ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЫСЛА
Весь день я вёл себя достаточно хорошо: просмотрел утреннюю корреспонденцию, ответил на срочные письма, наметил несколько важных тем для разработки и почти даже к ней приступил. Подвели хозяйственные дела: в последние месяцы я не завтракаю, но ближе к четырём вечера всё-таки хочется немножечко пообедать, а тут выяснилось, что в холодильнике пусто и значит пора отправляться в магазин. У меня нет машины, багажник которой можно было бы загрузить, так что, учитывая двухдневный запас продуктов и четырёхдневный запас воды, который надо было пополнить, я совершил два рейса.
Стемнело. Мы снова проверили почту. Пообедали. Вернулись к мониторам. Снова проверили почту. Новости, которых мы ждали, не превзошли рутину и потому не смогли случиться. Зажглись и отгорели своё садовые гномы на балконе. Подруга совершила вечерний спортивный моцион, я тупил.
Газеты, которыми я шуршал какое-то время, читая, не принесли радости. И даже развлечения не принесли: а ведь я специально впервые за год присовокупил к обычному бумажному набору некогда любимое полужёлтое издание. Но нет: не радуют меня больше все эти шутки.
Коротко, методом SMS, обсудил с другом текущую поэзию: друг начал писать эпиграммы. Я пообещал за ночь сочинить краткий деловой анализ новых жанровых достижений, но сил на это уже не было. Время было готовить ужин. Чтобы не мудохаться с макаронами и подливкой, я подумал про яичницу. И вот ведь чёрт меня дёрнул приготовить не обычную яичницу, а еврейскую: там, помимо яиц и масла, есть ещё три ингредиента, не считая специй. Ингредиенты нужно медитативно измельчать острейшим ножом. Если измельчать не медитативно, есть опасность отхватить себе пальцы. На приготовление ужина ушло ровно 60 минут. Ещё 24 - на его поедание. Сложив числа в уме и в очередной раз вспомнив про Оруэлла, я выглянул на шум в окно. В переулке делал своё загребущее дело Ангел Снегоуборки, отплёвывая снег с грязью в заботливо подставленный кузов муниципального грузовика. Я посмотрел на циферблат: было три часа ночи.
Ну что, имею я право покурить, подумал я и решил: имею, ладно, пока не бросил, имею. Взял с собой сборник детских сказок с картинками и только страниц через тридцать понял, что читаю взрослый роман, который выворачивает мне душу. Я убрал книжку, надел очки и ещё раз крутанул колёсико зажигалки. Как хорошо, отметил я про себя, сегодня не пил ничего крепче колы. Сделал глоток. Затянулся. Внизу от детской площадки к помойке пробралась сутулая мужская фигура с мешком. Я почему-то сразу подумал, что он идёт не выбрасывать, он идёт пополнять. Какое-то время я отвлекался на высокую девушку, которая взбиралась по тротуару быстрым уверенным шагом. Она шла, не заботясь в этот момент о собственной привлекательности, но всё равно выглядела изящно. Я следил за ней, пока она не скрылась в соседнем дворе. Нищий, тем временем, нашёл какую-то коробку, я бы сказал, что это коробка из-под пиццы, если бы она не была несколько продолговатой. Шустро, будто опасаясь, что его ограбят, он мелькнул к стене ближайшего дома и, видимо передумав, оставил коробку на ограде подвала, а сам направился во двор - не в тот, в который ушла девушка. У нищего - своя дорога, свои хоженые маршруты.
Я потушил сигарету, закрыл окно. Цифры над крыльцом офисного здания внизу подтвердили моё внутреннее ощущение: в Москве четыре часа утра. Вполне возможно, что самое время начать приближать грядущие сны.
Впрочем, во снах ничего такого не показывают чаще двух или трёх раз в году.
Но никогда не знаешь, а вдруг всё-таки покажут сегодня.
Влад Тупикин
23 декабря 2016 года, 4.35 утра, Москва
Стемнело. Мы снова проверили почту. Пообедали. Вернулись к мониторам. Снова проверили почту. Новости, которых мы ждали, не превзошли рутину и потому не смогли случиться. Зажглись и отгорели своё садовые гномы на балконе. Подруга совершила вечерний спортивный моцион, я тупил.
Газеты, которыми я шуршал какое-то время, читая, не принесли радости. И даже развлечения не принесли: а ведь я специально впервые за год присовокупил к обычному бумажному набору некогда любимое полужёлтое издание. Но нет: не радуют меня больше все эти шутки.
Коротко, методом SMS, обсудил с другом текущую поэзию: друг начал писать эпиграммы. Я пообещал за ночь сочинить краткий деловой анализ новых жанровых достижений, но сил на это уже не было. Время было готовить ужин. Чтобы не мудохаться с макаронами и подливкой, я подумал про яичницу. И вот ведь чёрт меня дёрнул приготовить не обычную яичницу, а еврейскую: там, помимо яиц и масла, есть ещё три ингредиента, не считая специй. Ингредиенты нужно медитативно измельчать острейшим ножом. Если измельчать не медитативно, есть опасность отхватить себе пальцы. На приготовление ужина ушло ровно 60 минут. Ещё 24 - на его поедание. Сложив числа в уме и в очередной раз вспомнив про Оруэлла, я выглянул на шум в окно. В переулке делал своё загребущее дело Ангел Снегоуборки, отплёвывая снег с грязью в заботливо подставленный кузов муниципального грузовика. Я посмотрел на циферблат: было три часа ночи.
Ну что, имею я право покурить, подумал я и решил: имею, ладно, пока не бросил, имею. Взял с собой сборник детских сказок с картинками и только страниц через тридцать понял, что читаю взрослый роман, который выворачивает мне душу. Я убрал книжку, надел очки и ещё раз крутанул колёсико зажигалки. Как хорошо, отметил я про себя, сегодня не пил ничего крепче колы. Сделал глоток. Затянулся. Внизу от детской площадки к помойке пробралась сутулая мужская фигура с мешком. Я почему-то сразу подумал, что он идёт не выбрасывать, он идёт пополнять. Какое-то время я отвлекался на высокую девушку, которая взбиралась по тротуару быстрым уверенным шагом. Она шла, не заботясь в этот момент о собственной привлекательности, но всё равно выглядела изящно. Я следил за ней, пока она не скрылась в соседнем дворе. Нищий, тем временем, нашёл какую-то коробку, я бы сказал, что это коробка из-под пиццы, если бы она не была несколько продолговатой. Шустро, будто опасаясь, что его ограбят, он мелькнул к стене ближайшего дома и, видимо передумав, оставил коробку на ограде подвала, а сам направился во двор - не в тот, в который ушла девушка. У нищего - своя дорога, свои хоженые маршруты.
Я потушил сигарету, закрыл окно. Цифры над крыльцом офисного здания внизу подтвердили моё внутреннее ощущение: в Москве четыре часа утра. Вполне возможно, что самое время начать приближать грядущие сны.
Впрочем, во снах ничего такого не показывают чаще двух или трёх раз в году.
Но никогда не знаешь, а вдруг всё-таки покажут сегодня.
Влад Тупикин
23 декабря 2016 года, 4.35 утра, Москва