Бутусов дал интервью об Иловайске. Продолжение. Вторжение России. Решения командования. Окружение
Это продолжение материала о трагедии под Иловайском, начало здесь
Мы понимали, что вторжение неизбежно, мы понимали, что российские войска в Украине, об этом заявлял сам штаб АТО. И вдруг 24 августа, День Независимости - и в этот момент почему-то внезапно для нашего военного руководства российская армия начинает наступательную операцию. То есть выдвижение передовых российских подразделений началось еще 23 августа. Его уже зафиксировали на границе. Произошел из Амвросиевки отход 5-го батальона территориальной обороны Ивано-Франковской области "Прикарпатье".
Они отошли - уехали домой. И Амвросиевка осталась неприкрытой. Было понятно, что на ситуацию надо как-то реагировать. К сожалению, реакции не было.
24 августа в 17.00 я связался с командиром роты 28-й бригады, с которым я познакомился там, прямо в Старобешево. Я позвонил и спрашиваю: "Как дела? Как обстановка? Мне говорят, что русские зашли". Он сказал: "Да, я сейчас в районе Старобешево. Действительно, мы своими глазами наблюдаем развертывание не менее 20 БМД, батарей артиллерийских установок в районе Старобешево. Они без опознавательных знаков, но никакие боевики такими силами, конечно, оперировать не могут. Это регулярная армия". Я спрашиваю: "И как вы готовитесь к обороне Старобешево?" Он говорит: "Нет, нам дан приказ уходить из Старобешево. У нас приказ на возвращение домой. И мы его обязаны выполнить. Поэтому мы отходим. Кто будет защищать город, я не знаю."
Я знаю, что это дорога одна: если туда вышло не менее 20 боевых машин с батареей… значит, разворачивается не менее батальонно-тактической группы Российской Федерации. Если эта батальонно-тактическая группа садится на эту дорогу, выбить ее самостоятельно нашим ребятам под Иловайском нечем. Это абсолютно превосходящие силы. Я понимаю, что эта дорога одна, что русские наверняка пошли не одной группой.
Поэтому я написал, что это острый кризис - самый острый, какой есть, - к нему нужно максимальное внимание, все силы нужно уделить этому. К сожалению, никакой реакции не было.
Хочу напомнить, что когда я писал о том, что под Иловайском надвигается катастрофа, я подвергся очень большой критике в интернете со стороны очень многих наших известных военных блогеров, которые меня обвиняли в паникерстве, в том, что я выдумываю, а на самом деле идут плановые действия.
Вот эти маленькие группы людей, которые решали, что "нам не пофиг - мы будем сражаться, мы будем это делать", шли вперед, рисковали собой до конца. Они сделали все для того, чтобы своими слабыми силами действительно освободить Иловайск и выполнить задачу. Но уже 24 августа обстановка начала резко меняться. Утром в районе Кутейниково дорога на Иловайск уже была перерезана. Она была перерезана гораздо раньше, чем я узнал. В этот момент в районе Кутейниково в районе 12 часов дня произошел тот самый знаменитый бой, когда две российские БМД выехали на батарею противотанковых орудий капитана Константина Коваля из 51-й бригады. И капитан Коваль открыл огонь по своей инициативе по российским оккупантам, по российским агрессорам. В результате две БМД были уничтожены, а десять псковских десантников… Попав под обстрел, под огонь, в бой, они полностью растерялись. И пошли в тыл. И там недалеко, в районе двух километров, у села Зеркальное, находились позиции 51-й бригады. И воины 51-й бригады взяли этих десантников в плен. Они сдались.
Со всеми документами, да, с оружием. Все у них было. Они сдались. 10 десантников - контрактники, профессионалы, элита российских вооруженных сил. Попав в реальный бой, они растерялись и были взяты в плен. То есть воины под Иловайском первые в истории войны, кому удалось взять целую группу. Это единственный случай, когда сразу 10 кадровых военнослужащих российской регулярной армии взяты в плен. Это уникальный случай.
Эту группу обменяли в конце августа. Их обменяли на большое количество тех пленных наших воинов, которые были взяты под Иловайском. Но с них были взяты показания. Была проведена пресс-конференция. Она есть в интернете.
Поэтому одним из подвигов героев Иловайска является то, что именно они благодаря своему сопротивлению собрали столько фактов российского вторжения, что все сомнения исчезли.
