(no subject)
Немного беспокоит нервный тик, пока без "причмокиваний" и "похрюкиваний" - в терминах медицинской энциклопедии, но жизнь всё же не идёт мимо. Она - да и я - шла какое-то время в составе опаздывающей толпы разрумянившихся на бегу школьников. Как раз тогда к ним развернулась бегущая впереди предводительница, как Спиваков развела руки и наставила: "Дышим носом, ртом - не дышим!" Я всё делала правильно и загордилась.
Плавно переходим на уровень выше. На площадке дрались две девочки:
- Ты мне нос сломаешь!
- А ты сломаешь мне сердце!
Дальше связки нет, просто расскажу, что наезжающих на заработки сибиряков ставят в тупик московские химические лужи в -15, и вверну следом пассаж об удивлении. Оказалось, что Мышь и Крот, знакомые Дюймовочки, топчут у Диодорова
. Эти страсти кажут у Льва Толстого до конца февраля.
А здесь кажут обнаружившееся как-то вдруг
прошлого года и Костромскую область, где приказчик в гостином дворе режет, вешает и заворачивает в бумажку масло, разливает молоко из бочки и зачерпывает творога в стеклянную банку, а бабули, вознеся глаза к небу, на память перечисляют, чего насобрали в травяной чай.
Не придала тогда этим картинкам значения, а теперь, из февраля приятно взглянуть: столько солнца!
Плавно переходим на уровень выше. На площадке дрались две девочки:
- Ты мне нос сломаешь!
- А ты сломаешь мне сердце!
Дальше связки нет, просто расскажу, что наезжающих на заработки сибиряков ставят в тупик московские химические лужи в -15, и вверну следом пассаж об удивлении. Оказалось, что Мышь и Крот, знакомые Дюймовочки, топчут у Диодорова
. Эти страсти кажут у Льва Толстого до конца февраля.
А здесь кажут обнаружившееся как-то вдруг
прошлого года и Костромскую область, где приказчик в гостином дворе режет, вешает и заворачивает в бумажку масло, разливает молоко из бочки и зачерпывает творога в стеклянную банку, а бабули, вознеся глаза к небу, на память перечисляют, чего насобрали в травяной чай.
Не придала тогда этим картинкам значения, а теперь, из февраля приятно взглянуть: столько солнца!