Небесное создание
Даже зная - жизнь одна
Нам на всё про всё дана,
Вечно начерно живём,
Всё надеясь на потом.
Мы, творцы житейских драм,
Не живём ни тут, ни там.
Но порой встречаешь тут,
Тех кто «набело» живут.
Не богатству, не уму-
Вот завидую чему!Синопсис, или Что было раньше...(довольно многА букАФФ)
Была Очень Средняя школа. Очень Средний Класс (то бишь, класс восьмой). И Очень Средний урок под скучным названием "Профориентация". Обычно на эти уроки в нашу школу приходили Очень Средние Взрослые. С Очень Средними рассказами о том, как это замечательно - вырасти и стать... ну, неважно, кем. Все работы хороши. И, если очень-очень внимательно слушать этих Очень Средних Взрослых - то, пожалуй, все они и одинаковы.
Но однажды в этой Очень Средней Школе случился урок необычный. Уж не знаю почему и каким образом, наша "классная" пригласила на этот самый урок Галину Олеговну Смагину - единственную в то время женщину-пилота в Пермском авиаотряде (тогда еще был такой). К тому времени Галина Олеговна уже была командиром ТУ-134. И совсем недавно установила в составе женского экипажа мировой рекорд по скорости и дальности полета. На то, чтобы преодолеть расстояние от Софии до Владивостока им потребовалось чуть больше 13 часов. Да, это вам не Очень Средние Взрослые с их Очень Средними Словами.
Да, на уроках, даже у самых злых учителей, которые чуть что и "Дневник на стол! Без родителей завтра не приходи!" - в этом хулиганском классе никогда еще не было такой тишины и таких внимательных глаз. То, о чем рассказывала эта увлеченная и энергичная женщина в пилотской форме - было для нас чем-то запредельным. Из другой и далёкой жизни. Из мира, которого, вроде бы, нет и быть не может в наших Очень Средних. Но вот же он, рядом! Рукой дотянуться! И вдруг Одна Очень Средняя Девочка, очень-очень точно знающая, что ей всегда-всегдашки надо помалкивать, чтобы сойти за умную - после этого самого урока, слегка заикаясь от собственной смелости, подошла к этой удивительной женщине, и спросила: "А это очень трудно - научиться летать? А я... смогла бы?". И привычно съежилась, в ожидании не менее привычного: "Ты? Да ты на себя посмотри!" И очень долго так и эдак обдумывала такое непривычное: "Если очень захочешь - то нет ничего невозможного. Но придется хорошенько потрудиться!" А потом... Нет, девочка не стала лётчицей - в жизни куда больше всяких вдруг, но и увы, чем в романах. Она просто выросла, набила шишек (хотя, будем справедливы - пышек тоже откушала) и перестала быть Средней.
Картинки с выставки. "...так замыкается круг...", или Рассказ Счастливого Человека.
А вот здесь будет многА фотАк. И не очень многА букАФФ. Потому что, напомню, Девочка перестала быть Средней. И стала мной. А я считаю, что лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать. И, да, бОльшая часть букАФФ - курсив. Курсив не мой. Это рассказ (точнее, ответы на вопросы) самой Галины Олеговны. Впрочем, обо всем по порядку.
В нашем городе проводится уникальная в своем роде выставка. Она посвящена Генеральному конструктору авиадвигателей Павлу Соловьеву, 100-летие которого отмечается в этом году.
И вот, в программе событий этой выставки - почти невозможное! Возвращение к одному из самых, пожалуй, ярких событий среди моих довольно уныло-средних школьных будней.
Нуу, пожалуй, я еще не настолько стара, чтобы сентиментально вздыхать о встрече с молодостью :-)). А вот пообщаться с интереснейшим человеком - с удовольствием.
Кстати, сама выставка заслуживает отдельного рассказа. И даже нескольких.
О людях летающих
О самолетах
О двигателях
И о тех, кто эти двигатели создавал и создает
Впрочем, о самой выставке - отдельно. Потому что уже начинается самое интересное.
