(no subject)
Теперь я смотрю на улицу из зуболечебного кресла. Всё вокруг - свет, шум, запах, навалившееся тело врача, кислые растворы мучают мои несчастные органы чувств, которых к несчастью оказалось только пять. Надо бы отвлечься и провести дежурный осмотр оконной полости с целью выявления сезонных нарушений в пейзаже на ранних стадиях их развития.
Я хотел бы убежать из кресла, оставив там только зубы - их временное отсутствие не помешает мне исполнить несколько песен в жанре уличный психоделичный рок. Но уже слишком поздно, и в этом главная моя ошибка. Запомнить навсегда, что на процедуры ходить нужно непременно до наступления сумерек! А иначе вместо веток деревьев и крыш домов в темноте окна можно будет разглядеть разве что только свой собственный кариес. В следующий раз обязательно возьму номерок на светлое время суток - это и будет наилучшей анестезией. Я смогу выпрыгнуть в окно и зацепиться за ветку дерева, которое выглядит больным. Оно растёт совсем рядом с больницей, но всё никак не может попасть на прием к врачу. Дерево вежливое, воспитанное - и бахилы готово купить за пятак (бесцеремонно в мусорное ведро не лезет), и одежку в гардероб сдать, но вот беда - никак не удаётся взять номерок: говорят, раз полиса нету, то обращайтесь в частные службы. А вокруг уже пенсионерки скопились, гудят, кудахтают, окошко просят освободить... Я испугался, что больное дерево обломится подо мной, обнажив трухлявое изъеденное нутро, однако ветка повела себя крайне эластично, и, спружинив, заняла исходное положение. Такой фокус и заставил меня насторожиться: раз ветка такая упругая, но почему бы этому дереву не быть ясенем? Не каким-нибудь неотесанным дубом или сиротливой берёзой, а именно молчаливым грациозным ясенем. Я поднял голову и увидел множество зависших надо мной пропеллеров, верных спутников любого интеллигентного ясеня. Утвердившись в своей догадке, я проворно докарабкался до ствола. Смастерил лук. Натянув тетиву, я прищурился и устремил свой взор к небу. Очень скоро мне удалось подстрелить пролетавшую на небольшой высоте…, ммм, ну как бы так помягче выразиться…. ну, скажем булку! Повесив окрещенное орудие на плечо, я поскакал вниз по улице, дожевывая сочную булку.
Помутнение началось почти сразу же. Острое жжение, стартовав из области рта, саранчой распространилось по всему организму, вызвав острые спазмы. Из носовых пазух обильно начала выделяться густая сукровица, глаза жутко болели, и уже невозможно было держать их открытыми. А ведь столько раз стоматологи предупреждали, что нельзя кушать после приёма в течение двух часов! Я всё никак не мог догадаться к чему это, думал - они начинают мармелад жевать и коварно смеяться, как только испуганный пациент с надутыми щеками выходит за дверь, но, тем не менее, всегда исправно отсчитывал 120 минут прежде чем приступить к празднованию дня рождения пломбы и поминкам кариеса. А тут вот вдруг какие последствия.
PS В итоге, мне, с помощью связей в регистратуре, удалось записать то вежливое деревце на приём к зубному. Теперь на месте дупел сияют новенькие световые пломбы. И это только начало - мы скоро ему брекет-систему ставить будем, чтобы рос правильно.
Я хотел бы убежать из кресла, оставив там только зубы - их временное отсутствие не помешает мне исполнить несколько песен в жанре уличный психоделичный рок. Но уже слишком поздно, и в этом главная моя ошибка. Запомнить навсегда, что на процедуры ходить нужно непременно до наступления сумерек! А иначе вместо веток деревьев и крыш домов в темноте окна можно будет разглядеть разве что только свой собственный кариес. В следующий раз обязательно возьму номерок на светлое время суток - это и будет наилучшей анестезией. Я смогу выпрыгнуть в окно и зацепиться за ветку дерева, которое выглядит больным. Оно растёт совсем рядом с больницей, но всё никак не может попасть на прием к врачу. Дерево вежливое, воспитанное - и бахилы готово купить за пятак (бесцеремонно в мусорное ведро не лезет), и одежку в гардероб сдать, но вот беда - никак не удаётся взять номерок: говорят, раз полиса нету, то обращайтесь в частные службы. А вокруг уже пенсионерки скопились, гудят, кудахтают, окошко просят освободить... Я испугался, что больное дерево обломится подо мной, обнажив трухлявое изъеденное нутро, однако ветка повела себя крайне эластично, и, спружинив, заняла исходное положение. Такой фокус и заставил меня насторожиться: раз ветка такая упругая, но почему бы этому дереву не быть ясенем? Не каким-нибудь неотесанным дубом или сиротливой берёзой, а именно молчаливым грациозным ясенем. Я поднял голову и увидел множество зависших надо мной пропеллеров, верных спутников любого интеллигентного ясеня. Утвердившись в своей догадке, я проворно докарабкался до ствола. Смастерил лук. Натянув тетиву, я прищурился и устремил свой взор к небу. Очень скоро мне удалось подстрелить пролетавшую на небольшой высоте…, ммм, ну как бы так помягче выразиться…. ну, скажем булку! Повесив окрещенное орудие на плечо, я поскакал вниз по улице, дожевывая сочную булку.
Помутнение началось почти сразу же. Острое жжение, стартовав из области рта, саранчой распространилось по всему организму, вызвав острые спазмы. Из носовых пазух обильно начала выделяться густая сукровица, глаза жутко болели, и уже невозможно было держать их открытыми. А ведь столько раз стоматологи предупреждали, что нельзя кушать после приёма в течение двух часов! Я всё никак не мог догадаться к чему это, думал - они начинают мармелад жевать и коварно смеяться, как только испуганный пациент с надутыми щеками выходит за дверь, но, тем не менее, всегда исправно отсчитывал 120 минут прежде чем приступить к празднованию дня рождения пломбы и поминкам кариеса. А тут вот вдруг какие последствия.
PS В итоге, мне, с помощью связей в регистратуре, удалось записать то вежливое деревце на приём к зубному. Теперь на месте дупел сияют новенькие световые пломбы. И это только начало - мы скоро ему брекет-систему ставить будем, чтобы рос правильно.