(no subject)
Ночь. Москва освещена половинкой луны, мегаваттами электрического света и фарами от аккумулятора на 12 вольт. Впереди широкая порожистая река дорогих машин. (В этом городе принято называть её Ленинградкой.) Сзади - вымощенные дорожки Чапаевского парка. А посередине - широкий, пустынный и тёмный тротуар с высокими бордюрами. И на одном из бордюров - девушка в розовой куртке, с плотно завязанными на шее лямками капюшона, без сумки, в кедиках и узких джинсах. Впереди - жизнь кожаных салонов, автоматов и механик. Сзади - жизнь собаководов, их питомцев, скейтбордистов и бэмэиксеров. А в серёдке - узкая полоска тишины и неподвижности, в которой, кажется, время стоит уже целую вечность. Зажатая между двух стремительных миров, она стоит молча, сосредоточенно глядя в одну точку. Абсолютно трезвая, вопреки видимости. С бесконечной тупой болью в сердце и отчаянием где-то на самом дне сознания.
Её никто не видит. Водители, мчащиеся по освещённому шоссе, слишком заняты неровностями дороги, скейтбордисты - обсуждением выполненного трюка, собаководы - историями о летних атаках клеща, собаки - ... Собаки, наверное, тоже чем-то заняты, просто предпочитают делать это молча. Они все освещены, а она вся - в темноте. Звуки долетают до слуха девушки, сильно приглушённые и изменённые берушами, которые она плотно затолкала почти в самый мозг. Страна глухих... Стремительный мир, лишённый звуков, выглядит смешным.
Её глаза упёрлись в самую середину шоссе, и взгляд несколько раз в секунду перечёркивают светлые линии идущих автомобилей. Каждая машина несёт перед собой заметную глазу ударную волну... Прямо перед капотом фоновый пейзаж чуть искажается, как будто стремясь убежать от железного коня, но не успевает, и авто, взрезая воздух, продолжает лететь вперёд. Это там - далеко. А здесь, на самом краю тротуара, кулаки сжатого воздуха от несущихся автомобилей ощущаются всем телом. И она отшатывается назад от каждого авто, рискуя упасть в размешанную ногами строителей грязь прямо за спиной.
Машина - толчок воздуха - невольное движение назад - восстановление баланса. Так она стоит уже полчаса. Она ощущает, как каждый след промчавшихся фар вспарывает ей живот. Как будто не воздух толкает назад, а город бьёт в живот тяжёлым гриндерсом. Раз, ещё раз, и ещё, ещё, ещё, ещё... Вокруг совсем нет людей. Только он - город... Этот страшный монстр с 15 миллионами голов и 30 миллионами рук. И ей надо его победить. Заставить отступить и не тянуть в свою гигантскую воняющую пасть. Просто оставить её в покое. Просто оставить меня в покое.
Когда руки не умеют держать кисть, проще взять ручку.
Её никто не видит. Водители, мчащиеся по освещённому шоссе, слишком заняты неровностями дороги, скейтбордисты - обсуждением выполненного трюка, собаководы - историями о летних атаках клеща, собаки - ... Собаки, наверное, тоже чем-то заняты, просто предпочитают делать это молча. Они все освещены, а она вся - в темноте. Звуки долетают до слуха девушки, сильно приглушённые и изменённые берушами, которые она плотно затолкала почти в самый мозг. Страна глухих... Стремительный мир, лишённый звуков, выглядит смешным.
Её глаза упёрлись в самую середину шоссе, и взгляд несколько раз в секунду перечёркивают светлые линии идущих автомобилей. Каждая машина несёт перед собой заметную глазу ударную волну... Прямо перед капотом фоновый пейзаж чуть искажается, как будто стремясь убежать от железного коня, но не успевает, и авто, взрезая воздух, продолжает лететь вперёд. Это там - далеко. А здесь, на самом краю тротуара, кулаки сжатого воздуха от несущихся автомобилей ощущаются всем телом. И она отшатывается назад от каждого авто, рискуя упасть в размешанную ногами строителей грязь прямо за спиной.
Машина - толчок воздуха - невольное движение назад - восстановление баланса. Так она стоит уже полчаса. Она ощущает, как каждый след промчавшихся фар вспарывает ей живот. Как будто не воздух толкает назад, а город бьёт в живот тяжёлым гриндерсом. Раз, ещё раз, и ещё, ещё, ещё, ещё... Вокруг совсем нет людей. Только он - город... Этот страшный монстр с 15 миллионами голов и 30 миллионами рук. И ей надо его победить. Заставить отступить и не тянуть в свою гигантскую воняющую пасть. Просто оставить её в покое. Просто оставить меня в покое.
Когда руки не умеют держать кисть, проще взять ручку.