Прочитала коммент ТС. Размышляю, почему у меня этот текст вызвал неприятие и протест. Не зря я написала про то, что терапевты не описывают свои кейсы от первого лица. Терапевт не тожечеловек, это особая фигура, его функция - отдавать тепло, сочувствие и контейнировать клиента. Он не должен тянуть одеяло сочувствия на себя. А сочувствие возникает автоматически, даже если страдания от первого лица описаны несколько отстраненно. И это диссонирует с ожиданиями от фигуры терапевта, как будто у меня требуют сочувствия вместо того, чтобы дать его мне. Мое первое подавленное желание было написать, что меня травили больше, с раннего детства, что его Тварь по сравнению с моей просто милашка, что я знаю об этом больше, что мои раны страшнее, что он пострадал меньше меня, но претендует на место моего терапевта. И мне стало стыдно за это желание. Этого не должно происходить между терапевтом и клиентом, даже потенциальным. Это не значит, что я ему не сочувствую как человеку. Может, он даже хороший терапевт, хотя нарциссическая сторона в нем выпирает несмотря на личную терапию. И его борьба с сектой вызывает уважение. Просто сочувствие в контексте терапии должно быть направлено в одну сторону, на клиента, на место которого я себя ставлю. Я читала у других терапевтов и психологов рассказы об их травмах. Они не вызывают у меня негативных реакций, если четко отделены от контекста их профессиональной деятельности, отграничены от них как от фигуры терапевта. Читала в блоге одной психологини хорошие рассказы о ее детстве, и хороши они были именно потому, что в них не было ни намека на анализ и на то, как эти травматичные события повлияли на ее выбор стать психологом. Никаких выводов о том, почему ее травмы делают ее хорошим терапевтом, никакого морализаторства. Просто чистый рассказ человека, никак не пересекающийся с продажей ее услуг или рекламы ее как специалиста. И это придает чувство устойчивости и надёжности ее фигуре терапевта. Вот так - правильно.
Reply
Leave a comment