И уже 24 августа нужно было принимать решение, что делать. К сожалению, в этот момент в военные вопросы, в тактику впуталась политика. Приказ на отход иловайской группировке не был дан. Она находилась на своем месте. 25 августа еще оттуда можно было просто уехать. Находившийся на командном пункте сектора "Б" под Иловайском заместитель министра внутренних дел спокойно сел в машину и уехал из окружения. Заместитель министра внутренних дел, который был куратором этих добровольческих подразделений и подразделений Нацгвардии, находился там в этот момент. Выехал.
25 августа из окружения был выведен ряд артиллерийских подразделений, которые не могли действовать в условиях окружения. Потому что противник со всех сторон, нет подвоза боеприпасов, есть высокий риск захвата орудий, тыла практически нет, есть окружение. Их вывели. Это тоже разумное решение. По сути, обошлось это все без потерь. То есть 25 августа можно было уйти.
Более того, 25-го и 26 августа в окружение проехали по объездным дорогам, в объезд Старобешево, ряд автомашин снабжения, которые посылали волонтеры, Днепропетровская обладминистрация, посылали военные. То есть прорвались туда для того, чтобы обеспечить снабжение. Каких-то складов снабжения, складов боеприпасов, каких-то больших запасов в тех условиях под Иловайском, конечно, не было.
Я получил информацию, что российские войска начали разворачиваться и вот эти все проселки начали закрывать. Надо было принимать решение. И я видел только одно решение на немедленный выход. Потому что понимал: люди истощены многомесячными маршами, движениями, боями здесь многодневными.
Люди много месяцев работали, техника на износ работала, были потери. Сил в целом было немного. Украинская группировка на тот момент на Донбассе, если вообще всех людей посчитать, вряд ли превосходила 25 тысяч человек. Это учитывая вообще всех: милицию на блокпостах, которая тоже нужна в тылу, охрану, тыловые подразделения… И все это на огромной площади двух областей. То есть в результате на конкретных участках, где шел бой, в боевых подразделениях под Иловайском, попало в окружение около 1200 человек.
Это было все. Собрать группировку для прорыва, к сожалению, так и не удалось. О том, что русские будут заходить… К слову, я общался с Юрием Луценко, тогда будущим генеральным прокурором. На тот момент он был просто, скажем, политиком без должности, насколько я помню. Он приезжал под Иловайск. И, я помню, говорил мне, что хочет, чтобы его сын принял участие в боевых действиях. И он лично был на блокпосту, на командном пункте группировки под Иловайском, и тоже видел ситуацию. Он завел меня к Порошенко. И мы говорили как раз о том, что сил нет для окружения Донецка, что не нужно идти такими маленькими силами на Иловайск. Я пытался объяснить обстановку. Но Петр Алексеевич говорил, что, в общем, "мы готовим резервы, это война, я все знаю, надо идти до конца - мы будем идти".
Я говорил, что русские у границы. Это были данные, кстати, самого руководства страны. Мы с Луценко стояли у карты, и он показывал, как в районе Снежного разведка фиксирует концентрацию крупных российских войск. Это было где-то 14-15 августа.
Порошенко знал это. Безусловно. Это зафиксировано не просто в разведсводках - сам штаб АТО делал сообщение, что 13-14 августа в районе Степановки в бой вступили на границе уже российские регулярные войска. 20-го были захвачены российские БМД с документами. Уже везде сюжеты телевизионные, в интернете и на телеканалах ролики, как целые колонны бронетехники заезжают из России в Украину.
Петр Алексеевич сказал, что они будут держать позиции, что мы собрали последний бронетанковый резерв для того, чтобы выбить врага с позиций вокруг Иловайска. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы деблокировать эти силы, и произнес такую фразу: "Мой сын под Иловайском". Оказалось что это неправда. Его сын в этот момент был в районе Краматорска,
Блеснула ли у него в глазах слеза? Мне показалось, что блеснула. Он мог дать слезу. Но хочу сказать, что поскольку он был верховный главнокомандующий, я донес до него всю информацию, я считал, что он осознает ответственность. И я в конце ему прямо сказал: "Я хочу, чтобы вы понимали, что это большая ответственность, если вы там оставляете этих людей". Я знал, что генерал Хомчак и те, кто остался в окружении… Его штаб был, кстати, в Новоселовке, вне кольца, но он остался с окруженными. Остались все высшие офицеры штаба сектора "Б" в окружении, и остались все командиры подразделений. То есть без приказа не стал отходить никто. И я понимал, что без команды они не выйдут. Поэтому самодеятельности, которая бы сняла ответственность со всех, не будет. То есть должно быть какое-то решение. Но к сожалению, его не последовало.
