пчёлы
Все пчёлы - бред, но пасечник не прав.
Когда среди пахучих летних трав
он делает портрет на фоне змея,
ему - налево, на гаагский суд,
а Эвридику мёртвую несут -
направо, мимо Аристея.
Их развели судилище и морг.
Он ничего поделать бы не смог:
змеиный яд не лечится пчелиным.
А змей, семейный тихий капитал,
извилисто его сопровождал,
как эхо, по долинам.
Все пчёлы сдохли. Вынесен вердикт,
и Аристею это повредит,
но быстро утешается бессмертный.
За новым роем тянется рука:
он - в голове убитого быка.
И, кажется, несметный.
Теперь к Орфею. Месть - его вдова.
Он занят. Насекомые-слова
гудят во рту - неясные, о чём вы?
Тут Аристей сработал как трамплин.
Он - пасечник, хозяин всех долин.
Вы - стрелочники, пчёлы.
Ты внук Земли: тяжёл и невесом,
то по траве пройдёшься колесом,
то спелых вишен высосешь из пальца.
Но пчёлы... пчёлы всё-таки фигня.
И ты, овладевающий меня,
не рой себе. Не парься.
В пару к "дырявому орфею", видимо =))
Когда среди пахучих летних трав
он делает портрет на фоне змея,
ему - налево, на гаагский суд,
а Эвридику мёртвую несут -
направо, мимо Аристея.
Их развели судилище и морг.
Он ничего поделать бы не смог:
змеиный яд не лечится пчелиным.
А змей, семейный тихий капитал,
извилисто его сопровождал,
как эхо, по долинам.
Все пчёлы сдохли. Вынесен вердикт,
и Аристею это повредит,
но быстро утешается бессмертный.
За новым роем тянется рука:
он - в голове убитого быка.
И, кажется, несметный.
Теперь к Орфею. Месть - его вдова.
Он занят. Насекомые-слова
гудят во рту - неясные, о чём вы?
Тут Аристей сработал как трамплин.
Он - пасечник, хозяин всех долин.
Вы - стрелочники, пчёлы.
Ты внук Земли: тяжёл и невесом,
то по траве пройдёшься колесом,
то спелых вишен высосешь из пальца.
Но пчёлы... пчёлы всё-таки фигня.
И ты, овладевающий меня,
не рой себе. Не парься.
В пару к "дырявому орфею", видимо =))