Немецкая семья?
Судя по всему, немецкая семья уже столкнулась с огромными проблемами. Которые даже проблемами-то назвать сложно, это просто бедствие. Вот они - результаты работы проекта постмодерн. Дальше будет только хуже. Мне кажется, впоре ставить вопрос о том, что сама немецкая нация стоит перед вопросом исчезновения. За этими цифрами - огромное количество несчастных судеб. Просто огромное. Всё это действительно похоже на сладкое умирание общества, которому навязали согласие со смертью.
А если посмотреть на весь этот спектакль с беженцами, становится понятно куда ведут Европу за ручку.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы видеть,что ведут её четко в направлении, которое якобы дает единственный выход. И это направление - ультраправое. Замысел таков:
"Вам что, нравится этот социальный ад? Нет? Мы знаем, где выход, мы знаем, как со всем этим справится"Итак, очень интересная статья-перевод из Die Welt у svonb:
Фото: picture alliance/dpa
Родители-одиночки подобны Сизифу, прославившемуся тем, что в полном одиночестве таскал тяжести в гору.
http://www.welt.de/regionales/nrw/article146872931/Familien-2015-Einsam-zerbrechlich-gehetzt.html
Больше родителей-одиночек, больше разводов, меньше сестер-братьев, мизер времени: семья изменилась драматически, и не в свою пользу. Это показывает недавний статистический отчет о семье, предпоследний аналогичный отчет был 25 лет назад.
Тилл-Р. Штольдт
Это было четверть века назад в ландтаге [Северного Рейна-Вестфалии]. Там состоялись резкие дебаты на тему будущего семьи. Один выступавший от партии ХДС с очками в пол-лица (которые тогда обычно и носили) ругался, что "ценность брака и семьи" год от года все больше "ставится под сомнение". А другая участница дебатов, тоже христианская демократка, в костюме с рюшами по тогдашней моде, обвиняла общество, в котором слишком много абортов, а одобрение традиционной семьи слишком низко. Да, на кон поставлена судьба семьи.
Поводом для этих культурно-пессимистических причитаний послужил появившийся тогда отчет о положении семьи в земле Северный Рейн-Вестфалия (СРВ). Но когда сравниваешь тогдашний сборник данных 1990 года с тем, что вышел на прошлой неделе, то хочется спросить, а на что, собственно, жаловались в 90-м году? Если сравнивать с состоянием в 2015 году, тогда положение семьи было просто выдающимся.
Сегодняшние родители и дети однозначно более одиноки. Семьи больше страдают от дефицита времени. И они менее стабильны. Бастион против этих трендов, кажется, могут создать лишь семьи с мигрантским бэкграундом. И эти отчетливые тенденции действуют не только в СРВ, но и, по данным министерства семьи, во всех западно-немецких землях. Но нигде эти направления эволюции семьи не проявляются столь отчетливо, как в СРВ, поскольку в ней единственной имеется уникальная база данных, позволяющая сравнивать "до" и "после" на большом отрезке времени.
Все больше родителей-одиночек
Растущей проблемой является рост родителей-одиночек. Их количество возросло с 14% в 2002 году до 19,1% в 2013-м. Это было бы менее драматично, если бы одновременно с этим не выросла и средняя продолжительность нахождения в этом статусе. В настоящее время каждый второй родитель-одиночка (в 91% случаев речь идет о женщинах) свыше семи лет живет без партнера-полноправного участника воспитательного процесса. 40% матерей остаются одиночками, пока их ребенок не покинет дом взрослым человеком. Десятилетие назад такие цифры были в половину ниже.
Эта ситуация отягощена еще и тем, что родители-одиночки чаще заявляют о своих материальных затруднениях, чем полноценные родительские пары. При этом одиночки уже давно работают больше, чем матери в семейных парах (43% одиночек работают как минимум 32 часа в неделю по сравнению с 25% замужних матерей). Это положение выходит боком и детям, потому что родители-одиночки находят для них меньше времени, чем семейные пары. Кроме того дети в неполных семьях чаще растут без брата-сестры. В то время, как 75% всех детей имеют брата (сестру), среди воспитываемых одинокими таковых лишь 61%.
