"Тех - некупленных и непроданных" - Ирина Ратушинская - R.I.P.
Сегодня в Москве умерла Ирина Ратушинская, кажется, единственная поэт-каторжанка в мире.
.
Что мы делали в далекие доперестроечные времена? Ну, "когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли". В лучшем случае - читали или распространяли, то, что писали и отдавали в самиздат такие, как Ирина Ратушинская. В худшем - вступали в партию, а то и шестерили.
Ее пытались завербовать еще студенткой Одесского Университета. Она вспоминает об этом так:
"Когда мне было 19 - я была еще студенточкой физического факультета университета в Одессе, - меня вызвали почему-то в райком комсомола и почему-то повесткой и предложили сотрудничество с КГБ. С формулировкой: «Одесса - портовый город, мы приглашаем в отряды девушек, которые будут знакомиться с иностранцами, весело проводить с ними время, а потом докладывать в органы, кого они знают в Советском Союзе». Адреса, имена и т.д. Я, порядочная девушка, с ужасом поняла, что меня вербуют в проститутки для иностранцев и в осведомительницы. И сказала: «Нет!» И по наивности думала, что я сейчас встану и уйду. Они на меня давили более двух часов. Это был единственный раз в моей жизни, когда меня КГБ испугало. У меня внутри всё перегорело: после этого они ни разу не преуспели в том, чтобы меня испугать. Они на меня давили, я держалась на этом «Нет!», но мне обозначили, что ни про карьеру, ни про что остальное я могу не думать. Я не «вылетела» из университета, но знала, что за мной будут следить и найдут предлог… "
На каторгу она загремела у людоедов по совокупности "преступлений', но в первую очередь за стихи. Точнее - за четыре стихотворения. Одно из них называются "Родина". За них она, 23-летняя выпускница физического факультета Одесского Университета в 1983 пошла на 7 лет в мордовские лагеря (женская колония строгого режима для особо опасных государственных преступников, плюс 5 лет высылки).
Из мордовских воспоминаний:
"Мне было очень обидно, что я до ареста не успела ребенка родить. Я детей очень хотела. А в колонии нас периодически в жутко холодных карцерах держали в одних балахонах и говорили: «Вы, женщины, все себе отморозите, и детей у вас никогда не будет». И это были незряшные угрозы. Потом, чтобы иметь детей, я перенесла в Англии шесть операций под общим наркозом. И к Господу Богу долго и нудно приставала с просьбой дать мне ребенка. В результате в 38 лет Он мне сразу двойню дал… Вон они ходят - выросли, здоровые…"
Я сейчас достала с полки книжечку ее стихов на русском, английском и французском. В 1984-ом в Ann Arbor ее с предисловием Бродского издал Игорь Ефимов в своем "Эрмитаже":
Из предисловия Бродского:
“...Ирина Ратушинская поэт чрезвычайно подлинный, поэт с безупречным слухом, равно отчетливо слышащий время историческое и абсолютное. Это поэт вполне состоявшийся , зрелый, со своим - пронзительным, но лишенным истеричности голосом...На исходе второго тысячелетия после рождества Христова осуждение 28-летней женщины за изготовление и распространение стихотворений неугодного государству содержания производит впечатление дикого, неандертальского вопля.”
В 86-ом, на 3-ем году каторги, ее выпустили, так как одним из условий встречи в Рейкьявике М. С. Горбачева и Р. Рейгана было освобождение Ратушинской. Лишенная советского гражданства, уехала с мужем в Англию, где написала и издала переведенную на все европейские языки книгу "Серый цвет надежды". В Америке преподавала в университете Чикаго, но частью американской интеллектуальной элиты стать не смогла. Возможно оттого, что наотрез отказалась в составе Новой Хельсинской Группы бороться с возрождающейся от тяжкого коммунистического прошлого Россией. В 1996-ом году вернулась в Россию, в Москву. Работала литературным редактором на телевидении. В российско-украинском конфликте однозначно заняла про-российскую сторону, чем разочаровала многих из прежних поклонников.
Еще до ухода в лагерь она крестилась в православие. Поэтому:
Помяни в Царствии Твоем рабу божию новопреставленную Ирину, прими ее в месте светлом, в месте злачном и память ее из рода в род.
Ирина Ратушинская
Родина
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех - некупленных
и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
Нет вины на твоих испуганных -
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
слёзы твои?
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя -
родную,
проклятую -
На такую же смерть идти!
Самой страшной твоей дорогою -
Гранью ненависти
и любви -
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
благослови!
<1977>,
Одесса
Вот здесь прекрасное интервью с ней. Прочесть бы всем, чтобы понять «кого потеряла страна» вчера, вернее, не страна, а человечество.
.
