Игра в стратегию
Нина Хрущева
декан факультета «Международные отношения» университета New School в Нью-Йорке, руководитель проекта «Россия»
На прошлой неделе сирийский город Хан-Шейхун, удерживаемый повстанцами, подвергся химической атаке, что вынудило президента США Дональда Трампа впервые нанести удар по силам сирийского президента Башара Асада. После шести лет гражданской войны в Сирии, в ходе которой погибли более 400 тысяч гражданских лиц, а миллионам пришлось стать беженцами, неожиданное вмешательство Трампа в этот конфликт горячо приветствовалось большинством американских политиков. Группировки сирийских повстанцев и международные союзники США приветствовали американский удар по сирийским правительственным войскам.
С помощью 59 ракет «томагавк» Трамп отправил режиму Асада и его покровителям - в первую очередь России и Ирану, - послание: в отличие от своего предшественника Барака Обамы, он может силой заставить их не пересекать «красную черту».
Впрочем, каким бы сигналом ни было решение Трампа, в дальнейшем он, вероятно, будет заглушен голосами внутри администрации, страдающей стратегической непоследовательностью. Пока Никки Хейли, представитель США в ООН, заявляет, что отставка Асада является приоритетной целью, госсекретарь Рекс Тиллерсон настаивает, что основным приоритетом США по-прежнему является разгром Исламского государства. Хуже того, решение Трампа применить военную силу, судя по всему, принято под влиянием дочери Иванки, которая была «потрясена и убита горем», увидев фотографии жертв химической атаки.
Но импульсивные действия, движимые личными чувствами, не могут подменять собой долгосрочную внешнюю политику. Более того, как раз отсутствие ясного и комплексного подхода у США позволило России встрять в сирийский конфликт. С точки зрения Путина, именно нежелание Обамы вмешиваться, подарило РФ великолепный шанс так преуспеть на Ближнем Востоке.
Путин вовсе не планирует оказывать долгосрочное позитивное влияние в этом регионе. Скорее, он хочет, чтобы Россия вклинилась между различными игроками, у которых отсутствует согласованность в отношениях друг с другом, повысив тем самым собственный престиж и значение. Как любой хороший сотрудник КГБ, Путин играет сразу на всех сторонах, продвигая собственную повестку. В рамках этой стратегической игры Россия старается увеличить свое влияние на ближайшего союзника США - Израиль. Только в течение прошлого года Путин и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху провели пять встреч, развивая двусторонние отношения. Связанный санкциями, введенными за аннексию Крыма, Путин хочет найти в технологическом секторе Израиля замену прекратившимся поставкам с Запада. Со своей стороны, Израиль надеется, что Россия поможет ему обуздать Иран. Вопреки некоторым публичным заявлениям Нетаньяху, Израиль не против российской интервенции в Сирии, считая, что Асад - это меньшее зло, чем хаотичное и неполноценное государство, подобно Ливии после свержения полковника Каддафи в 2011 году.
Есть еще и Афганистан, где Россия стремится наладить эффективные отношения с талибами, копируя американское поведение в 1980-х годах. Заигрывая с «Талибаном», Путин помогает дестабилизировать и без того уже слабое правительство в Кабуле, становясь незаменимым элементом для любой американской стратегии выхода из этой самой длинной войны в истории США.
В Египте Россия пытается восстановить влияние, которым она обладала в советскую эпоху. Она добилась определенных успехов благодаря президенту Египта Абдель-Фаттаху ас-Сиси - поклоннику путинской силовой модели управления государством. Кроме того, он заинтересован в восстановлении туристической отрасли Египта, а Россия может помочь ему выполнить эту задачу.
Затруднения Египта дают Путину отличную возможность протянуть руку помощи. Россия уже получила разрешение расширить свою особую промышленную зону в Порт-Саиде. Правительство Египта подписало контракты на закупку российской военной техники на миллиарды долларов, в том числе ракетных систем. Более того, Египет предоставил России доступ к своим авиабазам для использования специальных сил в Ливии для оказания поддержки Халифу Хафтару, местному военачальнику, которого поддерживает Путин.
Внешняя политика Путина опирается не столько на применение российской силы, сколько на использование чужих слабостей. Приобретение лояльности неполноценных режимов, которым обещают помочь, может казаться довольно успешной стратегией, но дом, который строит Путин, неизбежно окажется карточным. У России нет ни ресурсов, ни военной мощи, чтобы бесконечно поддерживать нестабильные режимы. Путин должен это понимать. Тиллерсон уж точно это понимает.
Двусторонние отношения Вашингтона и Москвы находятся сейчас на таком низком уровне, что достигнутая во время визита Тиллерсона договоренность двух сторон о создании рабочих групп для их улучшения вселяет хоть какую-то надежду. Но чтобы в дальнейшем убедить Путина встать на «правильную» сторону в Сирии, администрации Трампа придется предложить реальное решение, а такого решения у нее пока, похоже, нет.
Мне этот материал показался интересным по двум причинам.
Во-первых, буквально взрывное количество статей на тему "как России указали ее место","как Трамп уделал Путина" и т.п. буквально взывает о некотором охлаждении перегревшихся от радости мозгов. А правнучка Никиты Хрущева возвращает читателя на землю и напоминает - ничего грандиозного пока что не произошло.
Путин смог стать важной фигурой в Азии именно в то время, когда Обама стремился уйти оттуда, и никакой внятной стратегии у США на Востоке не было, кроме желания Нобелевского лауреата не запачкать образцово начищенные туфли.
Эпизод с ракетами конечно важен - но это всего лишь эпизод, тогда как нужна стратегия. А стратегии пока что нет, и важные решения принимаются под влиянием возмущения дочери Трампа. Так серьезные дела не делаются. Это важное напоминание для вопящих вместе.
И второе.
Внешняя политика Путина опирается не столько на применение российской силы, сколько на использование чужих слабостей.
Сто тысяч долларов за фразу. Я охрип, доказывая, - Россия приходит только туда, где есть серьезный раздрай. В маленькую Литву она не пришла, зато без колебаний вторглась в большую Украину. Потому что понадеялась на раскол внутри - правда в основном просчиталась.
Однако не будь у власти коммунисты с регионалами - ни за что не вторглась бы.
Мы можем сколько угодно спорить внутри, но должны быть едины для врагов снаружи - этот урок надлежит еще выучить