Когда можно ожидать реальных переговоров от Путина - Тимоти Хартон Эш
Нам в Британии понятен опыт Украины, мы помним, что значит стоять в одиночку против Гитлера, это то, что и украинцы переживают сегодня ежедневно
/Тимоти Хартон Эш/
Не так давно, 21 июля я уже публиковал интервью с оксфордским историком Тимоти Хартон Эшем, я тогда рекомендовал его как влиятельного европейского интеллектуала. Сегодня я вновь предлагаю вниманию читателей интервью с ним. И на мой взгляд это самое разумное, что можно сегодня сказать о текущей политической ситуации вокруг продолжающейся Большой войны, которую Россия развязала против Украины и навязывает как модель поведения всему миру. Т .е. Россия, которая если исключить крупнейший в мире арсенал атомного оружия и по объему крупнейший арсенал конвенционального оружия, (пуская оба они порядком устаревшие, но крупнейшие в мире, однако если исключить этот факт во всем остальном вполне себе второразрядная отсталая страна и с каждым годом отстающая все сильнее в плане новейших технологий. К тому же еще пропагандирующая идеологии и подходы в культурной и гуманитарной сферах, устаревшие как минимум на столетие, а в некоторых отношениях и более того.
Это прошлое, которое восстало на настоящее, это восстание барака и подворотни против современного города и современного мира. НО это подворотня, которая стремится сделать таковой весь мир . И она тем более опасна, что, как утверждает Эш, Западные лидеры абсолютно всего этого не понимают и строят политику с Россией так, как будто перед ними современная великая держава.
Так что я настоятельно советую интервью прочитать, тут есть мысли.
-----------------------------------
- Владимир Путин действует как типичный диктатор ХХ века, он оперирует концепцией «русского мира» как Гитлер оперировал концепцией «жизненного пространства на Востоке», он ведет захватническую войну, он показывает, что право сильного действует в современном мире, он собирает союзников и угрожает демократии на глобальном уровне. В то же время западные демократии уже три года большой войны не могут эффективно ограничить его влияние. Почему так?
- Я думаю, что на это есть три причины. Во-первых, для многих европейских государств Украина - это все еще далекая страна. Чемберлен красноречиво говорил о Чехословакии в 1938 году: «Это далекая страна, о которой мы мало знаем». Об Украине за эти годы конечно знают уже гораздо больше, но принцип все же сохраняется. Вторая причина - страх перед ядерной войной, фундаментальный для понимания, колебаний и самоограничений администрации Байдена и немецкого правительства.
Это глубокий, укоренившийся страх, и мы видим, как Путин снова угрожал ядерной эскалацией, если Украине позволят поражать цели вглубь России. И очень интересно посмотреть на китайский анализ войны в Украине. Китай сделал очень реалистичный анализ, один из его выводов - ядерный шантаж Путина работает. Я думаю, что это действительно важно, это важнее, чем сентиментальная привязанность к России или желание вернуться к ведению бизнеса с Россией. Все это есть, и это работает. Я недавно, к своему ужасу, увидел в Financial Times интервью с высокопоставленным британским дипломатом, который является моим другом, очень хорошим человеком. Он сказал: «Боже, мы должны быть осторожными с этими ударами, с ядерной эскалацией».
Третья проблема заключается в том, что мы действительно являемся демократией, а демократиям трудно достичь сильного консенсуса внутри страны для поддержки другой страны, которая находится в состоянии войны. Исключением являются страны Балтии, Финляндия, Швеция, Польша. Потому что все они имеют непосредственный опыт соседства с Россией. Если на вас нападал медведь, вы хорошо знаете, что с медведем надо бороться. Есть также Дания - прекрасный пример маленькой страны с блестящим политическим лидерством. Есть Великобритания, где поддержка Украины так же сильна, но опять же, это исключение, потому что в Британии существует консенсус между всеми политическими партиями. И если сказать британской общественности, что Путин - это Гитлер, сразу все вспоминают историю и понимают, что Британия должна быть на стороне Украины. Но это не работает в случае США, и по понятным причинам не работает в случае Германии.
