ходит, никем не опознан
Парад в Пекине 3 сентября являл собой замечательную иллюстрацию к нынешнему состоянию и китайско-южнокорейских, и китайско-северокорейских отношений.
На параде присутствовало 19 глав иностранных государств.
Самым почётным из всех гостей был, как и следовало ожидать, Президент России, однако на втором месте явно находилась Президент Республики Корея Пак Кын Хе.
Самым почётным из всех гостей был, как и следовало ожидать, Президент России Владимир Путин, однако на втором месте явно находилась Президент Республики Корея Пак Кын Хе. Это может показаться странным, если учесть, что Китай формально является союзником Северной Кореи, главного противника РК. Однако официальное отношение, с которым столкнулась госпожа Пак в Пекине, резко отличалось от того, как там принимали представителя её северокорейского коллеги и конкурента.
Высший Руководитель и Первый Председатель Ким Чен Ын, известный своей стойкой аллергией на встречи на высшем уровне, на торжества, как и ожидалось, не поехал, а отправил туда в качестве своего представителя секретаря ЦК ТПК Чхве Рён-хэ. На трибуне Чхве Рён-хэ стоял в самом конце второй шеренги, и не показывал особого желания вступать в контакты с окружающими.
Помимо появления на трибуне рядом с Си Цзиньпином и Владимиром Путиным, президент Пак Кын Хе пообщалась с Председателем Си один на один, пообщалась с представителями деловых кругов, съездила в Шанхай, где в 1919 г., собственно, и была провозглашена (в качестве «правительства в изгнании») Республика Корея, а потом вернулась в Сеул президентским самолётом.
Её коллега Чхве Рён-хэ ни на каких мероприятиях, кроме обязательно-протокольных, замечен не был. В Пекин он прибыл накануне парада, 2 сентября, причём Пхеньян не счёл необходимым даже обеспечить его специальным самолётом (хотя правительственный отряд в КНДР вполне имеется), так что представитель правительства КНДР летел на торжества обычным рейсом, да ещё и с пересадкой в Шэньяне. Прибыв в Пекин накануне мероприятия, неразговорчивый секретарь ЦК появился на банкете вечером, потом на параде, произнёс несколько дежурных фраз, и отбыл обратно домой - опять-таки, рейсовым самолётом.
Осторожность Чхве Рён-хэ, конечно, можно понять. Несколько лет назад отношения с Китаем курировал его коллега и покровитель Чан Сон-тхэк, тоже секретарь ЦК ТПК и, по совместительству, дядя Великого Руководителя. Чан Сон-тхэк был всегда готов проявить инициативу. Всё кончилось, как известно, тем, что Чан Сон-тхэка арестовали прямо на заседании правительства перед телекамерами, и через несколько дней расстреляли, обвинив, в частности, в том, что дела с Китаем покойный вёл неправильным образом. В апреле в Москве появился другой коллега Чхве Рён-хэ, министр обороны КНДР Хён Ён-чхоль. Для Хён Ён-чхоля этот визит оказался последним: по слухам, он был расстрелян почти сразу после возвращения из Москвы. Слухи эти пока не подтверждены, хотя и весьма правдоподобны, но в одном сомнений нет: после поездки бывший министр исчез бесследно, и на его постах сидят другие люди, его имя не упоминается (об этой истории буду писать, есть кое-что новое).
Если учесть, что и сам Чхве Рён-хэ не так давно являлся вторым по значению человеком в стране, но в последние год-полтора попал в явную опалу и был во многом отстранён от руководящего тела - точно так же, как и бедный Чан Сон-тхэк незадолго до своего конца, то осторожность престарелого сановника выглядит вполне оправданной. Действительно, быть большим партийным или военным начальником в Пхеньяне в 2015 г. почти так же опасно, как в Москве в 1937 г. И, тем не менее, возникает вопрос: почему руководство КНДР отправило на важнейшее мероприятие в Пекин человека, который не имел ни возможности, ни желания, ни, похоже, полномочий вести переговоры?
В общем, смотрю я на это, и несколько удивляюсь. Многое молодой начальник много чего делает правильно. Но есть у него два промаха. Во-первых, бабу свою укоротить не может (она же без Значка ходит! Без Значка, Карл! В Северной Корее!). А во-вторых, явно не желает мириться с Китаем.
