«Метаморфозы» на «Платформе» (7 студия)
По всем важным позициям правильное высказывание о том, что битва с вытекающими глазами и любовь, пусть даже урода к тухлятине - это красиво, что зла в мире больше, но сердце болит и хочет, что мы все сделали неправильно и что все мы спасемся - но никто нам не поможет. Сами как-нибудь.
Древнегреческие мифы прошли по большей части мимо меня. В детстве я что-то такое читал, но не по возрасту, может быть, было - и, кажется мне, как и многим другим советским и любым другим людям, мне подносили эти мифы как сказки для детей.
Вот и запомнил я их по советским мультикам. Геракл с его 12 уровнями, экшн с медузой Горгоной, Зевс-громовержец и прочая хуйня. Больше всего почему-то запомнился бронзовый робот, которого создал Гефест и который едва не задушил самого этого могучего, почтительного, самоуничижающегося, глубоко внутри обиженного и злобного и в то же время реально очень доброго качка. Да, это точно на меня повлияло.
Пару недель назад я - по-хорошему, в первый раз - открыл томик мифов и легенд древней греции Куна, пожертвованный мне одним стоящим человеком. И хотя попытки пересказывать мифы распевным серьезным тоном трогали, все же этот пересказ оказался тухлым, пресным, лишенным страсти. Я стал замечать, что добрая четверть мифов, самые знакомые мне - в таких же пресных, поучительных пересказах - выдраны из "Метаморфоз" Овидия.
Узнав немного об Овидии, я стал догадываться, что у него все было немного по-другому. Даже в пересказе Куна видно - все "его" мифы о страсти, о презренной слабости людей и богов, о волшебной, всемогущей слабости людей и богов.
Смотря метаморфозы, я узнал всё то, что мучило меня много лет, что становилось все отчетливее в последние из них.
Правильно говорил герой "Кремня" Мизгирёва. Страшно, блядь.
Есть там отсылки к современному миру, - и в "переработанном" тексте Печейкина, и в аккуратном прозаическом пересказе дивных метафор Овидия, и даже в буквально воспроизведённом гекзаметре Шервинского. И все они далеко не сатира, лучше неё, выше неё. Это просто правда.
Например, пришли к Сизифу старейшины и пожаловались - что если никто так и не будет умирать, ведь люди расплодятся сверх меры, будет их не миллион и не два, а тьма тьмущая; и старики перестанут умирать и будут жить рядом с молодыми; и человек будет проклят, потому что будет знать свою историю, потому что живы будут помнящие её.
Это и без того удивившее, стопанувшее меня в книжке правило добра и зла в олимпийской мифологии, которое у Куна пробегает полустрочкой в самом начале: есть, дескать, у зевса два сосуда, две чаши, одна с добром для праведников, другая со злом для грешников; и льет он из них в мир добро и зло, но зла льёт больше, потому что нынешние люди хуже и не заслуживают многого добра.
И самое страшное, что больше Кун и сами мифы об этом не вспоминают. Зевс - тщеславный качок, самый сильный и лихой парень, правит страхом, упивается восторгами; все остальные боги тоже тщеславно, с упоением карают направо и налево людей и друг друга исключительно по личным мотивам.
Вообще главная мораль: чти богов, не режь косяков по божественной теме, и у тебя все будет в шоколаде. Афина распрострёт над тобой свою эгиду и отразит стрелы (и будешь ты в гневе топтать выпущенные кишки своих врагов, которые осмелились насмехаться над тобой и отобрать твои стада, твоё бабло). Пан пожалует тебя счастьем (как ты сам его придумаешь) за то, что ты был хорошим парнем и проводил его собутыльника до дома. Сам Зевс будет исправно ебошить громом и молнией в знак поддержки своей команды, если не пропускать жертвоприношения - а если уж ты семейный (хоть и вне брака), то молодым у нас везде дорога, молодым везде почет. Даже всемогущие Парки, прядильщицы судьбы, могут заслушаться хорошей песней или отпрянуть под хорошим окриком авторитетных парней.
Только вот сосуды все льют на землю добро и зло, и зла больше. И больнее всего от этого полутварям - когда-то человекам, не до конца превратившимся, на свою беду, в тварей.
И эти полутвари во сне видят мир, где люди перестали почитать богов, а молятся теперь только на себя. И если их молитвы не будут удовлетворены хотя бы в виде ордера на самоубийство, полутвари будут вынуждены предупредить людей об этих видениях.
«Боги! Господа судьи, господа судебные приставы. Стражники вчера задержали меня, обнаружив сборник легальных сказок овидия "метаморфозы" с записями на полях, которые могут говорить о желании проводить некоторые параллели; и теперь бьют головой о постамент самого геркулеса, говоря, что есть закон людской и закон обращения с тварями, со мной же можно делать всё что угодно.
Я на грани отчаяния. Денег у меня нет. Сказки отобрали. Войдите в моё положение.»
PS.
"Я царь, я раб, я червь, я бог"
Ага, охуенно, червячок маленький, один червячок, ничего страшного, красивая метафора, если не болезненно брезглив. А шесть миллиардов червяков? Если два-три из них хорошие люди, точно. И шесть как минимум кого-то любят, хотя бы себя или бога или хуй знает что, - по крайней мере, иногда. Когда пришивают белый кант к дембельской форме, когда спят и видят сны за рулём припаркованного такси, когда заходят в учительскую после 22:00, когда заклеивают оболочку придорожного фугаса, когда защищают диссертацию по толерантности, когда выкачивают из радиоактивного подвала воду, когда бьют своего ребенка, когда меняют героин на DVD, когда встают под звуки гимна, когда прикуривают незнакомому человеку.
Шесть миллиардов червей.
У меня сердце болит.
Полутварь - это я. Я не хочу становиться окончательной тварью, но может быть и стану умолять когда-нибудь "господа судьи, господа судебные приставы, боги, прошу вас, войдите в моё положение. Превратите меня в окончательную тварь. Говорят, женщинам даже нравятся твари. Я буду даже лучше выглядеть. Иногда, беспристрастно глядя в бензиновую лужу, я нахожу в себе определённую красоту. Как человек я уж точно был страшнее."