- В течение первых двух лет этой большой войны, три идеи были достаточно популярными на Западе: «Россия не должна быть побежденной в результате этой войны», «Ничего серьезного не должно произойти с Путиным и руководящей элитой России», «Эта война имеет локальный характер и не слишком угрожает интересам государств ЕС и США». Какие из них, на ваш взгляд, уже преодолены?
- Я думаю, что первое все еще остается в силе. Во-первых, из-за ошибочного прочтения истории и мифа о непобедимости России, потому что Россия часто терпела поражения. Русско-японская война, Первая мировая война, Холодная война, война в Афганистане. Но большую ядерную державу нельзя победить так, как исторически побеждали другие страны, поэтому этот тезис остается.
Я не согласен, что второй тезис, относительно Путина, валиден. Есть так называемые реалисты, которые говорят, что в конце концов нам все равно придется иметь дело с Россией, и это великая держава, но иммунитет Путина уже точно преодолен, выдан ордер на его арест, да, не на всю элиту распространяются преследования, и Путин, кажется, уже не имеет такого неприкосновенного статуса.
Если смотреть из Вашингтона, то то, что их действительно беспокоит, - это укрепление китайско-российского альянса, с этой целью они бы предпочли влиять на российскую элиту. Что касается третьего тезиса, то все уже понимают, что это не просто локальный конфликт. И этим он отличается от войны в бывшей Югославии в 1990-х годах, которую многие называли гражданской.
- Россия разрушает не только Украину. Она уничтожает международные институты, такие как ООН, Международный уголовный суд, она становится надеждой европейских право- и леворадикальных партий. Насколько этот риск воспринимается как серьезный?
- Политики мейнстрима видят в этом фундаментальную угрозу международному порядку, без сомнения. Если одной стране может сойти с рук вторжение в соседнюю страну и захват территории размером со Словению - примерно столько сегодня контролирует Россия в Украине - то международный порядок потерян, и мы снова оказались в джунглях. Вменяемые люди это понимают, но есть значительные политические силы, будь то Национальное объединение Марин Ле Пен во Франции, или в Германии AFD, или Альянс Сары Вагенкнехт, которая только что достигла впечатляющего успеха на выборах в Восточной Германии. Они дружественны к России.
Существует массированная российская дезинформация, почему мы должны вернуться к миру, и мы возвращаемся к вопросу нехватки внутреннего консенсуса. Демократическая политика, открытое общество в эпоху социальных сетей делают нас уязвимыми к этому.
- Как вы оцениваете стратегический и политический эффект Курской операции, которую проводит Украина?
- С политической точки зрения - это замечательно, абсолютно законная самооборона, которая к тому же демонстрирует, что ядерный шантаж России не слишком связан с красными линиями, которые она проводит. Курск, очевидно, является частью России, следовательно, красные линии Путина существуют для того, чтобы их пересекать, но проблема в том, что наши собственные красные линии были пересечены безнаказанно. И все же для стран Запада Курская операция - это наглядная демонстрация, что подобная эскалация не запускает ядерный ответ.
- Идеи переговоров с Россией постоянно присутствуют в публичном дискурсе. Верите ли вы в то, что в недалекой перспективе Россия действительно будет готова к таким переговорам?
- Я могу дать вам очень простой ответ. Мой друг разговаривал с одним центральноазиатским лидером, который очень хорошо знает Путина. И этот мой друг спросил его: «Как ты думаешь, будет ли Путин готов к переговорам?». И он ответил: «Конечно, он будет готов к переговорам, когда его генералы скажут ему, что он проиграет». И это очень верный ответ. Единственный путь к серьезным мирным переговорам - это решительное изменение военного баланса на местах. Не так, чтобы Россия была полностью разгромлена, потому что это не произойдет в ближайшее время, но так, чтобы они чувствовали, что проигрывают, а не выигрывают.
