засыпаю
и пламя сна мне озаряет образ
стыдящийся прямых лучей сознанья

но торопись
следы твои на памяти песчаной
заносит безжалостный сомнения самум

а кто кроме меня сумеет
придать твои черты
туману нового творенья

Она лежала, как Даная,
смущая, зазывая;
оливковый живот томился соком.
А он лежал с каким-то пациентом,
невольным соглядатаем - клиентом.
На всё взирал с укором Гиппократ,
присутствуя гибридом уха с оком...
И всё закончилось невинным боком.
Наплыв. Разлука. Коридорный мат.