поэтическое искусство вне себя
Тезисы к круглому столу, который пройдет сегодня в АБЦЕнтре:
Никита Сафонов
ПОЭЗИЯ В СЕБЕ И ВНЕ СЕБЯ
Перефразируя тезис французского философа Квентина Мейясу о возможности существования «миров вне науки», можно различить два способа осмысления (и существования) поэтической практики сегодня: «поэзия в себе» и «поэзия вне себя». Первый способ предполагает заключение критических высказываний и самого мышления о поэтическом тексте внутрь имеющегося языкового опыта, либо внутрь самого медиума (который подчас пытается вырваться «из себя» в сторону визуализации, политизации и оцифровки). Говорить о возможности «поэзии вне себя», то есть о поэзии, выходящей за границы текстуального - значит говорить в первую очередь о поиске ключей к пониманию логики поэтического. Именно здесь важным оказывается разговор о взаимосвязях поэзии с визуальными искусствами. Там, где перестают работать закрепленные семиотические схемы, открывается горизонт построения новых опытов чтения и промысливания поэтического материала.
На примере цикла Станислава Снытко «Уничтожение имени» мы можем говорить о деформациях времени посредством дестабилизации языка описания визуального опыта. В триптихе Дениса Ларионова «Демонтаж Аттракциона» прослеживается переключение разных режимов реальности - от одиноких телесных рассечений до урбанистических абсурдных пейзажей и паранойяльных философских конструктов. Все, что может быть увидено, становится туманом происходящего в чтении - видимым (по-видимому, видимо, мы можем прожить это через опыт размышления). При этом подобное размышление не имеет конкретного адресата - это чистое пространство построения среды (и многоплановое продолжение этой среды).
Опыт визуального становится опытом видимого. Опыт чтения - опытом мышления, воображаемым пространством, в котором привычные взгляду тела приходят в невозможные в повседневном опыте взаимодействия. Функции темпоральности, пластичности, геометрии и пр. претерпевают радикальные изменения, предоставляя воображению пространство концептуальной работы. Действительно ли нужно мыслить предметы поэзии как предметы языка? На этом стыке «того, что мы видим и того, что смотрит на нас» (Жорж Диди-Юберман) происходит «неотменимый раскол зрения», который выражается фразой Стивена Дедала из джойсовского Улисса: «закрой глаза и смотри». Мы можем сказать «(не) читай текст и мысли», где «мысли» не значит «представляй».
В этом плане сходятся задачи визуального искусства и практики письменности - выявлять то, что на сегодняшний день можно считать поэтическим опытом или опытом искусства вообще. Эти задачи могут рассматриваться как в области чувственного, так и в области образного. Важным оказывается разделять и различать способы производства пространств поэтического - способами визуальных искусств и способами письма, которое настолько далеко от языка, что само по себе становится чем-то отличным от него.
Евгения Суслова
Поэтическое искусство
Поэтическое искусство как искусство, способное мыслить и создавать качественно новые типы текстов, следовало бы сегодня рассматривать в контексте актуальной системы знаний о мире в ее отношении к языку концептов, с помощью которых и задается идейная картина этого среза. В точке, когда Ньютоновы интуиции предмета (включая всевозможные деформации, расщепления, беспредметности и т.д., которые качественно не меняют взгляда, так как имеют дело с категориями количественности и градуальности) воспринимаются как обладающие нулевой познавательной способностью, должны быть разработаны новые типы предметностей в искусстве, драматургические режимы, новые виды перспективы (не являющейся элементом сугубо изобразительного поля, так как понятие перспективы связано с образами пространств и сред) и операторы их работы.
Поэтический текст можно помыслить как метод, с помощью которого выявляется пространственно-концептная природа явления. А раз поля поэтической работы смещаются таким образом, сам вопрос о взаимосвязи искусств должен перетекать в вопрос о границах искусств, так как фокусировка на их взаимоотношениях на уровне языков уже не имеет никакого смысла, а являет собой практическую критику техник авангарда, в частности, коллажа.
Наивно было бы полагать, что, спустя 70 лет после целенаправленных когнитивных исследований, само когнитивное, как, впрочем, и визуальное, является чем-то внешним по отношению к языку, понимаемому классически как нечто сугубо вербальное и линейное. Если говорить из модальности внутренней концептной архитектуры, то поэтическая работа может рассматриваться, к примеру, в треугольнике вербальное - когнитивное - визуальное.
Социокультурные задачи поэтической работы полезно было рассматривать с учетом понимания всей сложности информационных и технологических процессов в их отношении к функциям информации и техники. Чем мощнее развивается информационная и технологическая индустрия, тем менее иерархизированным становится информационное пространство, поэтому должны быть выработаны методы и инструменты непрямой языковой работы, позволяющие максимально точно оценивать ситуацию, поэтому, кстати, так важны инструменты интенсивного смыслового свертывания, тут же заставляющие нас перейти к вопросу о визуальном. Сама оппозиция вербального и визуального, во всяком случае, в отношении поэтического искусства, больше не работает. Следовало бы сосредоточиться на создании новых средств организации текстов, где иначе перераспределены собственно эстетическое (аффективное, чувственное, опытное) и концептно-пространственно-операторное измерения.