Все почти совсем, как тогда. Разве что у детишек в руках мобильные телефоны, а не трубочки для стрельбы жеваной бумагой
И Галина Олеговна входит в класс все той же энергичной походкой, точь в точь, как тогда.
И совсем как тогда, спрашивает:
- Как будем общаться?
- Пожалуй, лучше вы будете задавать мне вопросы, а я буду на них отвечать!
Ну тоже совсем, как тогда! Не привычно-назидательный взрослый монолог, с обязательным шиканьем на тех, кто отвлекается, а диалог. Разговор на равных.
- Почему Вы решили стать лётчицей?
- Я тогда училась в Пермском авиационном техникуме. Время было такое. Первый искусственный спутник, потом полёт Юрия Гагарина. Космонавтом хотел стать почти каждый. Все знали, что отбор был очень строгий, набирали исключительно лётчиков. И все понимали, что путь в космонавтику лежит только через авиацию. И то не для каждого. Некоторые особо отчаянные даже пробирались оврагами-буераками в Звездный городок - туда ведь просто так было не попасть.
Я начинала с парашютных прыжков в ДОСААФе. Тогда это было намного проще, вокруг любительской авиации не было столько коммерческих интересов, как сейчас. Моим первым самолетом был учебный Як-18Т, потом, конечно, были многие другие типы -Як-40, МиГ-15, МиГ-17, Ил-62, Ту-134. Мне в жизни очень повезло. Я, что называется, попала в струю - видели, такая бывает струя, след за самолетом, его путь в небе... Вообще, попасть в струю, найти свой путь, свой поток - это самое важное. Не только в авиации, а и в жизни тоже. И чтобы найти - надо его искать, не сидеть, не бояться, а шевелиться, действовать. И всегда знать, чего ты хочешь, о чем мечтаешь.
Реплика в сторону: об этом самом везении Галина Олеговна будет говорить еще неоднократно. Прямо вот любимица фортуны какая-то - то здесь повезет, то там подфартит, и удача поджидает ну вот за каждым поворотом (точней, разворотом - по-авиационному). Но мы-то знаем, что удача - она дама капризная. К кому попало в гости не наведывается. А везёт (во всяком случае, чаще всего везёт), тому, кто сам...
- А на каких больших самолетах Вы летали? Трудно было?
- После окончания техникума я продолжала летать. Поступила в Калужскую школу летчиков-инструкторов. Планов было множество. Начала переучиваться на реактивные самолеты. И вот тогда-то я едва не распростилась с небом. Я после техникума работала на заводе АДС конструктором. Тогда было такое правило: отучился, и должен обязательно три года отработать там, куда тебя направят.
Снова реплика в сторону: тогда это называлось распределение, и было страшилкой-пугалкой для многих студентов. И увильнуть от оного распределения, всеми правдами-неправдами, включая скоропалительное свитие семейного гнездышка - почиталось высочайшей удачей, вкупе с ловкостью и, да умением устраиваться в жизни.
В общем, от постоянной работы за кульманом у меня начало падать зрение. Не очень сильно, конечно, но требования тогда были строгие. Для полетов на реактивных самолетах - только "единица". Что поделать - пришлось выучить таблицу для проверки зрения наизусть. И сейчас помню эту строчку на "единицу" - Н-К-И-Б-М-Ш-Ы-Б - Навсегда запомнила. Кажется, умирать буду - не забуду. А потом таблицы эти стали еще сложнее. Круги с разрезами - слева, справа, сверху, или снизу. Что поделать - пришлось тоже выучить.
Ну а после, когда стала инструктором, требования к нам были уже не такие строгие - допускалось 0,9-0,8.
Я после обучения осталась в Калужском тренировочном центре ДОСААФ, летчиком-инструктором. Как раз незадолго до этого Хрущев капитально сократил советскую армию. И в первую очередь это сокращение коснулось ВВС. А когда спохватились - летать-то некому! И вот мы учили вчерашних десятиклассников летать на МиГах, чтобы как можно скорее заполнить эту прореху, эту дыру.
- А это трудно - водить самолеты? Какой самолет Вам больше всех нравится?
