Традиционный китайский язык
Надо же было такому случиться, что первый раз в жизни я познакомился с вьетнамским языком в туалете аэропорта города Франкфурт. Объявляет девушка, значит, какую-то информацию для пассажиров-вьетнамцев, а я стою и слушаю. Ничего себе, подумал я, какой язык. Отрывистые такие слова, короткие. Вспомнил, что кто-то мне говорил, будто бы этот язык самый сложный с мире. Я вообще часто слышу по поводу разных языков, что они, мол, самые сложные. То русский, то китайский, то какой-то африканский - не вспомню уже и как он называется правильно - то финский. Кто во что горазд, кто чем меряет.
Ну, послушал я вьетнамский, случилось у меня с ним знакомство и забыл я про него, решив для себя, что мало в нём красоты для меня, не буду я его никогда учить, мне и китайского (уточню - упрощённого, мандаринского диалекта китайского языка) хватит. И вот сижу я сегодня, значит, слушаю первый урок кантонского диалекта китайского языка, того, что неупрощённый, того, на котором говорят не в Китае, а в Гонконге, например, и вспоминаю свой случай в аэропорту Франкфурта. Напомнил мне кантонский диалект вьетнамский язык. Такой же отрывистый. Как мне показалось, он сложнее китайского упрощённого... Урок я бросил, не вынес, испугался. Вернусь к нему завтра. Но этот challenge обещает быть самым большим в моей полиглотской жизни. Про письмо я даже не говорю.
Вчера же взглянул в интернете одним глазком на видео. В нём американский американец рассказывал вкратце о различиях между этими двумя диалектами. Когда-то давно, в прошлом веке, коммунистическое правительство Китая решило под предлогом распространения грамотности и улучшения общего состояния образованности своего великого и многочисленного народа (да и ради того, чтобы объединить народ - думаю я - толпой-то управлять легче) реформировать язык. Из традиционного сделать упрощённый. Сделать у них это получилось. Реформировали, упростили. Однако ведущий привёл примеры того, как, упростив иероглифы, из них были убраны очень важные элементы. Попытаюсь объяснить. Например, иероглиф “любовь” (愛) содержит элемент “сердце” (心). При упрощении это самое “сердце” из “любви” было убрано и получилось 爱. Из иероглифа “рождать” (產) был убран элемент “жизнь” (生) и получилось 产. Из иероглифа “вести, лидировать” (導) убран элемент “направление” (道) и получилось 导. И т. п. Каков же результат, продолжает автор? Уровень грамотности на Тайване и в Гонконге является высоким - там используется традиционный диалект - в отличие от материкового Китая, который такими показателями похвастаться не может. Реформировав язык правительство как бы разорвало те связи, выкорчевало те корни, которые связывали китайцев со своей тысячелетней историей. В конец ведущий ставит перед нами всеми вопрос - может быть нам (нам?) стоим вернуться к изучению традиционного китайского диалекта.
Думая о такой вот реформе китайского языка я не могу не вспомнить реформу (-ы) русского языка. Было это раньше, проводилась такая реформа много раз, начиная с азбуки (теперь это просто алфавит) и заканчивая правописанием… Руку приложили ко всем каким только можно частям тела языка. Теперь он у нас тоже упрощённый, если можно так сказать, однако тем не менее богатый, великий, могучий и один из самых сложных. Хреново, что это случилось! - отчаянно и грозно заявлю я, потрясая Моськой перед жопой слона. Теперь уже невозможно сказать, что наш язык в самом своём устройстве, в самой базовой единице - букве - несёт какую-то там связь поколений, культуры наших предков, тех, например, что были язычниками, жили 10 веков назад и представляли собой совершенно иное племя. Что мы знаем о нашем народе, славянах, и что мы можем рассказать о своей культуре, взглянув на наш язык? Всё поросло паутиной, слилось в единые символы, которые мы уже и не видим, не различаем, и произносим слова не видя в них древние корни и смыслы.