Kянварь, 2015
В январе 7 книг. Моя невероятная радость - читать как можно больше!
Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита» - перечитанная в 4 раз книга, но так меня ни за душу, ни за что другое не взявшая. У Булгакова я сильно люблю «Белую гвардию», a из «Мастера» оставлю себе: «Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурны? Правду, правду сказал! - безжалостно обращался к самому себе Рюхин, - не верю я ни во что из того, что пишу!..»
Кадзуо Исигуро «Остаток дня» - мое издание пестрит словами «Чудо, а не книга», «Поразительная, странная и трогательная», но лучше всего написал рецензент «Сегодня» (по пути плюнув ядом в Акунина): «Остаток дня» - дневник дворецкого, жизни с точки зрения Бэрримора. (Здесь плевок). Герой не считает возможным проявлять свои чувства, и на лингвистическом уровне эта своеобразная аскеза приводит к замечательны результатам». В эту книгу трудно войти, хотя оне течет медленно, плавно, с волнами приятных языковых конструкций, качает и выносит на берег, спустя короткое время. Я не настолько умна, чтобы понять, ирония, шутка или что-то другое заложено с следующих словах, но порадовали и улыбнули они меня невероятно: «Книга и вправду представляла собой то, что можно назвать « душещипательным романом» - они имелись в библиотеке и лежали в некоторых гостевых спальнях для развлечения приезжающих дам. К штудированию таких сочинений я пристрастился по другой простой причине - они успешно помогали избегать просторечья и совершенствоваться во владении английским языком.
В. Катаев «Белеет парус одинокий» - последний год я яростно избегала любых печальных книг, не перечитывала «Орден Феникса» ни на одном из языков, все, что каким-либо образом касалось страданий и горя - все это обходила я стороной, не желая расстраиваться. Катаев прорвал плотину, теперь я не боюсь читать ничего, написанного в те годы, ранее или позднее. Светлая, грустная, живая повесть.
Анатолий Рыбаков «Дети Арбата» - январь вышел у меня литературой тридцатых годов. Роман читался везде и постоянно, а, едва закончившись, сподвиг меня на поиски продолжения. В «сталинское лихолетье» разной была судьба семей простых рабочих и творческой интеллигенции. «И все это овчинное, лапотное, не превыкшее к передвижению, деревня с ее растерянностью, тоскливой нищетой и захудалостью, крестьянская Россия, переворошенная, сдвинутая с земли» - так много любви в этих словах.
«Воспоминания о Михаиле Булгакове» - Е.С. Булгакова, Т.Н. Лампа, Л.Е. Белозерская - включают в себя дневник Елены Сергеевны, воспоминания Татьяны Лаппы и «Mед» Л.Е.Белозерской. Последний - самый искренний, эмоциональный и, возможно, самый счастливый. В тот период Булгаков был окружен кошками, котятами, собакою и еще не попал в ту опалу, которая его убьет. Воспоминания первой жены светят обидой и рисуют нам Булгакова-врача, но еще не писателя. Простые и честные. Е.С. пишет дневник, при редакции многое вычеркивает. Почему же так мало она пишет каждый день во времена, когда писчую бумагу выдавали под счет, все книги писались ручкой, велись дневники, а письма были столь искренни и красивы, что бытовую переписку сейчас читаешь как роман.