(no subject)
Читая Альбера Камю
Вы сказали мне: «Значит, вы не любите свою родину».
С тех пор прошло пять лет, мы больше не встречались, но за эти долгие годы (столь краткие, столь быстротечные для вас!), можно сказать, не было дня, чтобы я не вспомнил вашу фразу: «Вы не любите свою родину!» Когда теперь я думаю об этих словах, у меня к горлу подкатывает ком. Да, я не люблю её, если обличать несправедливость, пятнающую предмет вашей любви, - значит не любить, если требовать от любимого существа, чтобы оно сравнялось с вашим самым прекрасным представлением о нём, - значит не любить.
***
Невелика доблесть броситься в бой, если ты всю жизнь готовился к этому и если драться для тебя естественнее, чем мыслить. Совсем иное - идти навстречу пытке и смерти, когда ты твёрдо знаешь, что ненависть и насилие сами по себе бесплодны. [...] В этом смысле нам труднее, чем вам, потому что мы должны обуздывать себя. Вам нечего было побеждать в своём сердце и в своём сознании. У нас же было два врага, и нам недостаточно было побеждать силой оружия в отличие от вас, которым не надо было ничего подавлять.
Нам приходилось многое подавлять, и, быть может, прежде всего вечное искушение уподобиться вам. Ибо в нас всегда есть струнка, поддающаяся инстинкту, презрению к разуму, культу действенности. Мы в конце концов устаём от наших великих добродетелей. Мы стыдимся разума и подчас мечтаем о некоем счастливом варварстве, когда истина давалась бы без усилий. Но эта болезнь легко излечима: перед нами ваш пример, вы нам показываете, куда заводит такого рода фантазёрство, и мы одумываемся. Если бы я верил в фатальность истории, я предположил бы, что вы, как илоты разума, сопутствуете нам ради нашего исправления. Отшатываясь от вас, мы возрождаемся к интеллектуальной жизни - здесь мы в своей стихии.
***
Это прекрасно! Хочется взять бейсбольную биту, и треснуть Альбера Камю по голове. Не сильно, но с симптомами потери сознания в лёгкой форме. Как говориться, дабы провести чёткую разделяющую линию между интеллектуалами, вроде него, и варварами, вроде меня.
Этот философ на полном серьёзе пишет своему поверженному (ну, ок, ещё не поверженному, но предчувствия его не обманули, с верой в сердце пишет) другу, что его нация проиграла из-за недостатка интеллекта? Немецкая нация проиграла вторую мировую войну из-за недостатка интеллекта? Пффф...
Не, ну кроме нападок на интеллектуальный уровень соперников, нападок, присущих любому фашисту, всё остальное ничего так...
***
... никакая победа не окупается, а всякое калечение человека непоправимо.
***
Я никогда не верил в могущество правды самой по себе. Но довольно и того, что мы знаем: при равной энергии правда берёт верх над ложью.
***
Я принадлежу к нации, которая четыре года назад сызнова начала свою историю и которая среди развалин спокойно, уверенно готовится переиначить её и попытать счастья в игре, куда она вступает без козырей. Эта страна стоит той трудной и взыскательной любви, которой я люблю её.
Вы сказали мне: «Значит, вы не любите свою родину».
С тех пор прошло пять лет, мы больше не встречались, но за эти долгие годы (столь краткие, столь быстротечные для вас!), можно сказать, не было дня, чтобы я не вспомнил вашу фразу: «Вы не любите свою родину!» Когда теперь я думаю об этих словах, у меня к горлу подкатывает ком. Да, я не люблю её, если обличать несправедливость, пятнающую предмет вашей любви, - значит не любить, если требовать от любимого существа, чтобы оно сравнялось с вашим самым прекрасным представлением о нём, - значит не любить.
***
Невелика доблесть броситься в бой, если ты всю жизнь готовился к этому и если драться для тебя естественнее, чем мыслить. Совсем иное - идти навстречу пытке и смерти, когда ты твёрдо знаешь, что ненависть и насилие сами по себе бесплодны. [...] В этом смысле нам труднее, чем вам, потому что мы должны обуздывать себя. Вам нечего было побеждать в своём сердце и в своём сознании. У нас же было два врага, и нам недостаточно было побеждать силой оружия в отличие от вас, которым не надо было ничего подавлять.
Нам приходилось многое подавлять, и, быть может, прежде всего вечное искушение уподобиться вам. Ибо в нас всегда есть струнка, поддающаяся инстинкту, презрению к разуму, культу действенности. Мы в конце концов устаём от наших великих добродетелей. Мы стыдимся разума и подчас мечтаем о некоем счастливом варварстве, когда истина давалась бы без усилий. Но эта болезнь легко излечима: перед нами ваш пример, вы нам показываете, куда заводит такого рода фантазёрство, и мы одумываемся. Если бы я верил в фатальность истории, я предположил бы, что вы, как илоты разума, сопутствуете нам ради нашего исправления. Отшатываясь от вас, мы возрождаемся к интеллектуальной жизни - здесь мы в своей стихии.
***
Это прекрасно! Хочется взять бейсбольную биту, и треснуть Альбера Камю по голове. Не сильно, но с симптомами потери сознания в лёгкой форме. Как говориться, дабы провести чёткую разделяющую линию между интеллектуалами, вроде него, и варварами, вроде меня.
Этот философ на полном серьёзе пишет своему поверженному (ну, ок, ещё не поверженному, но предчувствия его не обманули, с верой в сердце пишет) другу, что его нация проиграла из-за недостатка интеллекта? Немецкая нация проиграла вторую мировую войну из-за недостатка интеллекта? Пффф...
Не, ну кроме нападок на интеллектуальный уровень соперников, нападок, присущих любому фашисту, всё остальное ничего так...
***
... никакая победа не окупается, а всякое калечение человека непоправимо.
***
Я никогда не верил в могущество правды самой по себе. Но довольно и того, что мы знаем: при равной энергии правда берёт верх над ложью.
***
Я принадлежу к нации, которая четыре года назад сызнова начала свою историю и которая среди развалин спокойно, уверенно готовится переиначить её и попытать счастья в игре, куда она вступает без козырей. Эта страна стоит той трудной и взыскательной любви, которой я люблю её.