Туда же суд послал и "Яблоко" с КПРФ
Решение Суда
Приемлемость
Европейский Суд постановил, что вопросы приемлемости должны быть рассмотрены
одновременно с существом дела.
Право на эффективные средства правовой защиты (Статья 13)
Европейский Суд признал, что те правовые механизмы, которые были доступны
заявителям во время предвыборной кампании, не позволяли пожаловаться на
предвзятость телеканалов. Однако у заявителей была возможность потребовать
отмены результатов выборов после их окончания, и эту возможности заявители
использовали. Верховный Суд России имел полномочия отменить выборы, он
рассмотрел жалобы заявителей и вынес мотивированное решение. Независимость
Верховного Суда не ставилась под вопрос; что касается его беспристрастности,
Европейский Суд также не стал ее оспаривать. Тот факт, что Верховный Суд
исследовал только часть из доказательств, представленных заявителями, («метод
выборочного исследования» расшифровок телепрограмм) не может
свидетельствовать о неэффективности этого правового механизма. Далее,
Европейский Суд не обнаружил таких недостатков в процедуре рассмотрения дела
Верховным Судом, которые могли бы заставить усомниться в ее эффективности.
Европейский Суд заключил, что рассмотрение дела Верховным Судом России может
рассматриваться как «эффективное средство защиты».
Следовательно, нарушения статьи 13 Конвенции не было.
Право на свободные выборы (статья 3 Протокола № 1)
Европейский Суд отметил, что право на свободные выборы является
основополагающим принципом любой настоящей демократии. В предвыборный
период особенно обеспечить свободный обмен мнениями и информацией какого бы
то ни было рода.
При этом Суд отметил, что существует множество способов организовать выборы, и
что статья 3 Протокола №1 не задумывалась как полноценный избирательный
кодекс. У государства есть значительная свобода усмотрения в этом вопросе, оно
может устанавливать такие правила проведения парламентских выборов, которые
учитывают исторические и политические особенности страны.
Стороны в этом деле не оспаривали тот факт, что российские законы гарантировали
нейтральность телекомпаний и не делали различия между про-правительственными
и оппозиционными политическими силами в этой сфере. Заявители, однако,
утверждали, что закон на практике не соблюдался. В частности, заявители
настаивали на том, что телевизионное освещение деятельности оппозиционных
партий и кандидатов носило преимущественно негативный характер, что «Единая
Россия» использовала свое влияние на телекомпании для того, чтобы получить
положительное освещение своей деятельности, что предвзятая информационная
политика телекомпаний существенно изменила предпочтения избирателей и
привела к тому, что состоявшиеся выборы не были свободными.
Европейский Суд, прежде всего, обратился к утверждению заявителей о том, что
правительство манипулировало телекомпаниями. Европейский Суд рассмотрел
рассуждения Верховного Суда на этот счет и заключил, что они не лишены смысла.
В частности, заявители не представили прямых доказательств того, что
правительство действительно злоупотребляло своим доминирующим положением в
руководстве телекомпаний. Сами тележурналисты не жаловались на какое-то
давление со стороны правительства или руководства компаний во время выборов. С
формальной точки зрения тележурналисты были независимы и, согласно статье
10 Конвенции, могли достаточно свободно выбирать те политические темы и
события, которые достойны освещения. Европейский Суд, со ссылкой на выводы
Верховного Суда и отчеты ОБСЕ и Рабочей Группы ЦИК, признал, что
информационное освещение выборов было неблагоприятным для оппозиции. Он
отметил, однако, что в обстоятельствах данного дела очень затруднительно отделить
скрытую пропаганду по заказу правительства, с одной стороны, от вполне
искренних политических комментариев и обычной информации о деятельности
государственных чиновников, с другой.
Европейский Суд также согласился с Верховным Судом в том, что сложно
проследить связь между навязчивой пропагандой в пользу какой-то политической
партии или кандидата и количеством полученных ими голосов на выборах.
