг другом.
Откинувшись, Дима говорит, что раз люди так хорошо готовят, то им можно простить и поварешку, Приокско-террасный заповедник после долгих споров реабилитирован, и, о чудо - Дима неожиданно заявляет, что Командоры - это прекрасно, а мы - молодцы, что приехали.
То есть наглядно видно, как люди преображаются, когда их хорошо накормишь.
Картинка: прошлым летом в домике был пионерский лагерь, плакаты остались, а на подоконниках - поделки, рисунки, какие-то красивые камушки.
На следующий день мы прощаемся с Димой, он отправляется на Буян, а мы - пересекаем остров, поедая по дороге шикшу и пробираясь через болота и шаломайник на другую сторону острова, на бухту Гладковская. По дороге Коля что-то рассказывает про кочки и сопки, Серега шутит и всех подбадривает - все ожили, жизнь налаживается!
Там нас встречает Миша, еще один инспектор. За весь день перехода через хмурую тундру рыжий Миша, как из мультфильмов, в очках и с котом Чуи подмышкой, оказывается первой яркой краской дня, особенно на фоне серого Океана и неба. При этом он со всей серьезностью предъявляет свое удостоверение, интересуется целью приезда, но минут через пять мы с ним весело болтаем, и он тащит нас в дом греться.
Домик на Гладковской принадлежит рыбакам, а инспектор живет рядом в палатке и следит за тем, сколько они ловят. Здесь живут Яковлевы - алеуты, угощают нас ухой из нерки (начинаю различать и понимаю, что она и правда гораздо вкуснее, чем из горбуши), заставляют есть икру ложками (без этого не говорите, что были на Командорах!)
Миша выходит на связь по рации, докладывает, сколько рыбы выловили и что мы пришли. Странно, что Буян не появляется в эфире. Хм.
На стене домика безнадежно пытаются высушить птицу, подбитую в тундре. Мокнет под дождем, никакх шансов.
Вечером сидим с Мишей в палатке, рассказываем, кто мы и что мы, произноим слово "заповедничек", на что н сразу обижается и говорит, что их заповедник - второй по площади после Арктического. Мы рассказываем про Чикунова и его манеру отвечать на звонки, смеемся.
Распускаем хвосты, травим байки про походы, рассказываем ему все, что знаем про фотоаппараты, потому что он учится снимать, Миша интересуется, где мы собираемся жить в Никольском, когда вернемся. А мы не знаем. Тогда он тихонько достает связку ключей, и, не прерывая наших историй, аккуратно снимает один и протягивает мне: на, держи, поживете пока у меня в квартире, там хорошо.
Заглядываю в палатку к детям рыбаков, дарю им захваченные с собой "на подарки" вязаные чегетские шапки. Оба живые, быстрые, занимаются у Пасенюка в художке. Девочка Даша дарит мне на память рисунок города, в котором она никогда не была, срисованный из какой-то книжки. Мальчишка, Женя, с удовольствием носится с моим фотоаппаратом, учится, потом случайно нахожу листок с его рисунком - большой человек в шапке "с ушами" и в свитере идет вдоль Океана. Догадываюсь, что это я .
Утром, чтобы успеть пройти непропуски по отливу, встаем в пять, медленно собираемся.
Из палаки еле заставляю себя вылезти - до того на улице отвратительно - морось, свинцовое небо, холодный Океан.
Вы это время из своей палатки вылазит Миша нас проводить со словами: "Эх, как я все-таки люблю Командоры! Моя самая любимая погода. Ни за что бы не согласился жить в другом месте".
И я понимаю, что, пожалуй, возможны варианты, раз есть люди, которым это нравится. Что дождь - это не обязательно плохо, что Океан не хмурый, а просто сильный, и 14 градусов - это просто надо свитер хороший одеть и шапку, и это гораздо лучше, чем 30 градусов в Москве.
Благодарим, прощаемся, уходим дальше в дождь, а за спиной в это время встает солнце.