мне позвонили из больницы в Волновахе и сказали: "К нам доставлены бойцы 92-й бригады, только что их группу разбили". Вечером их группа была разбита, когда пыталась пройти на Иловайск. Я знал о том, что какой-то резерв идет, но я понял, что если и может быть какой-то резерв, то, скорее всего, это были они. Поэтому я пообщался с ранеными. Оказалось, что это люди вообще без боевого опыта. Была сводная группа ротно-тактическая, которая была туда направлена, не имея никакого боевого опыта. И на пути в Иловайск они вышли на российские позиции, понесли потери. Техника вся сгорела.
Люди, не готовые к тому, что перед ними развернута оборона и огонь орудий, просто разбежались. Кто-то принял бой, кто-то погиб. То есть было всякое. Но эти ребята сделали что могли в тех условиях, в каких они были. Данных о том, что в этом районе развернута российская оборона, у них не было. И дальнейшее потом расследование подтвердило: они шли в Иловайск, но не имея точной информации.
В результате стало понятно: никто не спасет, никто не прорвет это кольцо. Какими силами это сделать? Россияне укрепились. И 28 августа утром начались переговоры. Вот тут есть вещь - начинается - политическая, которую мы не знаем. Этого нет в книге. Потому что до сих пор все это покрыто абсолютной тайной.
28-го числа произошли публично переговоры президента Украины Петра Порошенко и президента России Владимира Путина. Очевидно, эти переговоры стали результатом и давления наших союзников западных. Действительно, во время встречи и общения со мной Порошенко несколько раз вставал и говорил о том, что у него переговоры идут на высшем уровне с руководителями США, Франции и Германии. Поэтому, конечно, я старался не отнимать лишнее время у главнокомандующего, понимая, какая сейчас ответственность на нем.
И вот 28 августа вместо отвода наших войск я услышал о политическом решении так же, как все. Последовало заявление Путина и Порошенко о том, что есть договоренность о "зеленом коридоре" и выходе украинских войск из окружения. Мне показалось, что, возможно, какое-то политическое решение, какой-то компромисс найден.
Тут более-менее все понятно. Понятно что на фронте был бардак. И понятно что главные решения принимал лично Порошенко. И что он говорил неправду. КАкими мотивами он руководствовался - неизвестно. НО дальше уже последовали переговоры с Россией и их последствия. Последствия известны всем - наших бойцов просто расстреливали, как кабанов на охоте. Хотя была якобы договоренность о "зеленом коридоре" с Россией. Но Россия это Россия, ведь ихтамнет.
Мы понимали, что вторжение неизбежно, мы понимали, что российские войска в Украине, об этом заявлял сам штаб АТО. И вдруг 24 августа, День Независимости - и в этот момент почему-то внезапно для нашего военного руководства российская армия начинает наступательную операцию. То есть выдвижение передовых российских подразделений началось еще 23 августа. Его уже зафиксировали на границе. Произошел из Амвросиевки отход 5-го батальона территориальной обороны Ивано-Франковской области "Прикарпатье".
Они отошли - уехали домой. И Амвросиевка осталась неприкрытой. Было понятно, что на ситуацию надо как-то реагировать. К сожалению, реакции не было.
24 августа в 17.00 я связался с командиром роты 28-й бригады, с которым я познакомился там, прямо в Старобешево. Я позвонил и спрашиваю: "Как дела? Как обстановка? Мне говорят, что русские зашли". Он сказал: "Да, я сейчас в районе Старобешево. Действительно, мы своими глазами наблюдаем развертывание не менее 20 БМД, батарей артиллерийских установок в районе Старобешево. Они без опознавательных знаков, но никакие боевики такими силами, конечно, оперировать не могут. Это регулярная армия". Я спрашиваю: "И как вы готовитесь к обороне Старобешево?" Он говорит: "Нет, нам дан приказ уходить из Старобешево. У нас приказ на возвращение домой. И мы его обязаны выполнить. Поэтому мы отходим. Кто будет защищать город, я не знаю."
Я знаю, что это дорога одна: если туда вышло не менее 20 боевых машин с батареей… значит, разворачивается не менее батальонно-тактической группы Российской Федерации. Если эта батальонно-тактическая группа садится на эту дорогу, выбить ее самостоятельно нашим ребятам под Иловайском нечем. Это абсолютно превосходящие силы. Я понимаю, что эта дорога одна, что русские наверняка пошли не одной группой.
Поэтому я написал, что это острый кризис - самый острый, какой есть, - к нему нужно максимальное внимание, все силы нужно уделить этому. К сожалению, никакой реакции не было.
Хочу напомнить, что когда я писал о том, что под Иловайском надвигается катастрофа, я подвергся очень большой критике в интернете со стороны очень многих наших известных военных блогеров, которые меня обвиняли в паникерстве, в том, что я выдумываю, а на самом деле идут плановые действия.
