ВОССТАНИЕ, ВОССТАНИЕ! О ГЛАВНОМ ПРОВАЛЕ КОММУНИЗМА В XX ВЕКЕ
Софи Шолль. Фото отсюда
Союз красных фронтовиков (Roter Frontkämpferbund или Rot Front). Фото отсюда
В воскресенье 21 февраля 2016 года я вынужден был выступить перед полным залом (зал там небольшой, 30 с небольшим стульев и ещё человека четыре стоя, но, так или иначе, это был полный зал - все, кто смогли уместиться в небольшом книжном магазине Тортуга в Саду имени Баумана, святого Русской Революции, убитого тут неподалёку в 1905 году, и ставшего одной из первых жертв фашизма в XX веке).
Выступление было тяжёлым. Мы смотрели длинный двухчасовой фильм «Белая Роза» - о тех молодых героях антифашистской борьбы в Германии, которые в разгар войны поняли, что нацистский режим Гитлера и прочих мясников необходимо уничтожить - и приложили к этому все силы, которые смогли. Фильм снят очень хорошо, сейчас так почти уже не делают: без пафоса, без спецэффектов, с отличной игрой актёров, настоящей драматической игрой, с отличной работой оператора (чего стоит одна только сцена заседания подпольной ячейки, снятая с потолка), с выверенной, не истеричной и не нарочитой режиссурой... Фильм снят так, что пока смотришь, влюбляешься в героев и не можешь оторваться. Я, в силу своих гендерных привязанностей (ну и в силу особенностей режиссуры - и тех фактов, на которых сценарная и режиссёрская работа была построена), конечно, влюбился в актрису, игравшую главную роль. А если учитывать, что я давно был влюблён в прототип её роли - девушку по имени Софи Шолль, 21 года, жительницу города Ульма, студентку философского факультета Мюнхенского университета, казнённую на гильотине 22 февраля 1943 года (на гильотине это значит - отрубили голову)...
Последний кадр очень прост - Софи кладут на стол гильотины, пристёгивают ремнями и... Ну что - и? Нож падает, идут титры.
Последний кадр совсем не прост: только что была жизнь, приговорённые к смерти курили одну - последнюю для всех - сигарету на троих, поговорить не успели, обняться не успели, курили, молчали, передавали друг другу, даже не успели докурить - за две минуты не докуришь особо - и тут открывается дверь - и Софи уводят, чтобы лишить её жизни, чтобы аккуратно отрезать голову от тела. Ключевое слово: аккуратно. Ключевые образы: ремни, которые аккуратно застёгивают, прикрепляя живое тело Софи (последние секунды - живое) к столу гильотины. Там есть пряжки, все дырочки аккуратно проделаны и вообще - предусмотрены заранее, наверное, эти ремни подходят для тела любой комплекции - сгодились бы для обезьянки-недомерка Гёббельса, сгодились бы для перекормленного борова Гёринга, сгодились бы для очкарика Гиммлера и усатого лупоглазого Гитлера, скрывавшего свою близорукость, сгодились бы для Шпеера, Шахта, Круппа, сгодились бы для их бессмысленной наци-кино-проповедницы Лени Риффентшталь, для актрисок Марики Рёкк и Цары Леандер (только не надо мне говорить, что художник не отвечает - ещё чего, отвечает-отвечает, да ещё как, по первой категории) - но вот, совсем не к ним эти ремни были применены. В этом кадре - весь технологический ужас немецкого фашизма, немецкой логистики, немецкой тяги к человекоубийству - сделать всё чин чинарём, аккуратно, быстро, без лишних затрат - денег, времени, труда (труд палача - тоже труд в рамках капиталистической логики, тоже требует оплаты), эмоциональных ресурсов... Только вы не думайте, упаси рацио, что русская тяга к человекоубийству чем-то лучше - просто тут поменьше было логистики, поменьше технологии, да ещё, разве что, идеология сопротивлялась изнутри себя и оставляла какой-то люфт для свободы (это довольно сложный вопрос - это я оставлю для другой статьи или для комментов, но пока просто примите: идеология сталинизма была менее человеконенавистнической, нежели идеология гитлеризма. Ну, примите, тем более что этот текст посвящён именно разоблачению сталинизма, вот увидите)...
И вот после всего этого - после казни любимой девушки на экране (и после казни любимой девушки в жизни 22 февраля 1943 года, почти ровно за 22 года и семь месяцев до моего рождения) - я должен выходить к этим 35 или 36 людям, которые вместе со мной всё это увидели, и что-то говорить.
Ну а что, меня предупредили заранее - и это уж моя забота, что сказать и как.
Горло сдавил спазм.
Но я поборол спазм.