Участники: Денис Ларионов (Клин), Сергей Огурцов (Москва), Никита Сафонов (Санкт-Петербург), Станислав Снытко (Санкт-Петербург), Иван Соколов (Санкт-Петербург), Евгения Суслова (Нижний Новгород)
Модератор: Анастасия Каркачева
https://www.facebook.com/events/293612950814035
http://abcentre.info/97-poetrybeyond-080514
Никита Сафонов
ПОЭЗИЯ В СЕБЕ И ВНЕ СЕБЯ
Перефразируя тезис французского философа Квентина Мейясу о возможности существования «миров вне науки», можно различить два способа осмысления (и существования) поэтической практики сегодня: «поэзия в себе» и «поэзия вне себя». Первый способ предполагает заключение критических высказываний и самого мышления о поэтическом тексте внутрь имеющегося языкового опыта, либо внутрь самого медиума (который подчас пытается вырваться «из себя» в сторону визуализации, политизации и оцифровки). Говорить о возможности «поэзии вне себя», то есть о поэзии, выходящей за границы текстуального - значит говорить в первую очередь о поиске ключей к пониманию логики поэтического. Именно здесь важным оказывается разговор о взаимосвязях поэзии с визуальными искусствами. Там, где перестают работать закрепленные семиотические схемы, открывается горизонт построения новых опытов чтения и промысливания поэтического материала.
На примере цикла Станислава Снытко «Уничтожение имени» мы можем говорить о деформациях времени посредством дестабилизации языка описания визуального опыта. В триптихе Дениса Ларионова «Демонтаж Аттракциона» прослеживается переключение разных режимов реальности - от одиноких телесных рассечений до урбанистических абсурдных пейзажей и паранойяльных философских конструктов. Все, что может быть увидено, становится туманом происходящего в чтении - видимым (по-видимому, видимо, мы можем прожить это через опыт размышления). При этом подобное размышление не имеет конкретного адресата - это чистое пространство построения среды (и многоплановое продолжение этой среды).
Опыт визуального становится опытом видимого. Опыт чтения - опытом мышления, воображаемым пространством, в котором привычные взгляду тела приходят в невозможные в повседневном опыте взаимодействия. Функции темпоральности, пластичности, геометрии и пр. претерпевают радикальные изменения, предоставляя воображению пространство концептуальной работы. Действительно ли нужно мыслить предметы поэзии как предметы языка? На этом стыке «того, что мы видим и того, что смотрит на нас» (Жорж Диди-Юберман) происходит «неотменимый раскол зрения», который выражается фразой Стивена Дедала из джойсовского Улисса: «закрой глаза и смотри». Мы можем сказать «(не) читай текст и мысли», где «мысли» не значит «представляй».
В этом плане сходятся задачи визуального искусства и практики письменности - выявлять то, что на сегодняшний день можно считать поэтическим опытом или опытом искусства вообще. Эти задачи могут рассматриваться как в области чувственного, так и в области образного. Важным оказывается разделять и различать способы производства пространств поэтического - способами визуальных искусств и способами письма, которое настолько далеко от языка, что само по себе становится чем-то отличным от него.
Евгения Суслова
Поэтическое искусство
Поэтическое искусство как искусство, способное мыслить и создавать качественно новые типы текстов, следовало бы сегодня рассматривать в контексте актуальной системы знаний о мире в ее отношении к языку концептов, с помощью которых и задается идейная картина этого среза. В точке, когда Ньютоновы интуиции предмета (включая всевозможные деформации, расщепления, беспредметности и т.д., которые качественно не меняют взгляда, так как имеют дело с категориями количественности и градуальности) воспринимаются как обладающие нулевой познавательной способностью, должны быть разработаны новые типы предметностей в искусстве, драматургические режимы, новые виды перспективы (не являющейся элементом сугубо изобразительного поля, так как понятие перспективы связано с образами пространств и сред) и операторы их работы.
Поэтический текст можно помыслить как метод, с помощью которого выявляется пространственно-концептная природа явления. А раз поля поэтической работы смещаются таким образом, сам вопрос о взаимосвязи искусств должен перетекать в вопрос о границах искусств, так как фокусировка на их взаимоотношениях на уровне языков уже не имеет никакого смысла, а являет собой практическую критику техник авангарда, в частности, коллажа.
Наивно было бы полагать, что, спустя 70 лет после целенаправленных когнитивных исследований, само когнитивное, как, впрочем, и визуальное, является чем-то внешним по отношению к языку, понимаемому классически как нечто сугубо вербальное и линейное. Если говорить из модальности внутренней концептной архитектуры, то поэтическая работа может рассматриваться, к примеру, в треугольнике вербальное - когнитивное - визуальное.
Социокультурные задачи поэтической работы полезно было рассматривать с учетом понимания всей сложности информационных и технологических процессов в их отношении к функциям информации и техники. Чем мощнее развивается информационная и технологическая индустрия, тем менее иерархизированным становится информационное пространство, поэтому должны быть выработаны методы и инструменты непрямой языковой работы, позволяющие максимально точно оценивать ситуацию, поэтому, кстати, так важны инструменты интенсивного смыслового свертывания, тут же заставляющие нас перейти к вопросу о визуальном. Сама оппозиция вербального и визуального, во всяком случае, в отношении поэтического искусства, больше не работает. Следовало бы сосредоточиться на создании новых средств организации текстов, где иначе перераспределены собственно эстетическое (аффективное, чувственное, опытное) и концептно-пространственно-операторное измерения.
Участники: Денис Ларионов (Клин), Сергей Огурцов (Москва), Никита Сафонов (Санкт-Петербург), Станислав Снытко (Санкт-Петербург), Иван Соколов (Санкт-Петербург), Евгения Суслова (Нижний Новгород)
Модератор: Анастасия Каркачева
https://www.facebook.com/events/293612950814035
http://abcentre.info/97-poetrybeyond-080514