(no subject)
СЕРЁЖА ИСАЕВ
На последней парте сидел Серёжа Исаев.
Он не входил ни в одну группировку в классе и был сам по себе.
Если Надя всегда была отдельно по своей ангельской кротости - то Серёжа по необъяснимой причине.
Был он небольшой и крепенький, как медвежонок.
Небольшие глаза были близко сдвинуты, взгляд ровно светился - отдалённым светом.
Вообще лицо ничего не выражало, только бровки от природы были приподняты в удивлении.
Учился Серёжа не очень хорошо, но и двоечником не был.
Он просто не вкладывался в учение и не соревновался ни с кем и ни с чем.
Каждый, кто приближался к нему, тут же терял намерение поделиться шуткой или обидеть - его было не расшевелить, и мальчики оставляли его в покое.
Когда мне нужно было побыть в покое - я приближался к Исаеву, вставал на перемене как бы случайно рядом - и меня тоже никто не трогал.
Волшебный успокоительный круг начинал включать и меня.
Было кое-что странное, чему объяснение сразу не найти.
У всех мальчиков в классе, даже из семей скудного достатка, серые формы были новенькие в сентябре в первом классе, из магазина.
Только у Серёжи форма была второго срока, в катышках и потёртостях.
Она выглядела чисто, из стирки, отглажена - но не новая.
Мальчики носили на форме нашитые белые воротнички.
Этим занимались наши мамы - стирали, гладили и пришивали незаметными белыми стежками.
У Серёжи воротничок был нашит большими стежками толстой чёрной нитки - крепко и криво.
Для занятия на уроке труда учительница велела всем принести из дома иголку.
Исаев принёс иглу огромного размера, с ушком для верёвки, чтобы матрацы стегать.
Или паруса.
А больше ничем не выделялся - только время от времени, несколько раз в год возникало что-то из иного сказочного мира - то старая форма, то кривые стежки, то игла для великанов.
Провожал его из школы домой старший брат, из третьего класса.
Он был копия Исаев, только выше и крупнее.
И стало понятно, чью форму донашивает младший.
Приходил пару раз на собрания и на праздничные вечера отец.
Он ещё более походил на Исаева, только щетинка серебрилась на щеках, брился папа старательно, но рассеянно.
Понятно стало - чьи кривые чёрные стежки и чья морская иголка.
А маму никто никогда не видел.
Я не старался разгадывать загадку, улавливать смыслы и причины - а только чувствовал, что мальчик от природы добрый и домашний.
А казённый детдомовский налёт - это недавнее.
…Каждый год на Союзмультфильме устраивался отчётный показ всех мультфильмов, созданных за год.
Проводилось мероприятие в малом зале, в два дня укладывались.
Рисованные, кукольные, на перекладках - все, какие накопились.
Даже те, что не допущены цензурой к прокату - как «Стеклянная гармоника» Хржановского и Соостера, например.
А в случае творческого брака худсовет не доводил фильм до завершения, процесс тормозился ранее, ещё на подступах.
И папа меня всегда звал на такие тихие праздники - мультфильмы я любил и смотрел их раньше всех в стране.
…И однажды я позвал Серёжу - к кино его семья отношения не имела, а мультфильмы любили все.
Дарить что-нибудь или набиваться в товарищи мне казалось неловко и нарочито - а в бесплатное кино позвать, в самое логово сказок - самое оно.
Пришло на ум поделиться чем-то таким, от чего смысла нет отказываться и что лично мне не принадлежит.
Мультфильмы ведь ради нас взрослые и делают, в том числе ради Исаева.
Предложил на перемене - и Серёжа согласился.
…И приехали на Новослободскую, отец нас встретил на вахте и провёл в малый зал.
Через полтора часа вышли на белый свет, щурясь от солнца и переполненные новостями про ёжиков, лисичек и медвежат.
Доехали на метро до ВДНХ, сговорились повторить культурную программу завтра в то же время - и разошлись по домам.
А вечером у меня внезапно поднялась температура и утром вызвали врача.
Телефона дома не было, адреса и номера Серёжи я не знал - и маленько упал духом, что подвёл одноклассника, больше всего не мечтая о том - всё завтрашнее дело было замкнуто на мне.
Мысленно попросил прощения у Исаева - и провалился в свои страшные сны, какие всегда навещали при температуре…
…Вернулся в класс дней через десять, дождался перемены и подошёл к Серёже дать объяснение и извиниться.
Исаев меня выслушал и сказал - а я был на просмотре. Вижу, ты в школу не пришёл, но время и место известно - и поехал прямо на студию своим ходом.
- И пустили?