Говорил я недолго, минут 20, может (Лена, полагаю, выложит видео, там и посмотрим). О чём же я говорил? Ну, как о чём...
О «Белой Розе» и говорил. О том, что они правда-правда верили в Бога (тут я специально пишу с прописной буквы, хотя обычно этим пренебрегаю) и что именно это послужило главным мотивом к началу их Сопротивления фашизму - Сопротивления, которое было оплачено самой дорогой ценой - жизнями, которых у каждой и каждого - всего по одной. О том, что католическая церковь (намеренно - с двух строчных букв) и лично её «папа» (на выступлении я назвал его «имя», но теперь воздержусь, да пошёл он в жопу, тварь!!) сидела всю войну, заложив язык в одно место (я так и сказал: «в одно место», хотя мог бы выразиться и жёстче - и, даст рацио, в другой ситуации и выскажусь), не реагируя ни на какие мольбы, в том числе от рядовых католиков и священников, и так ничего и не сделала, чтобы не то что остановить, но хотя бы затормозить нацистскую фабрику по уничтожению людей, работавшую в тот момент с эффективностью более десяти миллионов трупов в год. И о том, что Лютеранская Церковь вела себя куда приличнее. О том, что «Белая Роза» - герои, но не единственные герои, что были и другие люди (Михаил Ромм говорил в своём великом «Обыкновенном фашизме»: «Но была ещё и другая Германия...») и что было их очень мало, этой «другой Германии», - да, коммунисты (те немногие, кого не убили на улицах в 33-м и в концлагерях в 33-45-м), да, некоторые лютеранские священники и прихожане, да, немногие обычные прозревшие и начавшие действовать (как герои жуткой и правдивой истории, рассказанной в романе Ханса Фаллады «Каждый умирает в одиночку»), да, рабочая молодёжь (подростки в основном!) в Руре - те самые «Пираты Эдельвейса» , которые, да, грабили продуктовые склады, но и - да, кормили и прятали беглых узников концлагерей, а ещё пиздили (простите!) ублюдков из «Гитлерюгенда» в жестоких уличных драках (да-да, в 1942-44 годах, в промышленном сердце нацистской Германии) и занимались саботажем на военных заводах, где работали (в том же самом сердце), как святой Георг Эльснер, упёртый ремесленник и, похоже, не самый верный симпатизант красных, покинувший окрестности коммунистической политики сразу после запрета Рот Фронта в 1929-м, да и состоявший в нём всего-то пару лет, который никогда - никогда! - не поднимал руку в нацистском приветствии и никогда не произносил: «Хайль, Гитлер!», даже когда это стало обязательным (как бы обязательным - вот это «как бы» очень важно - не в смысле полного отсутствия репрессий, а в смысле, что если ты не подчинялся страху, то мог их какое-то время успешно избегать), ни в крике, ни шёпотом - и который действительно попробовал убить Гитлера в 1938 году - и был очень недалёк от успешного завершения своей попытки (да, тоже схвачен и убит нацистами, как и почти все вышеперечисленные).
Вот я говорил об этом, и надо было уже чем-то завершать: и другим я хотел оставить возможность для высказывания, и площадка уже минут через 40 закрывалась, да и вообще говорить долго, когда ты стоишь - по ощущениям - над раскрытой могилой (в том числе - над могилами обоих моих дедов, погибших на фронте в 1941-м и 1942-м) - не так чтобы комфортно и не так чтобы вообще хочется... Но я же обещал!
Я закончил какой-то исторической фантастикой типа... Историей в сослагательном наклонении, «тем, чего не было» (эту историю, между прочим, надо изучать не менее тщательно, чем ту, что «была» - и только тогда у истории, может быть, появится хоть малюсенький шанс на то, чтобы хотя бы - более или менее правдоподобно - прикинуться наукой).
Я стал рассуждать (да что там - это я сейчас рассуждаю)... я стал заколачивать гвозди в манере, которую можно описать просто: страшно смотреть, а потому держишь пальцами и не смотришь - и бьёшь молотком наотмашь, не зная, по чему попадёшь, по пальцам, по гвоздю...
Я сказал примерно следующее: что бы там ни говорили, а разыграть один из главных сценариев XX века по-другому можно было только одним способом: антифашистским вооружённым восстанием в Германии в начале 1933 года, желательно уже 30 и 31 января, сразу после того, как полоумный президент Гинденбург назначил фюрера NSDAP Адольфа Гитлера рейхсканцлером.
И, в общем, рассуждая здраво, была только одна организация в тогдашней Германии, которая могла начать, возглавить и довести до победы такое восстание. Никаких секретов - конечно же, я имею в виду KPD, Коммунистическую партию.