Вот эти маленькие группы людей, которые решали, что "нам не пофиг - мы будем сражаться, мы будем это делать", шли вперед, рисковали собой до конца. Они сделали все для того, чтобы своими слабыми силами действительно освободить Иловайск и выполнить задачу. Но уже 24 августа обстановка начала резко меняться. Утром в районе Кутейниково дорога на Иловайск уже была перерезана. Она была перерезана гораздо раньше, чем я узнал. В этот момент в районе Кутейниково в районе 12 часов дня произошел тот самый знаменитый бой, когда две российские БМД выехали на батарею противотанковых орудий капитана Константина Коваля из 51-й бригады. И капитан Коваль открыл огонь по своей инициативе по российским оккупантам, по российским агрессорам. В результате две БМД были уничтожены, а десять псковских десантников… Попав под обстрел, под огонь, в бой, они полностью растерялись. И пошли в тыл. И там недалеко, в районе двух километров, у села Зеркальное, находились позиции 51-й бригады. И воины 51-й бригады взяли этих десантников в плен. Они сдались.
Со всеми документами, да, с оружием. Все у них было. Они сдались. 10 десантников - контрактники, профессионалы, элита российских вооруженных сил. Попав в реальный бой, они растерялись и были взяты в плен. То есть воины под Иловайском первые в истории войны, кому удалось взять целую группу. Это единственный случай, когда сразу 10 кадровых военнослужащих российской регулярной армии взяты в плен. Это уникальный случай.
Эту группу обменяли в конце августа. Их обменяли на большое количество тех пленных наших воинов, которые были взяты под Иловайском. Но с них были взяты показания. Была проведена пресс-конференция. Она есть в интернете.
Click to viewПоэтому одним из подвигов героев Иловайска является то, что именно они благодаря своему сопротивлению собрали столько фактов российского вторжения, что все сомнения исчезли.
И уже 24 августа нужно было принимать решение, что делать. К сожалению, в этот момент в военные вопросы, в тактику впуталась политика. Приказ на отход иловайской группировке не был дан. Она находилась на своем месте. 25 августа еще оттуда можно было просто уехать. Находившийся на командном пункте сектора "Б" под Иловайском заместитель министра внутренних дел спокойно сел в машину и уехал из окружения. Заместитель министра внутренних дел, который был куратором этих добровольческих подразделений и подразделений Нацгвардии, находился там в этот момент. Выехал.
25 августа из окружения был выведен ряд артиллерийских подразделений, которые не могли действовать в условиях окружения. Потому что противник со всех сторон, нет подвоза боеприпасов, есть высокий риск захвата орудий, тыла практически нет, есть окружение. Их вывели. Это тоже разумное решение. По сути, обошлось это все без потерь. То есть 25 августа можно было уйти.
Более того, 25-го и 26 августа в окружение проехали по объездным дорогам, в объезд Старобешево, ряд автомашин снабжения, которые посылали волонтеры, Днепропетровская обладминистрация, посылали военные. То есть прорвались туда для того, чтобы обеспечить снабжение. Каких-то складов снабжения, складов боеприпасов, каких-то больших запасов в тех условиях под Иловайском, конечно, не было.
Я получил информацию, что российские войска начали разворачиваться и вот эти все проселки начали закрывать. Надо было принимать решение. И я видел только одно решение на немедленный выход. Потому что понимал: люди истощены многомесячными маршами, движениями, боями здесь многодневными.
Люди много месяцев работали, техника на износ работала, были потери. Сил в целом было немного. Украинская группировка на тот момент на Донбассе, если вообще всех людей посчитать, вряд ли превосходила 25 тысяч человек. Это учитывая вообще всех: милицию на блокпостах, которая тоже нужна в тылу, охрану, тыловые подразделения… И все это на огромной площади двух областей. То есть в результате на конкретных участках, где шел бой, в боевых подразделениях под Иловайском, попало в окружение около 1200 человек.
Это было все. Собрать группировку для прорыва, к сожалению, так и не удалось. О том, что русские будут заходить… К слову, я общался с Юрием Луценко, тогда будущим генеральным прокурором. На тот момент он был просто, скажем, политиком без должности, насколько я помню. Он приезжал под Иловайск. И, я помню, говорил мне, что хочет, чтобы его сын принял участие в боевых действиях. И он лично был на блокпосту, на командном пункте группировки под Иловайском, и тоже видел ситуацию. Он завел меня к Порошенко. И мы говорили как раз о том, что сил нет для окружения Донецка, что не нужно идти такими маленькими силами на Иловайск. Я пытался объяснить обстановку. Но Петр Алексеевич говорил, что, в общем, "мы готовим резервы, это война, я все знаю, надо идти до конца - мы будем идти".