А сейчас все наоборот, мы должны это очень четко осознавать. Если вы поговорите с людьми, которые находятся в Москве, не только с Путиным, но и с большинством российской элиты, то увидите, что Россия все еще выиграет, и они в это верят. Поэтому серьезных переговоров, пока это происходит, не будет. Гораздо более рискованно для Украины начинать эти переговоры, даже катастрофически. Украина находится в очень опасной ситуации, потому что мы знаем, какова военная ситуация на востоке страны. И в то же время, на вас все больше и больше давят со стороны Запада, чтобы вы пошли на переговоры. Это очень рискованный момент.
- Что мешает странам НАТО сбивать российские ракеты над западной Украиной, приграничными территориями Польши и Румынии?
- Страх перед Третьей мировой войной.
- Поговорим о выборах в Соединенных Штатах. Чего Украине ожидать от Камалы Харрис, если она станет президентом США? Украина и Восточная Европа в целом - это не сфера ее экспертизы. Будет ли в конце концов ее политика в отношении России более решительной?
- Для меня это вопрос из вопросов. Действительно Украина - не тема, в которой разбирается Харрис. Европа в целом - это не ее континент. К тому же она не занималась внешней политикой, хотя является специалистом по международному гуманитарному праву. Так что это проблема, но также и возможность.
Возможность заключается в том, что она захочет продемонстрировать силу - свою собственную силу и силу США. Я вместе со многими друзьями пытаюсь придумать любой способ, которым мы сможем донести наши аргументы до новой администрации Харрис и до нее лично. Но вот в чем проблема. Ее главный советник по вопросам внешней политики, Фил Гордон, очень хороший парень, очень хорошо знаком с Европой, но в основном с Западной Европой. Он осторожный, так называемый реалист, и он работает в контексте администрации Байдена. Честно говоря, он вряд ли будет намного смелее. Вопрос в том, будет ли она искать людей, которые дадут ей другой взгляд, другой подход?
Где она может сделать больше, так это в направлении Израиль-Газа, потому что это огромная проблема для молодых демократических избирателей. И она была очень откровенной по этому поводу.
- Вы много говорили о рисках, связанных с президентством Трампа, с его командой, но все же люди видят определенные возможности в его президентстве. Вы видите эти возможности?
- Я бы сказал, что соотношение - 80% рисков к 20% возможностей. Поэтому, честно говоря, мне кажется наиболее вероятным, что он сделает то, о чем говорил много раз, в том числе недавно во время президентских дебатов с Харрис. Он сказал: «Я заключу сделку с Путиным еще до того, как стану президентом». И это экзистенциальный риск для Украины, хотя [экс-госсекретарь США] Майк Помпео пытался здесь, в Украине, убедить нас, что это будет другая история.
Трамп - очень непредсказуемый человек. Его можно достаточно легко склонить на свою сторону личными переживаниями, тщеславием. Вот почему я говорю, что вероятность 20%. И он тоже хочет демонстрировать силу. Его абсолютный личный психологический кошмар - быть названным неудачником. Поэтому есть 20% вероятности, что он будет вести себя иначе. Но я бы на это не рассчитывал.
- Как изменилось восприятие Владимира Зеленского в мире за годы большой войны?
- Я думаю, что для большинства людей на Западе он все еще остается абсолютным героем. Знаете, это фиксированный образ в сознании людей. По моему мнению, сам он изменился. Он стал намного лучше представлять страну на международном уровне, его английский лучше, он намного четче, он более государственный. Он лучше понимает, как нужно работать с международной аудиторией. Он больше не читает нам так много лекций, потому что было время, когда он начал слишком поучать западных партнеров, читать лекции и этим, видимо, раздражал. Я думаю сейчас его статус героя держится лучше во внешнем мире, чем, возможно, дома.
- Какое главное заблуждение о России, которое все еще живет в Соединенных Штатах, в Европе? Что западный мир пока не понимает о России?
