Обида маршла Жукова
Известный в прошлом диссидент, а ныне PhD по истории, специалист по истории органов КГБ, опубликовал статью в очередном номере НГ посвященную любопытным бумагам в архивах органов. Во всяком случае мне материал показался любопытным
В череде скучных бумаг из разных ведомств, что часами приходилось читать Сталину, иногда попадались настоящие перлы - записи домашних разговоров его подчиненных. Увлекательное и захватывающее чтение. Пожалуй, это было поинтересней, чем любая художественная литература. Там выдумки, а тут настоящая жизнь без прикрас. И ведь о ком судачат - о нем самом, о «корифее всех времен и народов».
Интерес к этому жанру у Сталина был давно. Ну как еще узнать, кто и что думает на самом деле? А «прослушки» не простое развлечение - они на многое открывают глаза.
Сверхсекретность этого сталинского жанра видна сразу. Фамилии видных деятелей вписывались начальником от руки, чтобы его подчиненные, пусть и допущенные к тайне, печатая документ, не могли бы догадаться, о ком идет речь.
И эти записи стоили многим свободы и даже жизни. Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Гордов, откровенничавший в домашней обстановке, жестоко поплатился. В январе 1947-го на стол Сталина легла запись разговоров, где Гордов говорит о голоде в деревне, «народ умирает», «едят кошек, собак, крыс», а в газетах «сплошной обман». «Все построено на взятках, - говорит отправленный в отставку Гордов и восклицает: - За границей с безработными лучше обращаются, чем у нас с генералами!»
Но хуже всего то, что Гордов вспомнил о минутах слабодушия Сталина, когда немцы вышли к Волге: «А почему я должен идти к Сталину и унижаться перед… (далее следуют оскорбительные и похабные выражения по адресу товарища Сталина)… Я говорю - каким он был… (оскорбительное выражение), когда вызвал меня для назначения… (оскорбительное выражение), плачет, сидит жалкий такой. И пойду я к нему теперь? Что - я должен пойти и унизиться до предела, сказать: «Виноват во всем, я предан вам до мозга костей», когда это неправда. Я же видеть его не могу, дышать с ним одним воздухом не могу!»
Абакумов заменил матерщину в адрес Сталина пояснениями в скобках. Похоже - холодея от ужаса и изумляясь смелости Гордова. Через десять дней Гордов был арестован и в августе 1950-го расстрелян.
В июне 1946-го Георгий Жуков был снят с должностей Главкома Сухопутных войск и заместителя министра Вооруженных Сил. Судьбу маршала решил Высший военный совет, в котором принимали участие маршалы, а выступал сам Сталин. Жукову были брошены очень серьезные обвинения: «что он неправильно ведет себя, что у него есть высказывания против правительства, что он преувеличивает свою роль в войне, делает вид, что все победы связаны с ним, дает интервью в иностранную печать». Обличая Жукова, Сталин, помимо прочего, сослался на полученные Абакумовым показания против маршала. После Сталина, в унисон с ним, выступил Берия.
Однако присутствовавшие на совете маршалы Конев, Рыбалко, Соколовский, Рокоссовский - кто смелей, а кто осторожней и дипломатичней - стали защищать Жукова. В конце концов Сталин смягчил тон и предложил направить Жукова командовать Одесским военным округом. Однако у присутствующих сложилось впечатление, что у Сталина было заготовлено решение об аресте Жукова и, не будь их поддержки, оно точно было бы реализовано.
В 1947-м Жукова исключили из кандидатов в члены ЦК, а в феврале 1948-го столкнули еще на одну ступеньку вниз - отправили в Свердловск командовать Уральским военным округом. Глубокий тыл!
Методично спуская Жукова с небес на землю, Сталин дозировал кару. Он пока лишь навешивал ему взыскания. Ждал и зорко присматривал. Вот пусть Абакумов еще поработает в том же направлении, не ослабляя внимания к маршалу. И министр госбезопасности старался. Собирал материал, подслушивал, подсматривал.
Донесение министра госбезопасности в сентябре 1948-го о подслушанных разговорах приехавшего в Москву Жукова несколько разочаровало Сталина. Жуков был осторожен. Ну да, маршал обижен - но нет в его откровениях ни намека на нелояльность, ни острого злословия в адрес «хозяина».
И обида его понятна. После войны в окружении Жукова поговаривали как уже о решенном деле, будто Сталин уступит ему должность министра Вооруженных Сил. Но Сталин выбрал Булганина.
В своей опале Жуков винил исключительно Булганина, полагая, что тот «нашептывает» на него Сталину. Булганин «орудует», все повторял Жуков. И о Сталине: «Я раньше думал, что Сталин принципиальный человек, а он слушает, что ему говорят его приближенные. Ему кто-нибудь что скажет и он верит. Вот ему про меня сказали и я в немилости. Ну, … с ними, пусть теперь другие повоюют!»
Жуков так и служил в Свердловске, пока не умер Сталин. А дальше - взлет на самый верх. Началась новая история! Жуков снова в Кремле. Назначенный первым замом министра обороны, он принял деятельное участие в аресте Берии. А в 1955-м наконец-то занял должность, на которую его прочили еще в 1946-м. Жуков стал министром обороны. Но ненадолго…
Видимо Жуков очень хорошо понимал. что его "слушают" и "сопровождают". И был крайне осторожен.
Но нравы эффективного менеджера эти эпизоды рисуют достаточно отчетливо. Замечательно, что советские маршалы, те, что смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою, встали на защиту маршала и спасли его от лагеря. Мне кажется, что прежде всего спасали себя, понимая, что уцелеть могут только вместе и что нельзя давать мудрому вождю перебить себя поодиночке.
НО этот текст - маленький удар по концепции "борьбы с врагом и вражеским окружением" ни Гордов ни Жуков никакими врагами точно не были, а пасли их похлеще любого шпиона