Из предисловия к переводу «Авесты»
Мне кажется, что очень многие из известных переводов - как на европейские языки, так и работа Стеблина-Каменского - отличаются одним спорным и любопытным качеством: они в известной степени «авраамизированы». Влияние христианства на нашу личную культуру и контекст восприятия огромно, и чтобы его преодолеть - надо прилагать огромные и сознательные усилия. А ведь здесь мы имеем дело с религией, которая, разделяя с христианством саму идею божественного откровения, тем не менее сформировалась раньше и в совершенно другом мире, на который христианство или любой другой авраамизм ещё не успели оказать никакого влияния. Современному же переводчику очень естественным кажется использовать христианские (или квази-христианские) образы для передачи зороастрийской духовности; и именно здесь это выглядит ошибкой, иногда искажающей до неузнаваемости сам смысл текста.
В качестве одного из примеров можно привести образ огня. Когда в одной из Гат Заратуштра заявляет, что хочет, дабы его противник «горел в пламени», сразу несколько европейских переводчиков, не сговариваясь, воспринимают это как требование кары, как угрозу, потому что для любого человека, воспитанного в христианском контексте, «гореть в пламени» можно только в преисподней. А ведь для зороастрийца этот образ выглядит совершенно иначе. Зороастризм представляет ад как тёмное и холодное место; пламя в его образном мире - это исключительно «райское пламя», вечный огонь, живущий в обители благого Бога. Значит, Заратуштра желает не гибели, а просвещения и спасения своего врага, надеется, что благодаря посылаемым от Бога благим помыслам он «возгорится истиной».
Александр "Морваэн" Блехер, «Авеста»
Культурный контекст это такая штука, про которую ты никогда не знаешь, учёл её переводчик или забыл (или забил). Буковки будут стоять так же ровно, слова - гладко, образы - доступно. Но есть нюанс (см. выше).