"Из кухонных кранов бьёт веселящий газ"
Уже который день со мной происходит нечто необъяснимое,
как будто в фотошопе восприятия
одновременно прибавили яркость, контрастность и освещение.
Последнего, действительно, стало больше,
и вечерний путь домой пролегает теперь сквозь полупрозрачный спектакль улиц,
наводнённых эмоциональными междометиями и кривотолками.
Весенние потуги революционных настроений,
всё также не подкреплённых
какой-нибудь более или менее увесистой идеологией, -
унылый прошлогодний снег.
Несколько лет назад я ходила на арт-стрелку,
ещё не превращённую в хипстерскую точку g,
вливаясь в полуподвальные тусовки,
заражённые идеями акций протеста.
Мятежные стихи,
головокружительные реверансы перед скелетами вождей всех бывших революций.
Мы выкрикивали строки как лозунги на площади Хо Ши Мина,
подряжались участвовать в бессмысленных мероприятиях, естественно, 'против',
словно репетируя сегодняшние митинги в узком кругу.
Но уже тогда было понятно: всё это - только игра в лего.
Никто по-настоящему не верит в то, что путинский конструктор можно сломать,
и каждый играет по-своему,
неизменно рефлексируя на тему,
а что будет, если конструктор сломается?
Кто изготовит новые детали?
И главное - во что все мы будем играть тогда?
Пару лет назад рассуждения псевдореволюционных деятелей
напоминали аллюзии анархизма устами подростка,
переживающего гормональный всплеск,
или откровения убеждённого уфолога под нейролептиками,
наблюдавшего таинственное свечение в наркотическом бреду.
Сегодня к этой увлекательной игре подключились массы,
прелюдно заявляя: "Мы сами не знаем, чего хотим".
как будто в фотошопе восприятия
одновременно прибавили яркость, контрастность и освещение.
Последнего, действительно, стало больше,
и вечерний путь домой пролегает теперь сквозь полупрозрачный спектакль улиц,
наводнённых эмоциональными междометиями и кривотолками.
Весенние потуги революционных настроений,
всё также не подкреплённых
какой-нибудь более или менее увесистой идеологией, -
унылый прошлогодний снег.
Несколько лет назад я ходила на арт-стрелку,
ещё не превращённую в хипстерскую точку g,
вливаясь в полуподвальные тусовки,
заражённые идеями акций протеста.
Мятежные стихи,
головокружительные реверансы перед скелетами вождей всех бывших революций.
Мы выкрикивали строки как лозунги на площади Хо Ши Мина,
подряжались участвовать в бессмысленных мероприятиях, естественно, 'против',
словно репетируя сегодняшние митинги в узком кругу.
Но уже тогда было понятно: всё это - только игра в лего.
Никто по-настоящему не верит в то, что путинский конструктор можно сломать,
и каждый играет по-своему,
неизменно рефлексируя на тему,
а что будет, если конструктор сломается?
Кто изготовит новые детали?
И главное - во что все мы будем играть тогда?
Пару лет назад рассуждения псевдореволюционных деятелей
напоминали аллюзии анархизма устами подростка,
переживающего гормональный всплеск,
или откровения убеждённого уфолога под нейролептиками,
наблюдавшего таинственное свечение в наркотическом бреду.
Сегодня к этой увлекательной игре подключились массы,
прелюдно заявляя: "Мы сами не знаем, чего хотим".