Сын полка
Тётя с дядей проводят золотые годы на Кони-Айленде, в доме для пенсионеров, который когда-то построила Jewish Federation, за что ей большое спасибо. Публика разная, но большей частью такие же как и они пожилые пост-советские иммигранты 90-х годов. Заняты внуками, болезнями и разговорами о политике.
Из-за этой самой политики тётя в последнее время лишилась покоя. Стоит им поужинать и устроиться перед телевизором, как раздаётся стук в дверь. Это сосед, бывший полковник Внутренних войск, пришёл будить в тёте с дядей имперские амбиции. Но они не сдаются и горой стоят за территориальную целостность Украины. Что интересно, Полковник - украинец из Киева, а наши - евреи из Москвы. Видимо, не голос крови и не география определяют их политические пристрастия.
Вскоре тётя не выдерживает накала страстей и сбегает в дальний конец комнаты. Дядя и Полковник поднимаются с дивана, и спор переходит в активную фазу. Дядин последний аргумент - жестикуляция, а Полковник специализируется на матерщине. Они стоят друг перед другом, красные, возбуждённые. Дядя, высокий и худой, парирует матюки, размахивая длинными руками над головой у Полковника, чья лысина еле достигает его плеча. Расстаются поздно, а завтра всё по новой.
Недавно сосед заявился к моим родственникам с новой хохмой. Его внуку в Киеве потребовались воспоминания деда о войне. На конкурс сочинений ко Дню Победы. Полковник не писатель, но нашёл выход из положения. Он скомандовал дяде: "Я буду рассказывать, а ты записывай. Потом перепишешь начисто, а я внуку отправлю." Тётя удивилась, что у соседа есть воспоминания о войне, ведь ему вряд ли сильно больше восьмидесяти. Но Полковник оказался Сыном Полка, детдомовцем, который, попал на фронт чуть ли не октябрёнком. А потом, в мирное время, дослужился до полковника Внутренних войск. Героический рассказ занял три часа. Дядя замучился записывать, но в итоге вручил соседу толстую стопку листов. Сын Полка гордо понёс мемуары домой.
Назавтра Полковник пришёл рано утром и устроил дяде выволочку по всей форме: "Я ж тебе сказал, нужно пять страниц, а ты сколько, %^&, написал? Давай, сокращай!" Тётя опять удивилась, потому что вчера про это речи не было. Но она совсем не удивилась, что дядя, вместо того чтобы выгнать соседа взашей, уселся переписывать мемуары. Уж такой он человек безотказный, да и сама тётя такая же. Вместе они с горем пополам втиснули боевой путь Полковника в пять страниц. Надо ли говорить, что после обеда Сын Полка был тут как тут: "Я сделал кое-какие пометки. Внеси поправки и перепиши набело!" Внесли, переписали.
Вскоре к ним зашёл другой сосед: "Вот, мне тут Коля воспоминания свои дал почитать. Молодец, хорошо пишет. И почерк такой чёткий! Он меня просил поправить ошибки, но вроде всё нормально. Сень, может ты посмотришь?" Длинный день завершился визитом Сына Полка: "Внук сказал, напечатать надо. Что значит, компьютера нет? Сходи куда-нибудь, пусть напечатают."
Тётя не пустила дядю на улицу в дождливый день и сама отправилась на Брайтон, в бюро переводов. Там заломили $30. Тётя - ангел, но даже её доброта имеет границы: она конечно набрала бы текст, если бы умела, но платить свои кровные за Сына Полка она не стала. Тётя позвонила соседу и предложила ему отстегнуть собственную тридцатку. Тот отказался, забрал рукописные листки и уже пару вечеров не заходит. Тьфу-тьфу, боюсь сглазить.
Из-за этой самой политики тётя в последнее время лишилась покоя. Стоит им поужинать и устроиться перед телевизором, как раздаётся стук в дверь. Это сосед, бывший полковник Внутренних войск, пришёл будить в тёте с дядей имперские амбиции. Но они не сдаются и горой стоят за территориальную целостность Украины. Что интересно, Полковник - украинец из Киева, а наши - евреи из Москвы. Видимо, не голос крови и не география определяют их политические пристрастия.
Вскоре тётя не выдерживает накала страстей и сбегает в дальний конец комнаты. Дядя и Полковник поднимаются с дивана, и спор переходит в активную фазу. Дядин последний аргумент - жестикуляция, а Полковник специализируется на матерщине. Они стоят друг перед другом, красные, возбуждённые. Дядя, высокий и худой, парирует матюки, размахивая длинными руками над головой у Полковника, чья лысина еле достигает его плеча. Расстаются поздно, а завтра всё по новой.
Недавно сосед заявился к моим родственникам с новой хохмой. Его внуку в Киеве потребовались воспоминания деда о войне. На конкурс сочинений ко Дню Победы. Полковник не писатель, но нашёл выход из положения. Он скомандовал дяде: "Я буду рассказывать, а ты записывай. Потом перепишешь начисто, а я внуку отправлю." Тётя удивилась, что у соседа есть воспоминания о войне, ведь ему вряд ли сильно больше восьмидесяти. Но Полковник оказался Сыном Полка, детдомовцем, который, попал на фронт чуть ли не октябрёнком. А потом, в мирное время, дослужился до полковника Внутренних войск. Героический рассказ занял три часа. Дядя замучился записывать, но в итоге вручил соседу толстую стопку листов. Сын Полка гордо понёс мемуары домой.
Назавтра Полковник пришёл рано утром и устроил дяде выволочку по всей форме: "Я ж тебе сказал, нужно пять страниц, а ты сколько, %^&, написал? Давай, сокращай!" Тётя опять удивилась, потому что вчера про это речи не было. Но она совсем не удивилась, что дядя, вместо того чтобы выгнать соседа взашей, уселся переписывать мемуары. Уж такой он человек безотказный, да и сама тётя такая же. Вместе они с горем пополам втиснули боевой путь Полковника в пять страниц. Надо ли говорить, что после обеда Сын Полка был тут как тут: "Я сделал кое-какие пометки. Внеси поправки и перепиши набело!" Внесли, переписали.
Вскоре к ним зашёл другой сосед: "Вот, мне тут Коля воспоминания свои дал почитать. Молодец, хорошо пишет. И почерк такой чёткий! Он меня просил поправить ошибки, но вроде всё нормально. Сень, может ты посмотришь?" Длинный день завершился визитом Сына Полка: "Внук сказал, напечатать надо. Что значит, компьютера нет? Сходи куда-нибудь, пусть напечатают."
Тётя не пустила дядю на улицу в дождливый день и сама отправилась на Брайтон, в бюро переводов. Там заломили $30. Тётя - ангел, но даже её доброта имеет границы: она конечно набрала бы текст, если бы умела, но платить свои кровные за Сына Полка она не стала. Тётя позвонила соседу и предложила ему отстегнуть собственную тридцатку. Тот отказался, забрал рукописные листки и уже пару вечеров не заходит. Тьфу-тьфу, боюсь сглазить.