- Они не понимают, что Россия слабая. Вся их система коллективной безопасности и экспертизы построена на том, что Россия фантастически сильна, и с ней нельзя шутить. На уровне элиты существует идея, что это одна из великих держав, и с великими державами все равно придется иметь дело в будущем. На это же работает годами местная экспертиза. Это все очень сложно менять.
Как сложно и доносить, что на самом деле Россия хрупкая, а ее поражение - это действительно лучшее, что могло бы произойти с Россией, так же, как поражение в 1945 году было лучшим, что произошло с Германией.
- Каким Вы видите конец третьего года и начало четвертого года этой войны для России и для Украины?
- Вы спрашиваете прогноз где-то на полгода. Я думаю, что мы должны использовать эти шесть месяцев, чтобы переломить ситуацию в военном плане. А это означает большую поддержку со стороны Запада. Это также означает более эффективную мобилизацию внутри Украины. И помощь вам с вашими оборонными технологиями, производством фантастических беспилотников и так далее. Я думаю, что это ключ. Сейчас невозможно ответить на этот вопрос, потому что от того, что мы сделаем в следующие шесть месяцев, зависит, где мы будем потом. Если мы будем помогать больше, смелее, быстрее, я думаю, мы сможем переломить ситуацию. Если мы этого не сделаем, то, честно говоря, все будет выглядеть не очень хорошо.
-----------------------------------
Текст перед вами.
Эш на мой взгляд верно отмечает то, что понимают украинцы, что понимаю жители Балтии - но чего вовсе не понимают американцы. Что перед вами бандит.
Ему необходимо запугивать жителей квартала, но он силен только страхом, силы у него куда меньше. А решимости ставить на кон собственную жизнь и того меньше. Потому какие бы доктрины он ни принимал, ядерную войну он не начнет. Он как раз понимает реальное соотношение сил, хотя понимает к сожалению и реальное соотношение страхов
Потому он пойдет на переговоры лишь тогда, когда будет реально бояться продолжения войны. Пока ему рассказывают как мы наступаем и завоевываем новые земли, никаких серьезных переговоров не будет. Это вещь очевидная, но Трампу ее объяснить нереально
/Тимоти Хартон Эш/
Не так давно, 21 июля я уже публиковал интервью с оксфордским историком Тимоти Хартон Эшем, я тогда рекомендовал его как влиятельного европейского интеллектуала. Сегодня я вновь предлагаю вниманию читателей интервью с ним. И на мой взгляд это самое разумное, что можно сегодня сказать о текущей политической ситуации вокруг продолжающейся Большой войны, которую Россия развязала против Украины и навязывает как модель поведения всему миру. Т .е. Россия, которая если исключить крупнейший в мире арсенал атомного оружия и по объему крупнейший арсенал конвенционального оружия, (пуская оба они порядком устаревшие, но крупнейшие в мире, однако если исключить этот факт во всем остальном вполне себе второразрядная отсталая страна и с каждым годом отстающая все сильнее в плане новейших технологий. К тому же еще пропагандирующая идеологии и подходы в культурной и гуманитарной сферах, устаревшие как минимум на столетие, а в некоторых отношениях и более того.
Это прошлое, которое восстало на настоящее, это восстание барака и подворотни против современного города и современного мира. НО это подворотня, которая стремится сделать таковой весь мир . И она тем более опасна, что, как утверждает Эш, Западные лидеры абсолютно всего этого не понимают и строят политику с Россией так, как будто перед ними современная великая держава.
Так что я настоятельно советую интервью прочитать, тут есть мысли.
-----------------------------------
- Владимир Путин действует как типичный диктатор ХХ века, он оперирует концепцией «русского мира» как Гитлер оперировал концепцией «жизненного пространства на Востоке», он ведет захватническую войну, он показывает, что право сильного действует в современном мире, он собирает союзников и угрожает демократии на глобальном уровне. В то же время западные демократии уже три года большой войны не могут эффективно ограничить его влияние. Почему так?