Я говорил, что русские у границы. Это были данные, кстати, самого руководства страны. Мы с Луценко стояли у карты, и он показывал, как в районе Снежного разведка фиксирует концентрацию крупных российских войск. Это было где-то 14-15 августа.
Порошенко знал это. Безусловно. Это зафиксировано не просто в разведсводках - сам штаб АТО делал сообщение, что 13-14 августа в районе Степановки в бой вступили на границе уже российские регулярные войска. 20-го были захвачены российские БМД с документами. Уже везде сюжеты телевизионные, в интернете и на телеканалах ролики, как целые колонны бронетехники заезжают из России в Украину.
Петр Алексеевич сказал, что они будут держать позиции, что мы собрали последний бронетанковый резерв для того, чтобы выбить врага с позиций вокруг Иловайска. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы деблокировать эти силы, и произнес такую фразу: "Мой сын под Иловайском". Оказалось что это неправда. Его сын в этот момент был в районе Краматорска,
Блеснула ли у него в глазах слеза? Мне показалось, что блеснула. Он мог дать слезу. Но хочу сказать, что поскольку он был верховный главнокомандующий, я донес до него всю информацию, я считал, что он осознает ответственность. И я в конце ему прямо сказал: "Я хочу, чтобы вы понимали, что это большая ответственность, если вы там оставляете этих людей". Я знал, что генерал Хомчак и те, кто остался в окружении… Его штаб был, кстати, в Новоселовке, вне кольца, но он остался с окруженными. Остались все высшие офицеры штаба сектора "Б" в окружении, и остались все командиры подразделений. То есть без приказа не стал отходить никто. И я понимал, что без команды они не выйдут. Поэтому самодеятельности, которая бы сняла ответственность со всех, не будет. То есть должно быть какое-то решение. Но к сожалению, его не последовало.
мне позвонили из больницы в Волновахе и сказали: "К нам доставлены бойцы 92-й бригады, только что их группу разбили". Вечером их группа была разбита, когда пыталась пройти на Иловайск. Я знал о том, что какой-то резерв идет, но я понял, что если и может быть какой-то резерв, то, скорее всего, это были они. Поэтому я пообщался с ранеными. Оказалось, что это люди вообще без боевого опыта. Была сводная группа ротно-тактическая, которая была туда направлена, не имея никакого боевого опыта. И на пути в Иловайск они вышли на российские позиции, понесли потери. Техника вся сгорела.
Люди, не готовые к тому, что перед ними развернута оборона и огонь орудий, просто разбежались. Кто-то принял бой, кто-то погиб. То есть было всякое. Но эти ребята сделали что могли в тех условиях, в каких они были. Данных о том, что в этом районе развернута российская оборона, у них не было. И дальнейшее потом расследование подтвердило: они шли в Иловайск, но не имея точной информации.
В результате стало понятно: никто не спасет, никто не прорвет это кольцо. Какими силами это сделать? Россияне укрепились. И 28 августа утром начались переговоры. Вот тут есть вещь - начинается - политическая, которую мы не знаем. Этого нет в книге. Потому что до сих пор все это покрыто абсолютной тайной.
28-го числа произошли публично переговоры президента Украины Петра Порошенко и президента России Владимира Путина. Очевидно, эти переговоры стали результатом и давления наших союзников западных. Действительно, во время встречи и общения со мной Порошенко несколько раз вставал и говорил о том, что у него переговоры идут на высшем уровне с руководителями США, Франции и Германии. Поэтому, конечно, я старался не отнимать лишнее время у главнокомандующего, понимая, какая сейчас ответственность на нем.
И вот 28 августа вместо отвода наших войск я услышал о политическом решении так же, как все. Последовало заявление Путина и Порошенко о том, что есть договоренность о "зеленом коридоре" и выходе украинских войск из окружения. Мне показалось, что, возможно, какое-то политическое решение, какой-то компромисс найден.
Тут более-менее все понятно. Понятно что на фронте был бардак. И понятно что главные решения принимал лично Порошенко. И что он говорил неправду. КАкими мотивами он руководствовался - неизвестно. НО дальше уже последовали переговоры с Россией и их последствия. Последствия известны всем - наших бойцов просто расстреливали, как кабанов на охоте. Хотя была якобы договоренность о "зеленом коридоре" с Россией. Но Россия это Россия, ведь ихтамнет.