О прививках и Паустовском
Константин Георгиевич Паустовский. Рассказ "Морская прививка"
Море, Балаклава, скалы, бычки, лодки, рельсы, омытые кратким южным дождем. Замоскворечье, черная листва ночного Нескучного сада. Люди, давно умершие, но живые, потому что о них правильно написали…
В 1935-м году автор вспоминал далекий 1929-й. Да, время относительно и мир нестерпимо быстро меняется. Или не меняется? Да, нет, меняется, конечно. У Балаклавы в те годы куда меньше памятников и могил, в чреве горы не спят призраки ПЛ…
Как можно вольно вместить в две тысячи триста слов столько всего? Мир начала 30-хх, отзвук Гражданской и Первой Мировой, любовь и споры о жизни-литературе. Море… Э, какое здесь море…
Это не текст. Это отражение. Что нам фотография? Ерунда, картинка, призванная заставить человека вспомнить мгновение прошлого. Один-единственный жалкий миг, искаженный натужностью позы, неправильным светом и прочей суетой.
Константин Георгиевич умел сохранить истинное отражение. Людей, времени, прошлого в «синеве, брызгах, в детском хохоте», непростых отношений взрослых мужчин и женщин. Запоминая, нужно искажать - вот этакая тайна литературной оптики.
Нужны ли литературе тайны? Не нужны! - скажут современные, красивые и продвинутые литераторы, читавшие умные руководства Ю.Никитина/С.Кинга и будут абсолютно правы. Нынешней литературе нужен модный сюжет, оригинальная идея, креативный напор. И т.д., и т.п. Актуальный путь четко помечен флажками издательских требований и требованиями мудрых читателей. Смешать в нужной пропорции, добавить воды и личного обаяния. Ну, немного попахивает химией. Бытовой. Но раз востребовано читателем, нужно взбалтывать, выпаривать и дистиллировать. Не вижу очевидных причин возражать. Но позволю себе сожалеть об ушедших Мастерах и славном, неповторимом прошлом литерратуры.
Как это делалось раньше? Видимо, примерно так же - ощупью, хотя и без деятельного соучастия широких читательских масс. Кстати, в «Морской прививке», без всякого сомнения, нашлось место и литературной прививке.
«Он не читал, а медленно выбирал со страниц отдельные мысли,Читательс словно промывал чужую книгу в нескольких водах, и надолго запоминал то, что оставалось на решете: неожиданный образ, нервную дрожь, мысль, свежую, как дождь, насмешку и понимание простых человеческих печалей. Сюжет он забывал быстро».("Морская прививка")
Паустовский ищет и спорит. Спорит с персонажами, с женой, новым планетарием и с самим собой. Наверное, и с той, далекой-далекой довоенной современностью спорит. И с нынешней.
«Литература не валерьянка, а полный крови кусок человеческой жизни». "Морская прививка"
Спасибо, Константин Георгиевич! Умели Вы делать настоящий мир.
Море, Балаклава, скалы, бычки, лодки, рельсы, омытые кратким южным дождем. Замоскворечье, черная листва ночного Нескучного сада. Люди, давно умершие, но живые, потому что о них правильно написали…
В 1935-м году автор вспоминал далекий 1929-й. Да, время относительно и мир нестерпимо быстро меняется. Или не меняется? Да, нет, меняется, конечно. У Балаклавы в те годы куда меньше памятников и могил, в чреве горы не спят призраки ПЛ…
Как можно вольно вместить в две тысячи триста слов столько всего? Мир начала 30-хх, отзвук Гражданской и Первой Мировой, любовь и споры о жизни-литературе. Море… Э, какое здесь море…
Это не текст. Это отражение. Что нам фотография? Ерунда, картинка, призванная заставить человека вспомнить мгновение прошлого. Один-единственный жалкий миг, искаженный натужностью позы, неправильным светом и прочей суетой.
Константин Георгиевич умел сохранить истинное отражение. Людей, времени, прошлого в «синеве, брызгах, в детском хохоте», непростых отношений взрослых мужчин и женщин. Запоминая, нужно искажать - вот этакая тайна литературной оптики.
Нужны ли литературе тайны? Не нужны! - скажут современные, красивые и продвинутые литераторы, читавшие умные руководства Ю.Никитина/С.Кинга и будут абсолютно правы. Нынешней литературе нужен модный сюжет, оригинальная идея, креативный напор. И т.д., и т.п. Актуальный путь четко помечен флажками издательских требований и требованиями мудрых читателей. Смешать в нужной пропорции, добавить воды и личного обаяния. Ну, немного попахивает химией. Бытовой. Но раз востребовано читателем, нужно взбалтывать, выпаривать и дистиллировать. Не вижу очевидных причин возражать. Но позволю себе сожалеть об ушедших Мастерах и славном, неповторимом прошлом литерратуры.
Как это делалось раньше? Видимо, примерно так же - ощупью, хотя и без деятельного соучастия широких читательских масс. Кстати, в «Морской прививке», без всякого сомнения, нашлось место и литературной прививке.
«Он не читал, а медленно выбирал со страниц отдельные мысли,Читательс словно промывал чужую книгу в нескольких водах, и надолго запоминал то, что оставалось на решете: неожиданный образ, нервную дрожь, мысль, свежую, как дождь, насмешку и понимание простых человеческих печалей. Сюжет он забывал быстро».("Морская прививка")
Паустовский ищет и спорит. Спорит с персонажами, с женой, новым планетарием и с самим собой. Наверное, и с той, далекой-далекой довоенной современностью спорит. И с нынешней.
«Литература не валерьянка, а полный крови кусок человеческой жизни». "Морская прививка"
Спасибо, Константин Георгиевич! Умели Вы делать настоящий мир.