- Я думаю, что на это есть три причины. Во-первых, для многих европейских государств Украина - это все еще далекая страна. Чемберлен красноречиво говорил о Чехословакии в 1938 году: «Это далекая страна, о которой мы мало знаем». Об Украине за эти годы конечно знают уже гораздо больше, но принцип все же сохраняется. Вторая причина - страх перед ядерной войной, фундаментальный для понимания, колебаний и самоограничений администрации Байдена и немецкого правительства.
Это глубокий, укоренившийся страх, и мы видим, как Путин снова угрожал ядерной эскалацией, если Украине позволят поражать цели вглубь России. И очень интересно посмотреть на китайский анализ войны в Украине. Китай сделал очень реалистичный анализ, один из его выводов - ядерный шантаж Путина работает. Я думаю, что это действительно важно, это важнее, чем сентиментальная привязанность к России или желание вернуться к ведению бизнеса с Россией. Все это есть, и это работает. Я недавно, к своему ужасу, увидел в Financial Times интервью с высокопоставленным британским дипломатом, который является моим другом, очень хорошим человеком. Он сказал: «Боже, мы должны быть осторожными с этими ударами, с ядерной эскалацией».
Третья проблема заключается в том, что мы действительно являемся демократией, а демократиям трудно достичь сильного консенсуса внутри страны для поддержки другой страны, которая находится в состоянии войны. Исключением являются страны Балтии, Финляндия, Швеция, Польша. Потому что все они имеют непосредственный опыт соседства с Россией. Если на вас нападал медведь, вы хорошо знаете, что с медведем надо бороться. Есть также Дания - прекрасный пример маленькой страны с блестящим политическим лидерством. Есть Великобритания, где поддержка Украины так же сильна, но опять же, это исключение, потому что в Британии существует консенсус между всеми политическими партиями. И если сказать британской общественности, что Путин - это Гитлер, сразу все вспоминают историю и понимают, что Британия должна быть на стороне Украины. Но это не работает в случае США, и по понятным причинам не работает в случае Германии.
- В течение первых двух лет этой большой войны, три идеи были достаточно популярными на Западе: «Россия не должна быть побежденной в результате этой войны», «Ничего серьезного не должно произойти с Путиным и руководящей элитой России», «Эта война имеет локальный характер и не слишком угрожает интересам государств ЕС и США». Какие из них, на ваш взгляд, уже преодолены?
- Я думаю, что первое все еще остается в силе. Во-первых, из-за ошибочного прочтения истории и мифа о непобедимости России, потому что Россия часто терпела поражения. Русско-японская война, Первая мировая война, Холодная война, война в Афганистане. Но большую ядерную державу нельзя победить так, как исторически побеждали другие страны, поэтому этот тезис остается.
Я не согласен, что второй тезис, относительно Путина, валиден. Есть так называемые реалисты, которые говорят, что в конце концов нам все равно придется иметь дело с Россией, и это великая держава, но иммунитет Путина уже точно преодолен, выдан ордер на его арест, да, не на всю элиту распространяются преследования, и Путин, кажется, уже не имеет такого неприкосновенного статуса.
Если смотреть из Вашингтона, то то, что их действительно беспокоит, - это укрепление китайско-российского альянса, с этой целью они бы предпочли влиять на российскую элиту. Что касается третьего тезиса, то все уже понимают, что это не просто локальный конфликт. И этим он отличается от войны в бывшей Югославии в 1990-х годах, которую многие называли гражданской.
- Россия разрушает не только Украину. Она уничтожает международные институты, такие как ООН, Международный уголовный суд, она становится надеждой европейских право- и леворадикальных партий. Насколько этот риск воспринимается как серьезный?
- Политики мейнстрима видят в этом фундаментальную угрозу международному порядку, без сомнения. Если одной стране может сойти с рук вторжение в соседнюю страну и захват территории размером со Словению - примерно столько сегодня контролирует Россия в Украине - то международный порядок потерян, и мы снова оказались в джунглях. Вменяемые люди это понимают, но есть значительные политические силы, будь то Национальное объединение Марин Ле Пен во Франции, или в Германии AFD, или Альянс Сары Вагенкнехт, которая только что достигла впечатляющего успеха на выборах в Восточной Германии. Они дружественны к России.
