Иллиада 21
Я извиняюсь за ругательное умное слово «нарратив», но вот не припомню (да и не должен по идее) такого момента когда бы ещё человечество в целом находилось на таком переломе нарратива. Представьте, что в разгар знаменитой борьбы тупоконечников и остроконечников вдруг обнаружилось, что куры начали нести круглые яйца. Бороться то вы можете и дальше, но если вчера у вас был хотя бы осязаемый ассиметричный предмет раздора, на котором можно было заостряться и тупить, то сегодня нет и его.
Нарратив в общем то радикально изменился уже лет семьдесят назад, но если его и сегодня то не очень кто озвучивает, что говорить, хотя момент то не резиновый, если его упустить в пустой и бессмысленной возне, в поисках тупого конца планетарной сферы, то второго шанса у цивилизации в её нынешнем виде уже не будет, придётся ждать физического конца и забвения, как в послеегипетской пустыне. А нарратив злобы дня он простой: позитивная будущая перспектива людей связана только с постановкой и решением задачи планетарной интеграции - не путать с «глобализацией» которая суть предельная империализация и «сатанизм», и которая уже не пройдёт, слава Богу.
Потому радует, когда в экспертном сообществе звучат хоть иногда но уже звучат простые правильные слова, а не только хитровыдуманные смыслы, которые на местах может и есть, но в силу общего момента они уже не имеют принципиального значения, не существенны, глобальный ход колеса жизни их всё равно сотрёт в пыль. Вот, например, наш Штирлиц в отставке Андрей Безруков на вопрос ведущего о каких-то локальный местечковых проблемах очень доходчиво отвечает, что этих проблем в сущности нет, они вторичны и думать о них сейчас смысла не больше, чем подбирать галстук к пиджаку на Титанике.
Опять же я извиняюсь даже не за слово «нарратив», а за то, насколько он в сущности прост до примитивности, и так же однозначно непреодолим, то есть нет никакого обходного пути, и потому так... уныло смотреть как друзья-товарищи в массе постоянно обсуждают проблемы совсем несущественные, проблемы в периферии своих личных шести соток, спорят за прошлое, ищут в сегодня какие-то культурные явления давно умершие вчера. Локальный и глобальный миры уже закончились, дальше синтез или медленная смерть.