- Я летала на многих, на очень многих самолетах. У каждого - свой характер. Даже самолеты одного типа бывают друг на друга непохожи. Один ну вот прямо идеально тебя слушается, а с другим попотеть приходится. Из гражданских самолетов мне всегда больше других нравился Як-40. Маленький такой, самолет-такси (улыбается). Я летала на нем в Таджикском авиаотряде, в Душанбе. В горах, конечно, свои сложности были. Потом, уже когда в Пермь вернулась, летала на Ту-134. Сначала вторым пилотом, потом командиром корабля. Это уже, конечно, совсем другое. Сильная машина, мощная. Но самым любимым остался МиГ. Даже после того, как я перешла в гражданскую авиацию. Это как первая любовь.
- А было такое, что у вас никак не получалось?
- О, хороший какой вопрос! Очень долго в аэроклубе у меня не получалась посадка. Я уже надумала - может быть, это не мое, и бросать надо эту затею, для которой я не гожусь. Так ко мне инструктор мой даже домой приехал. И давай уговаривать: "Ну что ты! Не вздумай бросать! Всё получится! Да я..! Да ты..!" И я вернулась. Как оказалось, не зря.
А еще во время моего первого парашютного прыжка... Я тогда самая легкая была в нашем парашютном звене. Прыгали мы с принудительным раскрытием - это совсем для начинающих, когда вытяжной фал зацепляют в самолете, и парашют в любом случае раскроется, дернешь ты за кольцо или нет. Обычно первыми прыгают самые тяжелые, которые быстрей на земле окажутся. А тут выпускающий что-то напутал, и так оказалось, что выпрыгнула я первой. Болтаюсь под куполом, и думаю, что вот-вот кто-то из парней в мой купол врежется. А потом стало казаться, что я вообще никогда не приземлюсь. Так и зависну здесь между землей и небом. Ну, или унесет меня незнамо куда. Но обошлось.
- Вам приходилось в полетах попадать в сложные ситуации?
- Конечно, в авиации бывает всякое. И самое сложное в том, что очень часто такая ситуация не оставляет времени на раздумья, даже на то, чтобы посоветоваться с экипажем. И конечно же, командир полностью отвечает и за машину, и за людей. Главное - постоянная готовность действовать решительно и быстро. У нас все действия в таких ситуациях многократно отрабатывались на тренажерах, до полного автоматизма доводились. И я сама перед полетом старалась все заранее продумать, предусмотреть. Не знаю, как другие.
А ситуации разные, да, конечно же, были. Как-то отказал один из двигателей на Як-40. В горах, понятно, что хорошего мало. Но ничего, долетели, приземлились на оставшихся. Позднее, уже на Ту-134 пожар был - загорелась проводка на этажерке оборудования. Произошло это через пятнадцать минут после взлета, мы с возгоранием справились, вернулись в аэропорт. А потом восемь часов прокашляться-прочихаться и продышаться не могли. При горении этих материалов выделяются очень токсичные, ядовитые газы.
В Душанбе когда летали - много раз встречались с грозами в горах. Местные наши пермские грозы, скажу я, это тьфу! Семечки, по сравнению с теми, что в горах бывают. И не обойдешь эту грозу никак.
- Трудно ли было вам, женщине, войти на равных в профессию, считавшуюся чисто мужской? И приходилось ли сталкиваться с пренебрежительным отношением?
- После Великой Отечественной войны, после прославленных "Ночных ведьм" Марины Расковой и женского полка пикирующих бомбардировщиков - руководители страны решили, что, дескать, хватит. Полетали, повоевали и достаточно. И в пятидесятые годы женщинам практически полностью закрыли путь в авиацию. Летайте, дескать, в аэроклубах, если хотите и умеете, а дальше и серьезнее - уже никак! Мы, три девчонки, маньячки отчаянные (и снова - улыбка!) даже в Москву ездили, в ЦК ДОСААФ, но добились все-таки своего.
Конечно, за время своей учебы наслушались мы всего, чего только можно было наслушаться.