Существует массированная российская дезинформация, почему мы должны вернуться к миру, и мы возвращаемся к вопросу нехватки внутреннего консенсуса. Демократическая политика, открытое общество в эпоху социальных сетей делают нас уязвимыми к этому.
- Как вы оцениваете стратегический и политический эффект Курской операции, которую проводит Украина?
- С политической точки зрения - это замечательно, абсолютно законная самооборона, которая к тому же демонстрирует, что ядерный шантаж России не слишком связан с красными линиями, которые она проводит. Курск, очевидно, является частью России, следовательно, красные линии Путина существуют для того, чтобы их пересекать, но проблема в том, что наши собственные красные линии были пересечены безнаказанно. И все же для стран Запада Курская операция - это наглядная демонстрация, что подобная эскалация не запускает ядерный ответ.
- Идеи переговоров с Россией постоянно присутствуют в публичном дискурсе. Верите ли вы в то, что в недалекой перспективе Россия действительно будет готова к таким переговорам?
- Я могу дать вам очень простой ответ. Мой друг разговаривал с одним центральноазиатским лидером, который очень хорошо знает Путина. И этот мой друг спросил его: «Как ты думаешь, будет ли Путин готов к переговорам?». И он ответил: «Конечно, он будет готов к переговорам, когда его генералы скажут ему, что он проиграет». И это очень верный ответ. Единственный путь к серьезным мирным переговорам - это решительное изменение военного баланса на местах. Не так, чтобы Россия была полностью разгромлена, потому что это не произойдет в ближайшее время, но так, чтобы они чувствовали, что проигрывают, а не выигрывают.
А сейчас все наоборот, мы должны это очень четко осознавать. Если вы поговорите с людьми, которые находятся в Москве, не только с Путиным, но и с большинством российской элиты, то увидите, что Россия все еще выиграет, и они в это верят. Поэтому серьезных переговоров, пока это происходит, не будет. Гораздо более рискованно для Украины начинать эти переговоры, даже катастрофически. Украина находится в очень опасной ситуации, потому что мы знаем, какова военная ситуация на востоке страны. И в то же время, на вас все больше и больше давят со стороны Запада, чтобы вы пошли на переговоры. Это очень рискованный момент.
- Что мешает странам НАТО сбивать российские ракеты над западной Украиной, приграничными территориями Польши и Румынии?
- Страх перед Третьей мировой войной.
- Поговорим о выборах в Соединенных Штатах. Чего Украине ожидать от Камалы Харрис, если она станет президентом США? Украина и Восточная Европа в целом - это не сфера ее экспертизы. Будет ли в конце концов ее политика в отношении России более решительной?
- Для меня это вопрос из вопросов. Действительно Украина - не тема, в которой разбирается Харрис. Европа в целом - это не ее континент. К тому же она не занималась внешней политикой, хотя является специалистом по международному гуманитарному праву. Так что это проблема, но также и возможность.
Возможность заключается в том, что она захочет продемонстрировать силу - свою собственную силу и силу США. Я вместе со многими друзьями пытаюсь придумать любой способ, которым мы сможем донести наши аргументы до новой администрации Харрис и до нее лично. Но вот в чем проблема. Ее главный советник по вопросам внешней политики, Фил Гордон, очень хороший парень, очень хорошо знаком с Европой, но в основном с Западной Европой. Он осторожный, так называемый реалист, и он работает в контексте администрации Байдена. Честно говоря, он вряд ли будет намного смелее. Вопрос в том, будет ли она искать людей, которые дадут ей другой взгляд, другой подход?
Где она может сделать больше, так это в направлении Израиль-Газа, потому что это огромная проблема для молодых демократических избирателей. И она была очень откровенной по этому поводу.
