Конец прекрасной эпохи
Останкино больше нет.
Сейчас в Останкино пустая конюшня. Наверное. А с 1 июля там снова будут кони - КСК Ахиллес, который раньше был в павильоне Коневодство ВДНХ. Но Останкино там больше нет.
А всё потому, что Останкино - это не помещение, не плац с левадами и не конная тропа. Останкино - это люди, и кони, и коллектив, подобного которому в конном мире встретишь нечасто. Очень для многих конюшен, я бы, может, даже сказала, для большинства, слово "клуб" в названии лишь просто устойчивый оборот речи. А Останкино было настоящи клубом людей, объединённых общими интересами и общими идеалами. Именно благодаря этому там царил порядок, основанный на взаимном уважении друг к другу, и жёсткие правила распорядка были не нужны - всегда можно было договориться. В Останкино почти никогда не было конфликтов, разве что совсем уж мелкие, да и то редко. Не было там обсуждений за спиной, к сожалению, довольно распространёных в конном мире, дележа места под солнцем, никто не ругался на плацу за вольт и за стенку. И, конечно, интересам лошадей в этом коллективе отводилось очень почётное место. За те почти 5 лет, что я там провела, я не уставала приводить Останкино в пример всем, с кем у меня завязывался разговор о том, как должен выглядеть хороший любительский конный клуб. И это при отсутствие многих условий, которыми могут похвастаться другие конюшни.
Но, вот и всё. Последние дни и недели Останкино были похожи на последние дни тяжёлого больного. Когда родственники, заходя в палату, изо всех сил надеются услышать хорошие новости, но в тайне понимая исчерпаемость жизненных ресурсов, адекватно оценивают шансы на тот или иной исход.
Это было непросто, и ситуация меня до сих пор злит, но, как только оттуда уехали кони, стало намного легче. Обидно ведь не за сараюшку с песочницей, обидно за развалившийся клуб, за людей, разбросанных теперь по разным частям Москвы и Подмосковья, за лошадей, выдернутых из привычных условий, за детей, которые у нас там занимались - в детстве подобное переносится всегда тяжелее. Обидно, что места, которое ближе всего подошло к уровню Зоопарка, больше нет. Нет людей, нет коней, нет места - всё кончилось.
Но я всё равно, наверное, ещё долго не появлюсь в тех местах, напоминает, бередит.
Имущественные и территориальные споры всегда штука неприятная, в деле конюшен - тем более. Всегда остаётся слишком много пострадавших среди "мирного населения" и слишком много неприятных ран у всех вокруг.
Мне бы, может, и хотелось написать больше, но теперь уже многое кажется неважным.
Останкино больше нет.
Конец.
Сейчас в Останкино пустая конюшня. Наверное. А с 1 июля там снова будут кони - КСК Ахиллес, который раньше был в павильоне Коневодство ВДНХ. Но Останкино там больше нет.
А всё потому, что Останкино - это не помещение, не плац с левадами и не конная тропа. Останкино - это люди, и кони, и коллектив, подобного которому в конном мире встретишь нечасто. Очень для многих конюшен, я бы, может, даже сказала, для большинства, слово "клуб" в названии лишь просто устойчивый оборот речи. А Останкино было настоящи клубом людей, объединённых общими интересами и общими идеалами. Именно благодаря этому там царил порядок, основанный на взаимном уважении друг к другу, и жёсткие правила распорядка были не нужны - всегда можно было договориться. В Останкино почти никогда не было конфликтов, разве что совсем уж мелкие, да и то редко. Не было там обсуждений за спиной, к сожалению, довольно распространёных в конном мире, дележа места под солнцем, никто не ругался на плацу за вольт и за стенку. И, конечно, интересам лошадей в этом коллективе отводилось очень почётное место. За те почти 5 лет, что я там провела, я не уставала приводить Останкино в пример всем, с кем у меня завязывался разговор о том, как должен выглядеть хороший любительский конный клуб. И это при отсутствие многих условий, которыми могут похвастаться другие конюшни.
Но, вот и всё. Последние дни и недели Останкино были похожи на последние дни тяжёлого больного. Когда родственники, заходя в палату, изо всех сил надеются услышать хорошие новости, но в тайне понимая исчерпаемость жизненных ресурсов, адекватно оценивают шансы на тот или иной исход.
Это было непросто, и ситуация меня до сих пор злит, но, как только оттуда уехали кони, стало намного легче. Обидно ведь не за сараюшку с песочницей, обидно за развалившийся клуб, за людей, разбросанных теперь по разным частям Москвы и Подмосковья, за лошадей, выдернутых из привычных условий, за детей, которые у нас там занимались - в детстве подобное переносится всегда тяжелее. Обидно, что места, которое ближе всего подошло к уровню Зоопарка, больше нет. Нет людей, нет коней, нет места - всё кончилось.
Но я всё равно, наверное, ещё долго не появлюсь в тех местах, напоминает, бередит.
Имущественные и территориальные споры всегда штука неприятная, в деле конюшен - тем более. Всегда остаётся слишком много пострадавших среди "мирного населения" и слишком много неприятных ран у всех вокруг.
Мне бы, может, и хотелось написать больше, но теперь уже многое кажется неважным.
Останкино больше нет.
Конец.