Что мы делали в далекие доперестроечные времена? Ну, "когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли". В лучшем случае - читали или распространяли, то, что писали и отдавали в самиздат такие, как Ирина Ратушинская. В худшем - вступали в партию, а то и шестерили.
Ее пытались завербовать еще студенткой Одесского Университета. Она вспоминает об этом так:
"Когда мне было 19 - я была еще студенточкой физического факультета университета в Одессе, - меня вызвали почему-то в райком комсомола и почему-то повесткой и предложили сотрудничество с КГБ. С формулировкой: «Одесса - портовый город, мы приглашаем в отряды девушек, которые будут знакомиться с иностранцами, весело проводить с ними время, а потом докладывать в органы, кого они знают в Советском Союзе». Адреса, имена и т.д. Я, порядочная девушка, с ужасом поняла, что меня вербуют в проститутки для иностранцев и в осведомительницы. И сказала: «Нет!» И по наивности думала, что я сейчас встану и уйду. Они на меня давили более двух часов. Это был единственный раз в моей жизни, когда меня КГБ испугало. У меня внутри всё перегорело: после этого они ни разу не преуспели в том, чтобы меня испугать. Они на меня давили, я держалась на этом «Нет!», но мне обозначили, что ни про карьеру, ни про что остальное я могу не думать. Я не «вылетела» из университета, но знала, что за мной будут следить и найдут предлог… "
На каторгу она загремела у людоедов по совокупности "преступлений', но в первую очередь за стихи. Точнее - за четыре стихотворения. Одно из них называются "Родина". За них она, 23-летняя выпускница физического факультета Одесского Университета в 1983 пошла на 7 лет в мордовские лагеря (женская колония строгого режима для особо опасных государственных преступников, плюс 5 лет высылки).
Из мордовских воспоминаний:
"Мне было очень обидно, что я до ареста не успела ребенка родить. Я детей очень хотела. А в колонии нас периодически в жутко холодных карцерах держали в одних балахонах и говорили: «Вы, женщины, все себе отморозите, и детей у вас никогда не будет». И это были незряшные угрозы. Потом, чтобы иметь детей, я перенесла в Англии шесть операций под общим наркозом. И к Господу Богу долго и нудно приставала с просьбой дать мне ребенка. В результате в 38 лет Он мне сразу двойню дал… Вон они ходят - выросли, здоровые…"
Я сейчас достала с полки книжечку ее стихов на русском, английском и французском. В 1984-ом в Ann Arbor ее с предисловием Бродского издал Игорь Ефимов в своем "Эрмитаже":
Из предисловия Бродского:
“...Ирина Ратушинская поэт чрезвычайно подлинный, поэт с безупречным слухом, равно отчетливо слышащий время историческое и абсолютное. Это поэт вполне состоявшийся , зрелый, со своим - пронзительным, но лишенным истеричности голосом...На исходе второго тысячелетия после рождества Христова осуждение 28-летней женщины за изготовление и распространение стихотворений неугодного государству содержания производит впечатление дикого, неандертальского вопля.”
В 86-ом, на 3-ем году каторги, ее выпустили, так как одним из условий встречи в Рейкьявике М. С. Горбачева и Р. Рейгана было освобождение Ратушинской. Лишенная советского гражданства, уехала с мужем в Англию, где написала и издала переведенную на все европейские языки книгу "Серый цвет надежды". В Америке преподавала в университете Чикаго, но частью американской интеллектуальной элиты стать не смогла. Возможно оттого, что наотрез отказалась в составе Новой Хельсинской Группы бороться с возрождающейся от тяжкого коммунистического прошлого Россией. В 1996-ом году вернулась в Россию, в Москву. Работала литературным редактором на телевидении. В российско-украинском конфликте однозначно заняла про-российскую сторону, чем разочаровала многих из прежних поклонников.
Еще до ухода в лагерь она крестилась в православие. Поэтому:
Помяни в Царствии Твоем рабу божию новопреставленную Ирину, прими ее в месте светлом, в месте злачном и память ее из рода в род.
Ирина Ратушинская
Родина
Ненавистная моя родина!
Нет постыдней твоих ночей.
Как тебе везло
На юродивых,
На холопов и палачей!
Как плодила ты верноподданных,
Как усердна была, губя
Тех - некупленных
и непроданных,
Осуждённых любить тебя!
Нет вины на твоих испуганных -
Что ж молчат твои соловьи?
Отчего на крестах поруганных
Застывают
слёзы твои?
Как мне снятся твои распятые!
Как мне скоро по их пути
За тебя -
родную,
проклятую -
На такую же смерть идти!
Самой страшной твоей дорогою -
Гранью ненависти
и любви -
Опозоренная, убогая,
Мать и мачеха,
благослови!
<1977>,
Одесса
Вот здесь прекрасное интервью с ней. Прочесть бы всем, чтобы понять «кого потеряла страна» вчера, вернее, не страна, а человечество.