74% всех родителей все еще живут в браке. Но вероятность распада их брака растет и растет. В 2012 году в СРВ было заключено около 80 тысяч браков и около 40 тысяч распалось. То есть рушится каждая вторая семья. В 1988 году распалось приблизительно такое же количество пар - 37 тысяч, но было заключено браков гораздо больше, а именно, 109 236. То есть чисто арифметически выходит, что сейчас распадается каждый второй брак вместо когда-то каждого третьего.
Набирающие ускорение цифры разводов отражаются и на детях. В настоящее время каждый второй развод происходит в семье с несовершеннолетними детьми, в 2002 году такое было в 43% семей. Печальные последствия для детей во всей безутешности были показаны еще в отчете 1990 года: для детей, "росших с детской верой в постоянство семейных отношений", развод родителей может стать причиной "глубоких переломов, потрясений и кризисов развития". А в свете высокого числа разводов "непрочность социальных отношений становится всеобщим опытом". Последний отчет отказывается от подобных предупреждений. Оглядываясь на растущую читательскую группу?
Почти ни у кого нет времени на семью
По данным министерства "проблемой номер один для родителей" является нехватка времени, уделяемого семье. Для 55% родителей насущнее этой проблемы не существует. Тремя крупнейшими грабителями времени были названы "длинный и негибкий рабочий день", "семейные обязанности", а также "долгое время школьного обучения" и "требования школы к детям". Остроту результируемой родителями нехватке времени придает то, что она стала следствием выполнения их желаний. Поскольку большинство их в опросах выступало за увеличение числа школ полного дня. А еще большинству хотелось бы, чтобы оба родителя параллельно с выполнением семейных обязанностей еще имели бы и работу.
В ходе презентации отчета министр по делам семьи Уте Шефер все же не стала требовать от родителей, чтобы те определились, чего же все-таки хотят больше - работы, школы или времени с детьми. Вместо этого Шефер и намеченная ей на смену Кристина Кампманн в качестве выхода уцепились за домашний офис и удаленную работу. Тем самым выигрывается время для семьи, полагает Шефер. Трудно спорить с тем, что домашний офис позволяет экономить на времени поездок. Но эти надежды оказались обманчивы.
Поскольку число работающих на дому уже давно пошло в Германии на убыль. В 2008 году 9,7% трудоспособных хотя бы частично работали в домашних стенах. С той поры число их непрерывно уменьшается, составив в 2012 году 7,7%. И на это, по данным Объединения немецких профсоюзов (ОНП), имеется причина, мало связанная с недружелюбными к семье работодателями, но куда более с нежеланием самих родителей к самоотречению. Тот, кто работает на дому, зачастую слишком много на себя взваливает, потому что "все труднее становится" разделять работу и личную жизнь, предостерегает член правления ОНП Аннели Бунтенбах. Как следствие, семейный офис генерирует "двойной стресс". Об этом подозревали еще эксперты, работавшие над отчетом 1990 года. Они писали, что удаленная работа привносит "трудно избегаемые нагрузки на семью", потому что "семейные задачи и как бы свободно планируемая удаленная работа накладываются друг на друга с неприемлемыми последствиями".
Противоположный тренд в семьях мигрантов
Но есть одна группа населения, идущая вразрез почти со всеми описанными трендами: семьи с мигрантским бэкграундом. В них родители и дети реже одиноки, они дольше остаются полными, сами фамилии многочисленней и стабильней. И дети из таких семей чаще создают свои семьи. Так, 18% взрослых, вышедших из семей мигрантов, находятся в бездетных отношениях партнерского сожительства, среди "немецких" немцев таковых 32,2%. Также меньше родителей-одиночек и детей без братьев (сестер). И маленьких детей семьи мигрантов не отдают столь рано и столь часто в ясли и детсады (14% детей-мигрантов в возрасте до 3 лет по сравнению с 23% детей коренного населения).
Вдобавок к этому в семьях мигрантов реже работают оба родителя. К сожалению, семейный отчет не идет дальше в дифференциации, например, в части европейских и неевропейских предков. Нужно будет в будущем больше заняться этими особенностями приезжих. В конце концов, их доля в населении растет. В то время как среди всех граждан доля мигрантов составляет 23%, среди детей до шести лет таковых уже почти 40%. И при этом беженцы этого года еще не учтены. Культур-пессимистов из рядов партии ХДС 1990 года это могло бы обрадовать.