Зіпсований настрій
Что-то я в последние дни не нахожу себе места. Погода у нас, конечно, та ещё - уже второй месяц мечется от неприятной до ужасной и обратно. Но дело не только в погоде. В новостях и соцсетях без перерыва: Украина, Украина... Рифмуется с "выстрел в спину". У всех разные ассоциации. Моя Украина - это могила. Наверно это неправильно, а моя реакция - исторический анахронизм. Многие еврейские эмигранты добром помнят молодость, красивые пейзажи, певучий язык, редкую птицу и проч. Мне не довелось - мамина семья уехала в Москву ещё до её рождения, а бабушек и дедушек мама не навещала, потому что они остались здесь: http://kehilalinks.jewishgen.org/Lubny/holocaust.html
Дома эту тему обходили молчанием. Я далеко не сразу поняла, при каких обстоятельствах погибли дедушкины родители и племянники - но дети воспринимают чувства без слов. А много позже добавились фото, сделанные немцем по имени Johannes Karl Hähle. Он там в Лубнах фотографировал евреев перед расстрелом. Теперь у нашей боли есть образ.
Недавно, я прочла, вернее прослушала, книгу на украинском языке, замечательную детскую книжку Всеволода Нестайко "Тореадоры из Васюковки". Получила кучу удовольствия и, кстати, заценила мову. Некоторые выражения просто гешмак, чувство такое же, как с идишем - перевести можно, но колорит будет утрачен. Зіпсований настрій, кепська справа, найкращий друзяка, метушня... Прелесть, а не слова, запомнились без усилий, сами собой. Природа описана с такой любовью! И вот сидим мы, слушаем чтение близкого друга, он улыбается (классно написано), я искренне улыбаюсь в ответ, но внезапно - боль, как ножом под ребро! Среди этих лесов и полей мои предки жили и работали сотни лет, но их пота было недостаточно этой земле, снова и снова ей требовалась кровь. Нет, я не желаю им зла, но дрожу от букв "У","К","Р"... и это уже не изменить.
Дома эту тему обходили молчанием. Я далеко не сразу поняла, при каких обстоятельствах погибли дедушкины родители и племянники - но дети воспринимают чувства без слов. А много позже добавились фото, сделанные немцем по имени Johannes Karl Hähle. Он там в Лубнах фотографировал евреев перед расстрелом. Теперь у нашей боли есть образ.
Недавно, я прочла, вернее прослушала, книгу на украинском языке, замечательную детскую книжку Всеволода Нестайко "Тореадоры из Васюковки". Получила кучу удовольствия и, кстати, заценила мову. Некоторые выражения просто гешмак, чувство такое же, как с идишем - перевести можно, но колорит будет утрачен. Зіпсований настрій, кепська справа, найкращий друзяка, метушня... Прелесть, а не слова, запомнились без усилий, сами собой. Природа описана с такой любовью! И вот сидим мы, слушаем чтение близкого друга, он улыбается (классно написано), я искренне улыбаюсь в ответ, но внезапно - боль, как ножом под ребро! Среди этих лесов и полей мои предки жили и работали сотни лет, но их пота было недостаточно этой земле, снова и снова ей требовалась кровь. Нет, я не желаю им зла, но дрожу от букв "У","К","Р"... и это уже не изменить.