Ну, то есть, это была бы очень кровавая задача: надо было бы вырезать в самом прямом смысле слова, физически умерщвить, перестрелять, не знаю, утопить в Шпрее, в Рейне, в Дунае, в Одере в короткий промежуток времени несколько тысяч членов SS и несколько тысяч членов SA по всей стране (остальные десятки тысяч членов SA быстро зассали бы, а кое-кто и перешёл бы на сторону восстания; над невооружёнными членами NSDAP и их верхушкой надо было бы потом устроить открытые суды по всем международным стандартам, с адвокатами, со всеми делами - после победы революции).
Это звучит ужасно, но это была единственная возможность предотвратить насильственную гибель более чем 55 миллионов человек в ближайшие двенадцать лет после прихода бесноватого к власти в одной из самых культурных, интеллектуально и технически развитых стран мира.
И вот тут уже возвернёмся от «того, чего не было», к тому, что было.
Мы знаем про те времена ну почти что всё и, прежде всего, то, что ничто другое не сработало.
Впрочем, не сработало бы и это, не задался бы и «мой» фантастический сценарий.
К сожалению, Коммунистическая партия Германии к рассматриваемому моменту (январь 1933 года), да и вообще к началу 30-х годов, ничего уже сама не могла.
Она не могла потому, что в стране была очень сильная социал-демократия, ставившая чаемую коммунистами монополию на представительство и руководство рабочим классом под очень большой вопрос, делавшая её неосуществимой, мягко говоря.
Она не могла потому, что допустила «слить», вывести из зоны легальности свой боевой кулак, знаменитый Rot Front, «Союз красных фронтовиков» в 1929-м - и потому, что эффективно не восстановила его структуры в подполье.
Она не могла потому, что вообще была не такой уж самостоятельной партией - немецкими коммунистами откровенно руководили из Москвы, много лет посылая ошибочные, если не сказать абсурдные указивки (например, о том, что социал-демократия опаснее нацизма и т.п.).
Русские коммунисты сделали свою революцию сами в абсолютно ненадёжной ситуации, когда никто ничего не обещал, всё висело на волоске, всё было непонятно, все колебались, а потом, после восстания, все враги сразу со всех сторон накинулись, да ещё и бывшие друзья стали врагами. Я сейчас говорю без оценки результатов - просто о том, что было сделано.
Но у русских коммунистов были Ленин, Троцкий и матросы Балтийского флота.
Годом позже у немецких коммунистов были Люксембург, Либкнехт и матросы Балтийского флота. Не вышло: Роза и Карл были превентивно убиты фашизоидным офицерьём.
И в 1919-м в Мюнхене не вышло. И в 1923-м в Тюрингии не вышло тоже.
А потом, потом, по большому счёту, перестали и пытаться. И вот в этом, в позорной демобилизации и обессиливании Коммунистической партии Германии в тот самый период истории, когда она поистине становилась надеждой мира (и мира, который peace, и мира, который world), виновата прежде всего Москва, виноват сталинский Коминтерн и лично гражданин Сталин. Именно по его «мудрым» указаниям немецкие коммунисты слили всё. Всё.
И потому восстание в январе 1933 года и революция в феврале-марте не состоялись, не могли состояться. Состоялась - нацистская контрреволюция. Закон о превентивных (так называемых «охранных») арестах, массовое строительство и заполнение концлагерей коммунистами, социал-демократами и другими противниками нацистов, уличный террор SA и SS - когда противников Гитлера просто убивали на улицах, в домах, в кафе, там, где находили... Менее чем за четыре месяца Германия проделала путь от страны с демократически избранными парламентом и президентом к однопартийной диктатуре, отмене выборов, массовым посадкам, кострам из книг - и за всем этим уже маячили миллионы трупов, десятки миллионов, со всей очевидностью маячили, ибо «Гитлер - это война» сказано было ещё до 1933-го. Все всё понимали. И всё же - никакого восстания.
Что же оставалось тогда? Оставались одиночки, оставались небольшие группы. Святой Георг Эльснер, святая Софи Шолль, святая шантрапа из «Пиратов Эдельвейса». Но не они победили нацизм.
Нацизм был побеждён вооружённым путём. Есть вещи, которые можно одолеть только вооружённым путём. Об этом говорит простое обозрение того, что было.
А изучать то, чего не было - возможности, шансы, альтернативы, развилки, мотивы и побудительные силы - необходимо, конечно. Изучать, сравнивать, прогнозировать.
Но кто-то должен и строить, тем временем. Где этот рабочий класс? Где эти народные и гражданские инженеры?
Да здравствует восстание! Да, смерть фашизму!
Влад Тупикин
22 февраля 2016 года