Европейский Суд еще раз подчеркнул, что его роль в оценке первичных
доказательств по делу только вспомогательная, и что у него нет достаточных
оснований для пересмотра выводов Верховного Суда России в этой части.
Европейский Суд заключил, что заявители не смогли достаточно убедительно
обосновать свои утверждения о политическом манипулировании.
Далее, Европейский Суд пришел к выводу о том, что Россия выполнила позитивные
обязательства по обеспечению свободных выборов, как с точки зрения процедуры,
так и по существу. В частности, жалобы заявителей на то, что выборы были
нечестными в силу предвзятого их освещения в СМИ, были надлежащим образом
изучены независимым судебным органом, и заявители получили мотивированный
ответ. Кроме того, оппозиция имела доступ к бесплатному эфирному времени и
могла покупать дополнительное время на тех же условиях, что и «Единая Россия».
Отчет ОБСЕ подтвердил, что хотя основные федеральные телеканалы отдавали
предпочтение «Единой России», те избиратели, которых интересовала информация
об оппозиции, могли получить ее из других доступных источников. Наконец, Суд
напомнил, что практика предварительной цензуры и ограничения свободы прессы
является весьма опасной, особенно в сфере политической дискуссии. Суд
подчеркнул, что российское законодательство провозглашало принцип
нейтральности государственных СМИ и запрещало журналистам принимать участие в
политической агитации. Заявители в этом деле не смогли представить достаточных
доказательств того, что эти принципы в реальности игнорировались.
Европейский Суд заключил, что Россия приняла ряд мер, обеспечивших оппозиции
определенную степень присутствия на телеэкранах, а также независимость и
нейтральность СМИ. Хотя равенство между всеми политическими силами во время
выборов 2003 года и не было достигнуто, государство имело в этой сфере широкую
свободу усмотрения, и, действуя в этих рамках, не нарушило своего обязательства
провести свободные выборы.
Таким образом, нарушения Статьи 3 Протокола № 1 также не было.
Другие статьи
Суд установил, что другие жалобы заявителей, касавшиеся предвыборной кампании
2003 года, были неприемлемыми.
Приемлемость
Европейский Суд постановил, что вопросы приемлемости должны быть рассмотрены
одновременно с существом дела.
Право на эффективные средства правовой защиты (Статья 13)
Европейский Суд признал, что те правовые механизмы, которые были доступны
заявителям во время предвыборной кампании, не позволяли пожаловаться на
предвзятость телеканалов. Однако у заявителей была возможность потребовать
отмены результатов выборов после их окончания, и эту возможности заявители
использовали. Верховный Суд России имел полномочия отменить выборы, он
рассмотрел жалобы заявителей и вынес мотивированное решение. Независимость
Верховного Суда не ставилась под вопрос; что касается его беспристрастности,
Европейский Суд также не стал ее оспаривать. Тот факт, что Верховный Суд
исследовал только часть из доказательств, представленных заявителями, («метод
выборочного исследования» расшифровок телепрограмм) не может
свидетельствовать о неэффективности этого правового механизма. Далее,
Европейский Суд не обнаружил таких недостатков в процедуре рассмотрения дела
Верховным Судом, которые могли бы заставить усомниться в ее эффективности.
Европейский Суд заключил, что рассмотрение дела Верховным Судом России может
рассматриваться как «эффективное средство защиты».
Следовательно, нарушения статьи 13 Конвенции не было.
Право на свободные выборы (статья 3 Протокола № 1)
Европейский Суд отметил, что право на свободные выборы является
основополагающим принципом любой настоящей демократии. В предвыборный
период особенно обеспечить свободный обмен мнениями и информацией какого бы
то ни было рода.
При этом Суд отметил, что существует множество способов организовать выборы, и
что статья 3 Протокола №1 не задумывалась как полноценный избирательный
кодекс. У государства есть значительная свобода усмотрения в этом вопросе, оно
может устанавливать такие правила проведения парламентских выборов, которые
учитывают исторические и политические особенности страны.