- Вы много говорили о рисках, связанных с президентством Трампа, с его командой, но все же люди видят определенные возможности в его президентстве. Вы видите эти возможности?
- Я бы сказал, что соотношение - 80% рисков к 20% возможностей. Поэтому, честно говоря, мне кажется наиболее вероятным, что он сделает то, о чем говорил много раз, в том числе недавно во время президентских дебатов с Харрис. Он сказал: «Я заключу сделку с Путиным еще до того, как стану президентом». И это экзистенциальный риск для Украины, хотя [экс-госсекретарь США] Майк Помпео пытался здесь, в Украине, убедить нас, что это будет другая история.
Трамп - очень непредсказуемый человек. Его можно достаточно легко склонить на свою сторону личными переживаниями, тщеславием. Вот почему я говорю, что вероятность 20%. И он тоже хочет демонстрировать силу. Его абсолютный личный психологический кошмар - быть названным неудачником. Поэтому есть 20% вероятности, что он будет вести себя иначе. Но я бы на это не рассчитывал.
- Как изменилось восприятие Владимира Зеленского в мире за годы большой войны?
- Я думаю, что для большинства людей на Западе он все еще остается абсолютным героем. Знаете, это фиксированный образ в сознании людей. По моему мнению, сам он изменился. Он стал намного лучше представлять страну на международном уровне, его английский лучше, он намного четче, он более государственный. Он лучше понимает, как нужно работать с международной аудиторией. Он больше не читает нам так много лекций, потому что было время, когда он начал слишком поучать западных партнеров, читать лекции и этим, видимо, раздражал. Я думаю сейчас его статус героя держится лучше во внешнем мире, чем, возможно, дома.
- Какое главное заблуждение о России, которое все еще живет в Соединенных Штатах, в Европе? Что западный мир пока не понимает о России?
- Они не понимают, что Россия слабая. Вся их система коллективной безопасности и экспертизы построена на том, что Россия фантастически сильна, и с ней нельзя шутить. На уровне элиты существует идея, что это одна из великих держав, и с великими державами все равно придется иметь дело в будущем. На это же работает годами местная экспертиза. Это все очень сложно менять.
Как сложно и доносить, что на самом деле Россия хрупкая, а ее поражение - это действительно лучшее, что могло бы произойти с Россией, так же, как поражение в 1945 году было лучшим, что произошло с Германией.
- Каким Вы видите конец третьего года и начало четвертого года этой войны для России и для Украины?
- Вы спрашиваете прогноз где-то на полгода. Я думаю, что мы должны использовать эти шесть месяцев, чтобы переломить ситуацию в военном плане. А это означает большую поддержку со стороны Запада. Это также означает более эффективную мобилизацию внутри Украины. И помощь вам с вашими оборонными технологиями, производством фантастических беспилотников и так далее. Я думаю, что это ключ. Сейчас невозможно ответить на этот вопрос, потому что от того, что мы сделаем в следующие шесть месяцев, зависит, где мы будем потом. Если мы будем помогать больше, смелее, быстрее, я думаю, мы сможем переломить ситуацию. Если мы этого не сделаем, то, честно говоря, все будет выглядеть не очень хорошо.
-----------------------------------
Текст перед вами.
Эш на мой взгляд верно отмечает то, что понимают украинцы, что понимаю жители Балтии - но чего вовсе не понимают американцы. Что перед вами бандит.
Ему необходимо запугивать жителей квартала, но он силен только страхом, силы у него куда меньше. А решимости ставить на кон собственную жизнь и того меньше. Потому какие бы доктрины он ни принимал, ядерную войну он не начнет. Он как раз понимает реальное соотношение сил, хотя понимает к сожалению и реальное соотношение страхов
Потому он пойдет на переговоры лишь тогда, когда будет реально бояться продолжения войны. Пока ему рассказывают как мы наступаем и завоевываем новые земли, никаких серьезных переговоров не будет. Это вещь очевидная, но Трампу ее объяснить нереально