Еще одна реплика в сторону: вряд ли это были слова, отдающие должное их, девчонок, умению, упорству и профессионализму.
Но... в авиации дела обстоят очень просто: или ты можешь что-то сделать, или не можешь. И если не можешь - то никакими словами, никаким красивым личиком, и никаким хлопаньем ресничками ты это не замажешь. Экипаж просто откажется летать с тобой. Как фасад, как красивая вывеска ты никому не нужна. Хотя, шуточки разные, да, были. Был у нас механик в экипаже - дома у него жена, теща, трое дочерей, да еще и как оказалость, командир - женщина. Так над ним все остальные посмеивались: "Тебе Звезду Героя надо вручить!"
А вообще-то с мужчинами мне было всегда проще работать, чем с женщинами. Вот когда мы на рекордный перелет шли
*в 1977 г. в составе женского экипажа на самолете ИЛ-62М Галина Смагина участвовала в рекордном беспосадочном полете по маршруту София-Владивосток, посвященном 60-летию Октябрьской революции. Протяженность полета составляла 10000 км. 13 часов 20 минут в воздухе. Были установлены пять мировых рекордов на скорость и дальность полета, за что награждена Орденом Трудового Красного Знамени.
- шестеро женщин в экипаже, и все титулованные, все с налетом, с амбициями все - вот это было дааа... Все шестеро в одной... банке. Тут сложно было. А в мужском экипаже как-то проще. Они намного меньше придают значение мелочам разным. Бывает, что ночь не спишь, раздумываешь: "Зачем я это сказала?.. За вот то сказанное надо бы завтра извиниться..." Подходишь утром, а он и забыл уже. И спрашивает: "Ты о чем?" И начинает о каких-то делах технических говорить.
А вообще, мне везло на людей, всегда везло. Ни разу такого не было, чтобы кто-то со мной работать отказывался, или я с кем-то отказывалась.
- Как Ваши родители отнеслись к тому, что Вы выбрали для себя такую необычную профессию?
Родители у меня никакого отношения к авиации никогда не имели. И мама и папа - оба экономисты. Они мне с детства давали очень много свободы. Я всегда больше с мальчишками любила играть, лазила по деревьям, по заборам. Вот они и решили - пускай летает, если хочет. Хотя бы энергию свою неуемную направляет в мирных целях. О том, что я в Калужскую авиашколу поступаю мама от меня узнала на вокзале. Мы с ней там встретились - я проездом и она проездом. Она меня спросила: "Ты куда?" Я ответила, что в Калугу еду. Она меня спрашивает: "Ты надолго?" Ну а я ей: "Как получится!"
А папа, он меня всегда поддерживал. Во всяком случае, не возражал.
А что нужно, чтобы научиться летать? с чего начинать?
В первую очередь, нужно, конечно, здоровье. Безупречное, которое, увы, встречается все реже. Вот в прошлом году из двадцати человек, проходивших лётную комиссию, полностью годных оказалось только пятеро. И вообще сейчас .стало намного сложнее, чем было тогда. Лётное обучение стОит денег, и денег немалых. Многое оказалось разрушенным, уничтоженным и никому не нужным. Только сейчас потихоньку начинает возрождаться малая авиация. Но равнодушия еще хватает, везде хватает. Мы в техникуме (Галина Олеговна по-прежнему преподает в своей Альма Матер - пермском авиатехникуме имени Швецова) создали музей авиации. Просим, конечно, о поддержке и помощи, но так часто наши просьбы упираются просто в пустоту.
Но вы, если хотите летать - приходите на аэродром. Для начала, просто приходите. И не бойтесь мечтать! Не бойтесь хотеть! Не бойтесь жить в удовольствие и с удовольствием! И делать, делать то, что нравится!
А о себе я могу сказать, что я - счастливый человек. Я занимаюсь любимым делом - 27 лет полетов, и последующие 30 лет я тоже в авиации, я решаю те же вопросы, я обучаю молодых, и многому учусь у них сама. У меня замечательные взрослые дети, подрастают внуки. Мне всегда везло. Моя жизнь удалась и состоялась! И продолжается!