(no subject)

[tundertentronk]

Говоря по чистой совести моей, как на духу, я и до сих пор не вполне
уяснил себе это странное обстоятельство: почему я тогда так сильно
испугался?
Ну, война и война, - конечно, не обрадуешься и в ладоши бить не
станешь, но все дело довольно-таки простое и бывалое... давно ли была хоть
бы та же японская? Да вот и сейчас, когда уже происходят кровопролитные
сражения, никакого такого особенного страха я не чувствую, живу, как и
прежде жил: служу, хожу в гости и даже театр или кинематограф и вообще
никаких решительных изменений в моей жизни не наблюдаю. Не будь на войне
Павлуша, женин брат, так и совсем порою можно было бы позабыть обо всех
этих страшных происшествиях.
Положим, нельзя отрицать и того, что в душе есть-таки довольно сильное
беспокойство или тревога... не знаю, как это назвать; или даже вернее:
некоторая сосущая тоска, наиболее заметная и ощутимая по утрам, за чаем.
Как прочтешь эти газеты (теперь я беру две большие газеты, кроме
"Копейки"), как вспомнишь, что делается там, обо всех этих несчастных
бельгийцах, о детишках и разоренных домах, так сразу точно холодной водой
обольют и голым выгонят на мороз. Но опять-таки и здесь нет никакого
страха, а одна только человеческая жалость и сочувствие к несчастным.