На параде присутствовало 19 глав иностранных государств.
Самым почётным из всех гостей был, как и следовало ожидать, Президент России, однако на втором месте явно находилась Президент Республики Корея Пак Кын Хе.
Самым почётным из всех гостей был, как и следовало ожидать, Президент России Владимир Путин, однако на втором месте явно находилась Президент Республики Корея Пак Кын Хе. Это может показаться странным, если учесть, что Китай формально является союзником Северной Кореи, главного противника РК. Однако официальное отношение, с которым столкнулась госпожа Пак в Пекине, резко отличалось от того, как там принимали представителя её северокорейского коллеги и конкурента.
Высший Руководитель и Первый Председатель Ким Чен Ын, известный своей стойкой аллергией на встречи на высшем уровне, на торжества, как и ожидалось, не поехал, а отправил туда в качестве своего представителя секретаря ЦК ТПК Чхве Рён-хэ. На трибуне Чхве Рён-хэ стоял в самом конце второй шеренги, и не показывал особого желания вступать в контакты с окружающими.
Помимо появления на трибуне рядом с Си Цзиньпином и Владимиром Путиным, президент Пак Кын Хе пообщалась с Председателем Си один на один, пообщалась с представителями деловых кругов, съездила в Шанхай, где в 1919 г., собственно, и была провозглашена (в качестве «правительства в изгнании») Республика Корея, а потом вернулась в Сеул президентским самолётом.
Её коллега Чхве Рён-хэ ни на каких мероприятиях, кроме обязательно-протокольных, замечен не был. В Пекин он прибыл накануне парада, 2 сентября, причём Пхеньян не счёл необходимым даже обеспечить его специальным самолётом (хотя правительственный отряд в КНДР вполне имеется), так что представитель правительства КНДР летел на торжества обычным рейсом, да ещё и с пересадкой в Шэньяне. Прибыв в Пекин накануне мероприятия, неразговорчивый секретарь ЦК появился на банкете вечером, потом на параде, произнёс несколько дежурных фраз, и отбыл обратно домой - опять-таки, рейсовым самолётом.
Осторожность Чхве Рён-хэ, конечно, можно понять. Несколько лет назад отношения с Китаем курировал его коллега и покровитель Чан Сон-тхэк, тоже секретарь ЦК ТПК и, по совместительству, дядя Великого Руководителя. Чан Сон-тхэк был всегда готов проявить инициативу. Всё кончилось, как известно, тем, что Чан Сон-тхэка арестовали прямо на заседании правительства перед телекамерами, и через несколько дней расстреляли, обвинив, в частности, в том, что дела с Китаем покойный вёл неправильным образом. В апреле в Москве появился другой коллега Чхве Рён-хэ, министр обороны КНДР Хён Ён-чхоль. Для Хён Ён-чхоля этот визит оказался последним: по слухам, он был расстрелян почти сразу после возвращения из Москвы. Слухи эти пока не подтверждены, хотя и весьма правдоподобны, но в одном сомнений нет: после поездки бывший министр исчез бесследно, и на его постах сидят другие люди, его имя не упоминается (об этой истории буду писать, есть кое-что новое).
Если учесть, что и сам Чхве Рён-хэ не так давно являлся вторым по значению человеком в стране, но в последние год-полтора попал в явную опалу и был во многом отстранён от руководящего тела - точно так же, как и бедный Чан Сон-тхэк незадолго до своего конца, то осторожность престарелого сановника выглядит вполне оправданной. Действительно, быть большим партийным или военным начальником в Пхеньяне в 2015 г. почти так же опасно, как в Москве в 1937 г. И, тем не менее, возникает вопрос: почему руководство КНДР отправило на важнейшее мероприятие в Пекин человека, который не имел ни возможности, ни желания, ни, похоже, полномочий вести переговоры?
В общем, смотрю я на это, и несколько удивляюсь. Многое молодой начальник много чего делает правильно. Но есть у него два промаха. Во-первых, бабу свою укоротить не может (она же без Значка ходит! Без Значка, Карл! В Северной Корее!). А во-вторых, явно не желает мириться с Китаем.