О пошлости
Я рано, лет в 6, понял, что такое пошлость.
Понял я это эмпирическим путем. До этого я слышал слово "пошлость", но оно у меня ассоциировалось с понятием "пошлые анекдоты". То есть "пошлость" была для меня синонимом "непристойности".
Какое терминологическое заблуждение!
Когда мне было около шести, я зашел в булочную города Раменского. Это была моя любимая булочная. Там всегда стоял прекрасный запах свежего хлеба. Пекарня находилась в том же здании, и через решетку, отделявшую пекарню от булочной, я любил наблюдать, как на конвейер выплывают готовые батоны. Там, за решеткой, сновали люди в белом. "Как хорошо, наверное, быть хлебопеком", думал я.
Так вот. Захожу я в эту булочную и вижу, что в ней все переделали. Хлебный отдел сократили, и пекарня не работает. А решетку закрыли. Вместо нее стояли полки, а на полках были китайские куклы в блестящей целлофановой упаковке. И на ценнике значилось: "Пупсы. Мальчики и девочки".
Закрепил я ощущение "что такое пошлость" позже, года через четыре после этого. Я пришел в Российскую Государственную Детскую Библиотеку. Там находится литературная студия "Жизальмо", которую я посещал (я и теперь, случается, туда захаживаю). А в Детской Библиотеке часто устраиваются творческие вечера и бенефисы детских писателей. И как раз был такой день. За столом в холле сидел лысый, бородатый дядька. Перед ним лежала стопка книг. К нему подходили дети и родители. Я как раз оказался рядом и услышал:
- Подпишите нам, пожалуйста, книгу!
- Как зовут вашего ребенка?
- Дима.
Я посмотрел на писателя. Не задумываясь, он взял ручку и написал на форзаце книги: "Диме и его крокодителям".
- Ди-ме, - проговаривал он сквозь зубы, надписывая экземпляр, - и е-го кро-ко-ди-те-лям.
Поставил жирную точку. Родители мило засмеялись и забрали книгу. Подошли другие.
- Подпишите нам книгу, пожалуйста.
- Как зовут вашего ребенка?
- Саша.
Я отошел - видимо, уже предчувствовал, что сейчас будет. Но все же успел услышать:
- Са-ше... и е-го кро-ко-ди-телям.
Понял я это эмпирическим путем. До этого я слышал слово "пошлость", но оно у меня ассоциировалось с понятием "пошлые анекдоты". То есть "пошлость" была для меня синонимом "непристойности".
Какое терминологическое заблуждение!
Когда мне было около шести, я зашел в булочную города Раменского. Это была моя любимая булочная. Там всегда стоял прекрасный запах свежего хлеба. Пекарня находилась в том же здании, и через решетку, отделявшую пекарню от булочной, я любил наблюдать, как на конвейер выплывают готовые батоны. Там, за решеткой, сновали люди в белом. "Как хорошо, наверное, быть хлебопеком", думал я.
Так вот. Захожу я в эту булочную и вижу, что в ней все переделали. Хлебный отдел сократили, и пекарня не работает. А решетку закрыли. Вместо нее стояли полки, а на полках были китайские куклы в блестящей целлофановой упаковке. И на ценнике значилось: "Пупсы. Мальчики и девочки".
Закрепил я ощущение "что такое пошлость" позже, года через четыре после этого. Я пришел в Российскую Государственную Детскую Библиотеку. Там находится литературная студия "Жизальмо", которую я посещал (я и теперь, случается, туда захаживаю). А в Детской Библиотеке часто устраиваются творческие вечера и бенефисы детских писателей. И как раз был такой день. За столом в холле сидел лысый, бородатый дядька. Перед ним лежала стопка книг. К нему подходили дети и родители. Я как раз оказался рядом и услышал:
- Подпишите нам, пожалуйста, книгу!
- Как зовут вашего ребенка?
- Дима.
Я посмотрел на писателя. Не задумываясь, он взял ручку и написал на форзаце книги: "Диме и его крокодителям".
- Ди-ме, - проговаривал он сквозь зубы, надписывая экземпляр, - и е-го кро-ко-ди-те-лям.
Поставил жирную точку. Родители мило засмеялись и забрали книгу. Подошли другие.
- Подпишите нам книгу, пожалуйста.
- Как зовут вашего ребенка?
- Саша.
Я отошел - видимо, уже предчувствовал, что сейчас будет. Но все же успел услышать:
- Са-ше... и е-го кро-ко-ди-телям.