- И пустили…
7.5.24
На последней парте сидел Серёжа Исаев.
Он не входил ни в одну группировку в классе и был сам по себе.
Если Надя всегда была отдельно по своей ангельской кротости - то Серёжа по необъяснимой причине.
Был он небольшой и крепенький, как медвежонок.
Небольшие глаза были близко сдвинуты, взгляд ровно светился - отдалённым светом.
Вообще лицо ничего не выражало, только бровки от природы были приподняты в удивлении.
Учился Серёжа не очень хорошо, но и двоечником не был.
Он просто не вкладывался в учение и не соревновался ни с кем и ни с чем.
Каждый, кто приближался к нему, тут же терял намерение поделиться шуткой или обидеть - его было не расшевелить, и мальчики оставляли его в покое.
Когда мне нужно было побыть в покое - я приближался к Исаеву, вставал на перемене как бы случайно рядом - и меня тоже никто не трогал.
Волшебный успокоительный круг начинал включать и меня.
Было кое-что странное, чему объяснение сразу не найти.
У всех мальчиков в классе, даже из семей скудного достатка, серые формы были новенькие в сентябре в первом классе, из магазина.
Только у Серёжи форма была второго срока, в катышках и потёртостях.
Она выглядела чисто, из стирки, отглажена - но не новая.
Мальчики носили на форме нашитые белые воротнички.
Этим занимались наши мамы - стирали, гладили и пришивали незаметными белыми стежками.
У Серёжи воротничок был нашит большими стежками толстой чёрной нитки - крепко и криво.
Для занятия на уроке труда учительница велела всем принести из дома иголку.
Исаев принёс иглу огромного размера, с ушком для верёвки, чтобы матрацы стегать.
Или паруса.
А больше ничем не выделялся - только время от времени, несколько раз в год возникало что-то из иного сказочного мира - то старая форма, то кривые стежки, то игла для великанов.
Провожал его из школы домой старший брат, из третьего класса.
Он был копия Исаев, только выше и крупнее.
И стало понятно, чью форму донашивает младший.
Приходил пару раз на собрания и на праздничные вечера отец.
Он ещё более походил на Исаева, только щетинка серебрилась на щеках, брился папа старательно, но рассеянно.
Понятно стало - чьи кривые чёрные стежки и чья морская иголка.
А маму никто никогда не видел.
Я не старался разгадывать загадку, улавливать смыслы и причины - а только чувствовал, что мальчик от природы добрый и домашний.
А казённый детдомовский налёт - это недавнее.
…Каждый год на Союзмультфильме устраивался отчётный показ всех мультфильмов, созданных за год.
Проводилось мероприятие в малом зале, в два дня укладывались.
Рисованные, кукольные, на перекладках - все, какие накопились.
Даже те, что не допущены цензурой к прокату - как «Стеклянная гармоника» Хржановского и Соостера, например.
А в случае творческого брака худсовет не доводил фильм до завершения, процесс тормозился ранее, ещё на подступах.
И папа меня всегда звал на такие тихие праздники - мультфильмы я любил и смотрел их раньше всех в стране.
…И однажды я позвал Серёжу - к кино его семья отношения не имела, а мультфильмы любили все.
Дарить что-нибудь или набиваться в товарищи мне казалось неловко и нарочито - а в бесплатное кино позвать, в самое логово сказок - самое оно.
Пришло на ум поделиться чем-то таким, от чего смысла нет отказываться и что лично мне не принадлежит.
Мультфильмы ведь ради нас взрослые и делают, в том числе ради Исаева.
Предложил на перемене - и Серёжа согласился.
…И приехали на Новослободскую, отец нас встретил на вахте и провёл в малый зал.
Через полтора часа вышли на белый свет, щурясь от солнца и переполненные новостями про ёжиков, лисичек и медвежат.
Доехали на метро до ВДНХ, сговорились повторить культурную программу завтра в то же время - и разошлись по домам.
А вечером у меня внезапно поднялась температура и утром вызвали врача.
Телефона дома не было, адреса и номера Серёжи я не знал - и маленько упал духом, что подвёл одноклассника, больше всего не мечтая о том - всё завтрашнее дело было замкнуто на мне.
Мысленно попросил прощения у Исаева - и провалился в свои страшные сны, какие всегда навещали при температуре…
…Вернулся в класс дней через десять, дождался перемены и подошёл к Серёже дать объяснение и извиниться.
Исаев меня выслушал и сказал - а я был на просмотре. Вижу, ты в школу не пришёл, но время и место известно - и поехал прямо на студию своим ходом.
- И пустили?
- И пустили…
7.5.24