(no subject)
ГДЕ ЗАРЫТО ДЕТСТВО
Не помню, откуда взялись секретики.
Кажется, потом в них играли только девочки.
Но было недолгое время, когда игры были ещё общими.
После стали врозь играть: девочки - в дочки-матери, а мальчики - в войну.
Игрушки, правда, сразу были свои - девочки не играли с грузовиками, а мальчики с куклами, а я вообще избегал белобрысую куклу с голубыми глазами, под стол лез от ужаса.
И вот кто-то мне показал, что такое «секрет», может быть, Светка Окишина, или Ленка Маркина. А может - и Генка Чопоров, тот старался держаться в тени и хранил многое только при себе, по секрету, я-то всё мгновенно выбалтывал, брызгал сказочными знаниями.
Само устройство «секрета» не было женской привилегией.
Для мальчиков это был клад, это было спрятанное сокровище.
Что-то такое - что очень ценно для детского сердца и неинтересно взрослому.
Выкапывалась ямка в траве совком, обкладывалась блестящей серебристой фольгой, туда помещались драгоценности - пуговицы, кусочки цветных стёклышек, фантики от конфет, ароматные лепестки.
Когда под рукой был покойный жучок или мотылёк - и он отправлялся в общую копилку.
А сверху ямка накрывалась прозрачным стеклом и пряталась в траве, можно было и листвой присыпать.
Отверстие было не большое, не шире ладони.
Прятать секрет было принято в одиночку, проверять время от времени, иногда подкладывать новые капиталы.
А потом - когда станет вовсе невтерпёж - привести на место самого близкого компаньона - и открыть место клада.
Дальше секрет переставал быть тайной одного и некоторое время пребывал тайной двоих, что держалось на чистом доверии - и отчасти было смыслом игры.
Настоящих друзей у меня ещё не было, и ни у кого из ровесников не было друзей - мы были друг другу спутниками по играм, соратниками по провождению времени, дружками.
С кем-то волей обстоятельств встречался больше времени, от кого-то держался подальше, от девочек в основном.
И - если бы у меня был знакомый ёж - я лучше бы ему показал место, где зарыт секрет, и мы бы потом вместе приходили любоваться и вздыхать по секрету.
Может быть - я и показал свой секрет ёжику, потому что совершенно не могу вспомнить - с кем из людей была разделена тайна, ни с кем.
Выглядела закладка на взрослый взгляд - обыкновенно.
Но детское воображение дорисовывало в траве свет из-под земли, горящую в ямке свечку, и цветные стёкла, пронизанные лучом насквозь, зажигались рубиновым и изумрудным, и поблескивали внутри серебряные монетки и золотые кольца, и в тайном крохотном алтаре хранился в сундучке размером с жёлудь - волшебный камень, дающий всемогущество.
Когда я засыпал в поздних летних сумерках - я мысленно видел сквозь деревянную стену, что среди ночных бабочек и зеленоватых светлячков горит из-под земли и мой собственный огонёк, моя крохотная церковь для двоих прихожан, для ёжика и для меня.
Даже сейчас могу по старой памяти найти - где в траве зарыто детство.
От южной стены нашего дачного дома чуть левее окна - четыре шага до яблони-антоновки.
От ствола яблони два шага на запад - и под веткой, точно под большим антоновский яблоком с крапинками - оно и есть, в целости и сохранности до сих пор, осколок синего стекла, тёмно-красного, оловянный солдатик, пластмассовая пуговица с двумя дырками, у всех на виду в недосягаемой глубине…
19.12.23
Не помню, откуда взялись секретики.
Кажется, потом в них играли только девочки.
Но было недолгое время, когда игры были ещё общими.
После стали врозь играть: девочки - в дочки-матери, а мальчики - в войну.
Игрушки, правда, сразу были свои - девочки не играли с грузовиками, а мальчики с куклами, а я вообще избегал белобрысую куклу с голубыми глазами, под стол лез от ужаса.
И вот кто-то мне показал, что такое «секрет», может быть, Светка Окишина, или Ленка Маркина. А может - и Генка Чопоров, тот старался держаться в тени и хранил многое только при себе, по секрету, я-то всё мгновенно выбалтывал, брызгал сказочными знаниями.
Само устройство «секрета» не было женской привилегией.
Для мальчиков это был клад, это было спрятанное сокровище.
Что-то такое - что очень ценно для детского сердца и неинтересно взрослому.
Выкапывалась ямка в траве совком, обкладывалась блестящей серебристой фольгой, туда помещались драгоценности - пуговицы, кусочки цветных стёклышек, фантики от конфет, ароматные лепестки.
Когда под рукой был покойный жучок или мотылёк - и он отправлялся в общую копилку.
А сверху ямка накрывалась прозрачным стеклом и пряталась в траве, можно было и листвой присыпать.
Отверстие было не большое, не шире ладони.
Прятать секрет было принято в одиночку, проверять время от времени, иногда подкладывать новые капиталы.
А потом - когда станет вовсе невтерпёж - привести на место самого близкого компаньона - и открыть место клада.
Дальше секрет переставал быть тайной одного и некоторое время пребывал тайной двоих, что держалось на чистом доверии - и отчасти было смыслом игры.
Настоящих друзей у меня ещё не было, и ни у кого из ровесников не было друзей - мы были друг другу спутниками по играм, соратниками по провождению времени, дружками.
С кем-то волей обстоятельств встречался больше времени, от кого-то держался подальше, от девочек в основном.
И - если бы у меня был знакомый ёж - я лучше бы ему показал место, где зарыт секрет, и мы бы потом вместе приходили любоваться и вздыхать по секрету.
Может быть - я и показал свой секрет ёжику, потому что совершенно не могу вспомнить - с кем из людей была разделена тайна, ни с кем.
Выглядела закладка на взрослый взгляд - обыкновенно.
Но детское воображение дорисовывало в траве свет из-под земли, горящую в ямке свечку, и цветные стёкла, пронизанные лучом насквозь, зажигались рубиновым и изумрудным, и поблескивали внутри серебряные монетки и золотые кольца, и в тайном крохотном алтаре хранился в сундучке размером с жёлудь - волшебный камень, дающий всемогущество.
Когда я засыпал в поздних летних сумерках - я мысленно видел сквозь деревянную стену, что среди ночных бабочек и зеленоватых светлячков горит из-под земли и мой собственный огонёк, моя крохотная церковь для двоих прихожан, для ёжика и для меня.
Даже сейчас могу по старой памяти найти - где в траве зарыто детство.
От южной стены нашего дачного дома чуть левее окна - четыре шага до яблони-антоновки.
От ствола яблони два шага на запад - и под веткой, точно под большим антоновский яблоком с крапинками - оно и есть, в целости и сохранности до сих пор, осколок синего стекла, тёмно-красного, оловянный солдатик, пластмассовая пуговица с двумя дырками, у всех на виду в недосягаемой глубине…
19.12.23