Стороны в этом деле не оспаривали тот факт, что российские законы гарантировали
нейтральность телекомпаний и не делали различия между про-правительственными
и оппозиционными политическими силами в этой сфере. Заявители, однако,
утверждали, что закон на практике не соблюдался. В частности, заявители
настаивали на том, что телевизионное освещение деятельности оппозиционных
партий и кандидатов носило преимущественно негативный характер, что «Единая
Россия» использовала свое влияние на телекомпании для того, чтобы получить
положительное освещение своей деятельности, что предвзятая информационная
политика телекомпаний существенно изменила предпочтения избирателей и
привела к тому, что состоявшиеся выборы не были свободными.
Европейский Суд, прежде всего, обратился к утверждению заявителей о том, что
правительство манипулировало телекомпаниями. Европейский Суд рассмотрел
рассуждения Верховного Суда на этот счет и заключил, что они не лишены смысла.
В частности, заявители не представили прямых доказательств того, что
правительство действительно злоупотребляло своим доминирующим положением в
руководстве телекомпаний. Сами тележурналисты не жаловались на какое-то
давление со стороны правительства или руководства компаний во время выборов. С
формальной точки зрения тележурналисты были независимы и, согласно статье
10 Конвенции, могли достаточно свободно выбирать те политические темы и
события, которые достойны освещения. Европейский Суд, со ссылкой на выводы
Верховного Суда и отчеты ОБСЕ и Рабочей Группы ЦИК, признал, что
информационное освещение выборов было неблагоприятным для оппозиции. Он
отметил, однако, что в обстоятельствах данного дела очень затруднительно отделить
скрытую пропаганду по заказу правительства, с одной стороны, от вполне
искренних политических комментариев и обычной информации о деятельности
государственных чиновников, с другой.
Европейский Суд также согласился с Верховным Судом в том, что сложно
проследить связь между навязчивой пропагандой в пользу какой-то политической
партии или кандидата и количеством полученных ими голосов на выборах.
Европейский Суд еще раз подчеркнул, что его роль в оценке первичных
доказательств по делу только вспомогательная, и что у него нет достаточных
оснований для пересмотра выводов Верховного Суда России в этой части.
Европейский Суд заключил, что заявители не смогли достаточно убедительно
обосновать свои утверждения о политическом манипулировании.
Далее, Европейский Суд пришел к выводу о том, что Россия выполнила позитивные
обязательства по обеспечению свободных выборов, как с точки зрения процедуры,
так и по существу. В частности, жалобы заявителей на то, что выборы были
нечестными в силу предвзятого их освещения в СМИ, были надлежащим образом
изучены независимым судебным органом, и заявители получили мотивированный
ответ. Кроме того, оппозиция имела доступ к бесплатному эфирному времени и
могла покупать дополнительное время на тех же условиях, что и «Единая Россия».
Отчет ОБСЕ подтвердил, что хотя основные федеральные телеканалы отдавали
предпочтение «Единой России», те избиратели, которых интересовала информация
об оппозиции, могли получить ее из других доступных источников. Наконец, Суд
напомнил, что практика предварительной цензуры и ограничения свободы прессы
является весьма опасной, особенно в сфере политической дискуссии. Суд
подчеркнул, что российское законодательство провозглашало принцип
нейтральности государственных СМИ и запрещало журналистам принимать участие в
политической агитации. Заявители в этом деле не смогли представить достаточных
доказательств того, что эти принципы в реальности игнорировались.
Европейский Суд заключил, что Россия приняла ряд мер, обеспечивших оппозиции
определенную степень присутствия на телеэкранах, а также независимость и
нейтральность СМИ. Хотя равенство между всеми политическими силами во время
выборов 2003 года и не было достигнуто, государство имело в этой сфере широкую
свободу усмотрения, и, действуя в этих рамках, не нарушило своего обязательства
провести свободные выборы.
Таким образом, нарушения Статьи 3 Протокола № 1 также не было.
Другие статьи
Суд установил, что другие жалобы заявителей, касавшиеся предвыборной кампании
2003 года, были неприемлемыми.